сумеет держать язык за зубами и который возьмет на себя ответственность скрыть от правоохранительных органов факт изнасилования?
Людмила открыла сумочку и достала конверт. Его прислала ее давняя поклонница с польским именем Ванда и немецкой фамилией Кох. Писем было три, и в каждом Ванда восторгалась ее игрой, желала ей здоровья, благополучия и говорила, что, если ей когда-нибудь захочется отдохнуть на Волге, порыбачить или просто спрятаться от своей известности, она всегда может приехать в маленький волжский городок Маркс, что находится в семидесяти километрах от Саратова, и пожить столько, сколько ей захочется, тем более что дом большой. Еще Ванда писала, что увлекается литературой, пишет стихи, рассказы, написала два сценария фильмов про любовь и что было бы неплохо, если бы эти сценарии прочитал какой-нибудь «хороший московский режиссер»… Ведь эти сценарии – для Людмилы Дунай. Работая над ними, она видела в главной роли только ее – Людмилу Дунай.
И вообще, Людмила Дунай – идеал женственности и красоты… Вероятно, письмо писала простая женщина, которой, быть может, не хватает любви и которая считает себя недостаточно красивой и успешной, словом, женщина с комплексами. А может, все по-другому. У нее все так хорошо в жизни, что хочется чего-то большего, общения с известной актрисой, например… Как элемента роскоши.
Сейчас, держа в руках конверт, она позавидовала этой Ванде, живущей на берегу Волги в большом доме. Сейчас утро, она наверняка завтракает в своей кухне, чистая, в домашнем халатике, пьет кофе, смотрит в окно, за которым видна сверкающая гладь реки, бледно-зеленые ивовые заросли… А известная актриса Людмила Дунай сидит в машине в разорванной юбке и, можно сказать, без белья, вся истерзанная, растоптанная, униженная, изнасилованная…
Сжимая конверт в руке, Людмила разрыдалась.
Спустя полчаса она уже будет лететь по трассе в неизвестность. Путаясь в поворотах, она выедет не на ту трассу и промчится огромное количество километров ложного пути, пока не выберется все-таки на тамбовское направление… Сжимая дрожащими руками руль, она, глотая слезы, будет держать путь в этот незнакомый ей город с единственной целью – найти частную больницу, где ей окажут медицинскую помощь и помогут добраться кратчайшим путем до маленького волжского города Маркса, где живет женщина с польским именем Ванда и немецкой фамилией Кох.
…Найти частный гинекологический кабинет оказалось не таким уж легким делом, однако верный путь ей указала медицинская сестра в регистратуре одной из поликлиник, протянув визитку доктора Лазаревой Инны Борисовны. По дороге Людмила обналичила в банкомате немного денег, понимая, что этот факт рано или поздно откроется. Что ж, пусть те люди, что будут расследовать убийство в Поварове, предположат, что банковской картой воспользовались преступники. Но тогда, промелькнуло у нее в голове, карту могут заблокировать. Она вернулась к банкомату, расположенному на тихой улице, неподалеку от какого-то учебного заведения вроде института или университета (табличку было не разглядеть из машины), и сняла около пятидесяти тысяч рублей.
Маленький купеческий особнячок красного кирпича едва проглядывал сквозь зелень густо посаженных тополей и кленов. Вечерело, внутренний дворик клиники светился янтарно, как театральная сцена, ярко освещенная мощными прожекторами. Тени же вокруг дворика уже начинали клубиться сиреневыми сумерками.
Людмила нашла в себе силы выйти из машины и добраться до двери, открыла ее и попала в прохладную темноту, крепко пахнувшую сухим деревом и лекарствами. Еще одна дверь, и она попала в чистенький, освещенный ярким белым светом холл, заставленный кадками с пальмами и монстерами. За стеклянной конторкой сидела девушка в бирюзовой шапочке и что-то сосредоточенно писала в журнале.
Людмила поблагодарила бога за то, что ее, кроме этой девушки, никто не видит – в холле не было ни одного пациента.
– Мне надо срочно к гинекологу, Лазаревой Инне Борисовне.
Девушка оторвала взгляд от журнала, посмотрела на Людмилу и, вероятно, увидев ее искаженное болью и усталостью лицо, встала и метнулась к узкой белой двери, выбежала в холл и постучала в одну из дверей с табличкой «Лазарева И.Б.». Через несколько секунд вышла оттуда и кивнула, приглашая Людмилу войти.
– Пожалуйста, вас ждут.
Ноги не слушались, а вся нижняя часть туловища казалась тяжелой, и при каждом шаге отдавало болью в пояснице. Некогда роскошная шифоновая юбка в розовых пионах, разорванная по шву, стояла от засохшей крови колом.
В кабинете за столом она увидела средних лет худенькую женщину в бирюзовой шапочке, из-под которой выбивались золотистые завитки. Бледное лицо с ярко-синими глазами и ярким румянцем на скулах. Жирная помада на тонких поджатых губах.
– Проходите, пожалуйста, – Инна Борисовна внимательно оглядела Людмилу, и взгляд ее задержался на порванной юбке и бурых потеках на ногах. К тому же невозможно было не заметить, что женщина босая! И что между пальцами ног тоже застыла натекшая сверху кровь.
– На кресло, – скомандовала доктор. – Немедленно. Кто-нибудь уже знает, что произошло?
– А как вы догадались? – прошептала, глотая слезы, Людмила.
– Синяки, ссадины… Порванная юбка, кровоподтеки… На кресло, быстрее…
И вот она на кресле, слезы текут из уголков глаз к вискам, и она едва успевает промокнуть их бумажной салфеткой, заботливо предложенной Инной Борисовной. Идут минуты, часы… Конечно, ей это только кажется, что осмотр длится так долго. Хотя она теряет счет минутам.
– Вы ведь Людмила Дунай, – наконец произносит, не глядя ей в глаза, а продолжая орудовать инструментом, Инна Борисовна. – Я сразу узнала вас.
– Никто ничего не должен знать.
– Вы не станете обращаться в милицию? Вы не хотите, чтобы этих скотов посадили?
Людмила почувствовала, как ей обрабатывают раны, смазывают йодом…
– Как же это вы в таком состоянии добрались до Тамбова? Или я что-то не понимаю?
– Все вы правильно понимаете. В Москве ни одна душа не должна знать, что со мной произошло.
– Но вы можете забеременеть… Это, во-первых, во-вторых, необходимо дождаться результатов анализов. Вас элементарно могли заразить. Все пораженные места, ссадины я обработала лекарством, заклеила медицинским клеем. Слава богу, что внутри никаких разрывов нет, обошлось. Что вы предпримете? Каковы ваши планы?
– Понимаете, я расскажу в двух словах. Была вечеринка. Под Москвой. В одной деревне. Я, моя подруга Света, ее парень Роман и еще один человек, с которым Света хотела меня познакомить. Мы сидели за столом, пили коньяк, еще был чай с травами… Все очень пристойно. В какой-то момент этот… Щекин, банкир, сказал, что хотел бы сделать мне подарок, что он давно восхищается мной и все такое… Словом, он подарил мне перстень с очень большим брильянтом… Я сказала, что не могу его принять. Мы вернулись в гостиную, где Светлана продолжала
