— Угощайтесь, — он пододвинул в мою сторону коробку, но я молча покачала головой — у меня и без его конфет во рту было сладко.
Незнакомец оценивающе посмотрел на меня, слегка наклонив голову вправо, а потом сказал:
— Да вы не стойте, садитесь.
— Угу, — промычала я и, завороженно следя взглядом за незнакомцем, села…
Раздался тяжелый стук, право, лево, верх и низ причудливо поменялись местами, и я очутилась на полу. Через мгновение я осознала, что, хотя собиралась сесть в кресло, получилось нечто совсем другое. Короче говоря, каким-то непостижимым образом я промахнулась.
Поняв это, я пожалела только об одном — что не провалилась на первый этаж. Еще я подумала о том, что неплохо было бы, не вставая, уползти на четвереньках за дверь. В общем, я чувствовала себя совершенно опозоренной и абсолютно несчастной.
Но чувства эти долго не продлились. Незнакомец легко поднял меня с пола и усадил в кресло, где я и осталась, поникшая, словно завядший тюльпан, и крайне подавленная. Благородный рыцарь вернулся на свое место и, немного помедлив, сказал:
— Послушайте, Марина, чего вы так разволновались? Нервы надо беречь! Да и вообще, это глупость — бояться людей только потому, что вы с ними незнакомы!
Много он понимает! Да разве в этом дело? Дело в другом — и хорошо, что ему это незаметно.
— Кроме того, — продолжал мой собеседник, — этот пробел мы сейчас восполним. Меня зовут Себастьян Шнайдер. Вы можете называть меня просто Себастьян.
— Вы немец? — удивилась я.
— Да вроде того, — кивнул он. — А что, это важно?
— Нет, — призналась я, а про себя подумала: «Говорит без акцента».
— Ну и отлично, — обрадовался Себастьян. — Теперь о работе. Работа у вас будет сложная, зато интересная и разнообразная. С зарплатой тоже по-разному, все будет зависеть от клиента. Но, я думаю, жаловаться вам не придется. Ну, правда, работать придется в любое время суток, но я думаю, что вы еще слишком молоды, чтобы вас это сильно… э-э… напрягало. Опять же разъезды, но, по-моему, это тоже не смертельно. Что еще… Коллектив у нас маленький, но доброжелательный. Конечно, бывают и неувязки. Как и везде… Послушайте, Марина, я вещаю, как миссионер перед папуасами, а в ответ не слышу ни слова! — Он наклонился вперед и внимательно вгляделся в мое лицо. — Неужели я похож на сутенера?
Поскольку мысли мои двигались именно в этом направлении, я густо покраснела и замотала головой.
— А-а, я понял! — Себастьян встал с кресла и прошелся по комнате. — Надя, со свойственной ей любезностью, не сообщила, чем мы занимаемся! А вы, конечно, уже нафантазировали себе бог знает что!
Он подошел ко мне и, присев на корточки рядом с моим креслом, немного насмешливо спросил:
— Я услышу от вас хотя бы одну нормальную фразу? Вы ведь не всегда такая молчаливая.
— Нет, — честно ответила я и торопливо добавила: — Не всегда. Я вообще не молчаливая. Скорее наоборот.
— Слава богу! Наконец-то она ожила! Согласитесь, не слишком приятно иметь в качестве сотрудника соляной столб. А что до нашей фирмы, то мы занимаемся и посредническими услугами и временами кое-какой другой коммерцией. Но у нас есть и основной профиль, к которому вы и будете иметь самое прямое отношение.
Себастьян поднялся, подошел к окну и, присев на подоконник, буднично произнес:
— Вы будете работать в детективном агентстве.
В наступившей тишине что-то глухо шмякнулось на пол. Это был мой рюкзак.
Глава 7
СВЕТ В КОНЦЕ ТУННЕЛЯ
Очнулся он от того, что кто-то светил ему в лицо электрическим фонариком. Непроизвольно открыв глаза, он зажмурился, ослепленный лучом, и прикрылся рукой.
— Эй, мужик, ты кто такой? Как здесь очутился? На бомжа вроде не похож…
— Да уж, курточка явно не с помойки… Или ограбил кого? А, дядя?
— Ребята, вы бы фонари убрали, видите, у человека глаза слезятся…
Голоса были доброжелательными, даже веселыми. Почувствовав, что направление света изменилось, он убрал руку и слабым голосом спросил:
— Вы кто?
— Мы-то, дядя, допустим, диггеры, а ты кто будешь?
— Диггеры? — недоуменно переспросил он. — Какие диггеры?
Зрение наконец вернулось к нему. Теперь он видел, что вокруг него стоят человек шесть или семь молодых мужчин в касках и непромокаемых костюмах. По внешнему виду их можно было принять за спелеологов.
— Ну ты даешь, мужик! — воскликнул один из тех, кто стоял ближе к нему, совсем молоденький, с коротким вздернутым носом. — Ты че, не знаешь, кто такие диггеры?
— Ну, Мишаня, не всем же быть такими умными, как ты! — усмехнулся стоявший рядом с ним парень постарше, с аккуратными черными усами. — Диггеры, дядя, — это, знаешь, те, кто по подземельям шастает, да не так, как ты, а профессионально, со сноровкой…
— Да, мы тут вроде гномов! А ты теперь, мужик, у нас за Белоснежку! — раздалось откуда-то сзади, и угрюмые своды ухнули от раскатистого дружного хохота.
— Тихо, ребята! — сказал рыжебородый, худой, высокий, слегка сутуловатый мужчина, по всей видимости, старший в этой компании. — Мы подземные путешественники. Это что-то вроде спорта.
— Только гораздо интереснее! — добавил кто-то.
— Точно, — согласился рыжебородый и поинтересовался: — Я вижу, с вами что-то случилось… Можем мы вам помочь?..
— Вас сам бог ко мне послал, — произнес несчастный дрожащими губами.
Диггеры переглянулись.
Через час с небольшим, накрытый старым армейским одеялом, он уже лежал на жестком топчане в небольшой комнате без окон, где на стенах висело диггерское снаряжение и карты, а на грубо сколоченном столе тускло горела керосиновая лампа. Впервые за многие сутки он был сыт: диггеры щедро накормили его своими припасами, налили из термоса крепкого горячего чая, от которого он захмелел, как от спиртного… И теперь наконец спал. Время от времени комната наполнялась шумом и начинали подрагивать стены — давали о себе знать электропоезда метро. Но шум ему не мешал. Он спал в буквальном смысле слова как убитый. Правая рука лежала за пазухой, касаясь пальцами переплета книги.
Глава 8
МЕД
Когда мысли мои перестали напоминать разбегающихся в разные стороны тараканов, я подняла с пола рюкзак и спросила:
— А с чего вы взяли, что я буду у вас работать?
— А разве не будете? — с обаятельнейшей улыбкой поинтересовался Себастьян.
— Может, и не буду! — с вызовом ответила я. — Во всяком случае, мне нужно подумать.
— О чем?
Этот несложный вопрос поставил меня в тупик. К счастью, Себастьян еще раз продемонстрировал, что ему не чуждо милосердие. Оставив меня наедине с моей тупостью, он выглянул за дверь.
