Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
во время войны, совершила множество опасных полетов и пережила бессчетное количество приключений. Разумеется, ему никто не верил. Стоило только взглянуть на «Дженни», напоминающую огромный сугроб, или понюхать самого мистера Хэмма…
Финч медленно брел к дому и, глядя на него, в очередной раз вспомнил, почему ему не нравится Горри. Он считал, что здесь живут одни только злые и несчастные люди. Время на этих улочках будто бы замерло, как в снежную бурю, – а на самой Трум вообще никогда ничего не происходило.
Жизнь в здешних крошечных квартирках была невероятно скучной и монотонной, день повторялся за днем, и порой было трудно понять, наступило ли уже сегодня или все еще тянется вчера. Да и люди, что обретались в Горри, соответствовали такой жизни: занудные, мелочные и мелкие, никого здесь ничто не заботило. Финч отчаянно не хотел вырасти и превратиться в кого-нибудь из местных взрослых: безликих, хмурых, просыпающих почти всю жизнь и просыпающихся, только чтобы сделать какие-то унылые неважные дела, а затем снова лечь спать.
Если бы кто-нибудь спросил мнения Финча, он предпочел бы жить где-нибудь в другом месте. Но где именно, он бы ответить не смог. Тот же Шелли пугал его своим шумом, старыми мостами, которые могли в любой момент упасть на голову, да людьми вроде мистера Кэттли, которые сходят там на станции. Ну а других районов он, по сути, и не знал… Как это ни грустно признавать, его место было в Горри, где ему предстояло состариться и умереть, если скука или тоска не задушат его быстрее…
Вот и дом № 17. Он нависал над улицей, будто готов был завалиться. Вечер вступал в свои права, и некоторые окна уже светились.
Окно комнаты Финча темнело – конечно, он ведь здесь, внизу, еще не вернулся из школы. Рядом располагалось окно их кухни. Там сейчас был дедушка – как обычно, готовил обед и…
Окно кухни не светилось. Неужели дедушка заснул в своем кресле за газетой? Такое с ним в последнее время случалось все чаще…
Финчу оставалось перейти узкую мостовую, по которой ездил разве что крошечный старенький трофф мистера Дьюи, их почтальона, когда он увидел то, что заставило его поморщиться.
– Только тебя не хватало, – проворчал Финч и пригнулся.
Из-за угла соседнего дома показалась невысокая, но очень важная фигура.
На мисс Арабелле Джей было рыжевато-коричневое пальто. Ее рыжую шапку с длинными ушами-завязками, которые она, как всякая примерная девочка, завязывала под подбородком, было видно за полквартала.
Судя по коричневому бумажному пакету из лавки «Мередит Момм», который она прижимала к груди, как невероятное сокровище, мама посылала ее за покупками.
К невероятной досаде Финча, Арабелла была его соседкой и жила в том же доме, что и он, но этажом ниже. Зная гнусные повадки этой девчонки, мальчик предположил, что, пока он был наказан в классе миссис Оул, она уже успела сделать все уроки и даже пообедать. Вот сейчас он ей отомстит за то, что его из-за нее наказали, ведь это именно ее он ненавидел, когда заметила учительница.
Финч наклонился к земле и взял в руки немного снега. Слепив снежок и как следует прицелившись, он швырнул его прямо в важно вышагивающую фигуру в рыжей шапке.
Снежок пролетел над мостовой и врезался Арабелле Джей в лицо.
Коварное нападение стало для девочки полнейшей неожиданностью. Сама она, к сожалению Финча, не упала, но пакет все же выронила. Из него вывалилось и рассыпалось по снегу с полдюжины рыб, трепыхая хвостами и плавниками. Пользуясь шансом, рыбки стали расползаться по снегу прочь.
Девочка вытерла ладошкой налипший на глаза снег и увидела Финча.
– Финч! – закричала Арабелла. – Ненавижу тебя! Ненавижу!
Она наклонилась и принялась собирать убегающую рыбу обратно в пакет. А Финч, весьма довольный собой, тем временем пронесся через узкую проезжую часть и нырнул в свой подъезд.
В подъезде дома № 17, как и всегда, было мрачно и неуютно: лампы приглушенно горели лишь над входной дверью да над решеткой лифта, в то время как лестница тонула во тьме.
Стоило Финчу переступить порог подъезда, как под его ногами заработала теплорешетка. Мальчик потоптался, чтобы поскорее стряхнуть снег.
– Добрый день, миссис Поуп! – поздоровался он с совершенно лысой немолодой женщиной, чье сморщенное лицо проглядывало в полукруглом окошке.
Консьержка не ответила. Она была очень занята – полировала свои жуткие длиннющие ногти пилочкой. Рядом развалилась ее лысая кошка Мо. Мо была лысой не потому, что являлась представительницей какой-нибудь экстравагантной породы, – она просто была плешивой, как и ее хозяйка.
– Добрый день, мистер Поуп! – Финч поприветствовал мужчину, сидевшего на стуле у лифта. Тот читал газету и не собирался отрываться от чтения, только чтобы ответить на приветствие какого-то мальчишки.
Мистер Поуп служил в их доме лифтером. У него не было домашних питомцев, кроме Мо и миссис Поуп.
Финч направился к лестнице – ездить на лифте могли лишь взрослые, а склочной консьержке только повод дай напомнить, что «Дети ходят пешком!».
Мальчик не прошел и пары шагов, как его остановили.
– Еще раз! – раздалось визгливое из окошка. – Я вижу снег на башмаке!
Консьержка была просто помешана на чистоте в подъезде, и, если кто-то наносил снег с улицы, у нее случался приступ человеконенавистничества, который мог затянуться на целый месяц. Она и без того была крайне злобной особой, а в эти периоды становилась и вовсе невыносимой, превращаясь в настоящего тирана дома № 17.
Спорить с ней было бесполезно, и Финч нехотя вернулся ко входу – он прекрасно помнил, как она едва не оторвала ему уши, когда он занес снег в прошлый раз.
Теплорешетка включилась, мальчик потоптался на ней, удостоверился, что все растаяло и высохло, а затем сорвался с места и ринулся к лестнице, пока Арабелла не вернулась и не устроила ему трепку за снежок. Свой побег Финч не считал чем-то постыдным или малодушным, ведь, случись драка, силы были бы не равны, и он получил бы как следует – девчонки очень опасны в своей ярости.
Финч уже преодолел один темный пролет, когда хлопнула входная дверь и с первого этажа донесся крик:
– Где он?!
– Ноги, мисс Джей! – раздался ответный крик консьержки.
Финч рассмеялся. Намеренно громко, чтобы Арабелла услышала.
– Ты мне ответишь за это, Финч!
Мальчик не стал дожидаться, когда эта вредная девчонка воплотит свою угрозу в жизнь, и побежал вверх по лестнице.
Тревожное предчувствие. Это такое состояние, когда поворачиваешь ключ в замочной скважине, открываешь дверь, переступаешь через порог и откуда-то уже знаешь, что тебя ждет что-то очень неприятное. И никаких рупоров-вещателей не нужно. Ты просто откуда-то это знаешь. Внутри словно все повисает, образуется пустота, и что-то там, откуда-то со дна тебя, твердит: «Еще немного… подожди…»
Вот и у Финча появилось подобное предчувствие. Радость от маленькой мести Арабелле иссякла, словно ее и не бывало.
В квартире было темно и холодно. Лампа над зеркалом в прихожей не горела.
Финч посмотрел на вешалку. На ней угадывались очертания коричневого дедушкиного пальто; на крючок был надет котелок в тон. Также рядом висел клетчатый шарф, без которого дедушка никогда никуда не выходил. Мальчик опустил взгляд – на стойке для обуви стояли темно-коричневые башмаки. Значит, дедушка точно дома.
Но почему тогда он никак не отреагировал на щелчок замка и скрип двери? Неужели он так крепко заснул?
А еще… почему же так холодно?
– Деда! – позвал Финч. – Я дома!
Он снял портфель со спины, повесил пальто, шарф и шапку на вешалку, стянул башмаки и направился в гостиную. Недоброе предчувствие усилилось: что-то стряслось. Дедушка был старым, часто болел, и Финч очень боялся того, что может обнаружить…
В гостиной, как и во всей квартире, было темно.
Беспокойство немного отступило. С одной стороны, мальчик не увидел дедушку молчаливым и мертвенно-бледным, со съехавшими с носа очками. Но с другой… он вообще его не увидел.
– Деда! – позвал Финч. – Ты где?
Лишь тишина в ответ. Даже напольные часы в углу не тикали. Маятник висел по центру с видом удачливого самоубийцы. Вероятно, дедушка забыл подтянуть гирьки, и часы остановились. Кресло, в котором он обычно разбирал свою коллекцию почтовых марок с дирижаблями, пустовало, на нем лишь лежал аккуратно сложенный клетчатый плед. Рядом стоял круглый столик с радиофором, бронзовый рог которого угрюмо глядел в пол. Камин был закрыт решеткой и, судя по всему, вообще с утра не зажигался.
– Деда!
В кухне Финча встретила та же картина: пусто, темно и мрачно. Дедушки не было и здесь. Печка погашена. Никакого обеда. Дедушка не мог
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
