Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
обсуждения немцы согласились, что Людвиг может сопровождать Фрица. И оба столкнулись с театральной сценой: четверо мужчин сидели за столом в большом зале, но никто из них не соизволил встать, чтобы поприветствовать гостей. Хозяева были в темной униформе, перетянутой кожаными ремнями, в начищенных сапогах, на мундирах – значки, медали, нацистские повязки на рукавах. Их позы выражали презрение и высокомерие. Адольф Гитлер беседовал со своими соратниками и лишь приподнял руку с вытянутой ладонью, на что Мандль ответил тем же жестом, сопровождаемым приветствием «Зиг хайль, майн фюрер».
Их взгляды встретились и были похожи на взгляды двух зверей, оценивающих силу друг друга. То не было актерской игрой или стратегией. Фриц увидел перед собой неприятное лицо, выпученные бегающие глаза, усы щеточкой и нелепую челку. Как этот человек мог стать вождем Германии?
Слабо освещенный зал демонстрировал признаки запущенности. Кроме стола и кресел, единственным предметом здесь был огромный отдельно стоящий глобус. А что касается выказанной ему грубости, то Фриц не позволил себе испугаться и запоминал каждый жест. Он понимал, что нужен им.
Когда Гитлер представлял ему Фридриха Тодта, будущего министра вооружений, Йозефа Геббельса и своего архитектора Альберта Шпеера, Фриц попытался скрыть, насколько они ему неприятны.
– Мой друг Муссолини хорошо отозвался о вас, – произнес Гитлер, не глядя на Фрица и перелистывая свои бумаги на столе. Его пальцы делали это быстро, энергично и нервно.
– Дуче – хороший товарищ, – спокойно ответил Фриц, подумав: «Этот человечек попытается буквально захватить весь мир».
– Инженер Мандль, – фюрер любил упирать на титулы, – мы знаем, какое оружие вы производите, и нас интересуют пистолеты, винтовки и боеприпасы. Однако вам придется обеспечить нам особый режим, прежде всего для координации перевозок и доставок, что должно осуществляться, как вам известно, с предельной осторожностью. Согласуйте все детали с Тодтом.
– Несомненно, мы сможем договориться обо всем ради взаимной выгоды, господин Гитлер…
– Герр рейхсканцлер Гитлер. – Формально его уже назначили имперским канцлером, и он наслаждался подчеркиванием этого при каждом удобном случае. – Кроме того, мне хотелось бы, чтобы вы проконсультировали нас по поводу нашего собственного оружейного производства. Ваши советы могут быть полезны.
Фриц стоически выдержал неуважение, принял к сведению запросы и наметил логистику. С помощью Людвига он изложил Тодту, как необходимо осуществлять банковские переводы и транзакции, чтобы не вызвать подозрений, поскольку запрет на закупку оружия Германией все еще действовал. Он разъяснил это властно и энергично. Отношение Тодта менялось по мере того, как он слушал его, теперь он уже не смотрел на Фрица с таким презрением.
Выходя из канцелярии, Фриц шепнул своим спутникам:
– Этот Гитлер создаст проблемы, мне совсем не нравятся его люди. Геббельс – опасный, обидчивый и жестокий тип.
Другие свои мнения Фриц оставил при себе, хотя и уловил каждую деталь, ибо ничто не ускользало от его оценок.
6
Я могу контролировать свои страсти и эмоции, если я могу понять их природу.
Барух Спиноза
Вена, июнь 1933 г.
– Хедвиг Ева Мария, я приказываю тебе выйти! – орал отец.
Хеди рыдала, запершись в своей девичьей комнате, в окружении афиш кинофильмов с Джин Харлоу, Кэрол Ломбард и Гэри Купера.
Нет, она не выйдет замуж за этого мужчину. То немногое, что она знала о Фрице Мандле, не вызвало у нее любопытства, хотя то, что она слышала о его финансовом состоянии, интересовало вполне.
Хеди не могла себе представить, что забросит свою актерскую карьеру, стоившую ей стольких усилий, да еще теперь, когда только-только началось восхождение на заметный уровень. Она не желала также бросать инженерные науки, которые ее увлекали. Она будто погружалась в иной мир, полный чисел, производных, уравнений и переменных, когда некое волшебство овладевало ее разумом. Она наслаждалась и своими любовными утехами, предаваясь им абсолютно свободно. Отказаться от всего этого было немыслимо.
Однако отец пытался убедить ее, что этот брачный союз будет выгодным и она сможет наслаждаться жизнью, полной привилегий. Хотя положение семьи Кислер было устойчивым, оно отнюдь не позволяло им стать частью австрийского высшего общества. Более того, ходили слухи об их еврейском происхождении, что способствовало вытеснению семьи из высших кругов Вены.
Эмиль Кислер к тому же видел в союзе своей дочери с Мандлем хорошую возможность отвлечь ее от распутной жизни и съемок в ужасных фильмах.
Хеди распахнула окно; на улице еще было светло. Она спустилась по водосточной трубе на землю, преодолев три метра, – так она поступала множество раз. Выйдя на улицу, Хеди побежала по булыжной мостовой, миновала Карлсплац с ее странным зданием Сецессиона, где художник Климт обычно выставлял свои произведения, повернула направо и подошла к дому своего друга Карла, жившего напротив парка имени Шиллера. Она постучала в дверь молоточком, и мать юноши с улыбкой открыла ей.
– Привет, Хеди, входи. Твой приятель занимается наверху, в своей комнате.
Хеди быстро поднялась по лестнице и, войдя в комнату, прикрыла дверь.
– Милый, я соскучилась по тебе.
Молодой сокурсник хитро взглянул на нее.
– Хеди, если кто и скучает, так это я по тебе, причем каждый вечер, – ответил он, пока она снимала свитер.
– Поможешь мне расстегнуть лифчик?
Хеди нуждалась в любовном свидании, которое помогло бы ей забыться пусть даже на несколько минут.
7
В желании выражается сущность человека.
Барух Спиноза
Вена, июль 1933 г.
Роскошный «Роллс-Ройс» заехал за Кислерами, чтобы доставить их к Фрицу. Огромная резиденция Мандля произвела сильное впечатление на Хеди, едва гости ступили за ворота. Хеди доводилось бывать на сборищах и вечеринках в эксцентричных и роскошных салонах, особенно после того, как ее стали считать восходящей звездой, но в таком месте ее еще никогда не принимали. Сады, освещенные уличными фонарями, служили идеальным фоном для этого классического сооружения, дополненного лестницами и галереями. В передней горничная попыталась взять у Хеди шаль, но она предпочла оставить ее при себе, а вместо этого вручила горничной букет пурпурных гвоздик, полученный, когда она выходила из лимузина, и попросила позаботиться о цветах до ее отъезда.
Она не надела ничего особенного, ограничившись простой короткой темно-синей юбкой и блузкой в тон, с открытыми плечами. Хеди было любопытно, но ехала она сюда неохотно и собиралась разозлить своих родителей, доказав им, что с ней нельзя обращаться как с подростком. Хеди чувствовала себя взрослой женщиной, еще не достигнув и двадцати лет.
Фриц ждал их на пороге гостиной. Он был в черном смокинге, с гвоздикой в лацкане
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
