Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139
– Мы можем это организовать? Вы сумеете предсказать следующий взрыв?
Теперь он разглядывал ложечку.
– К несчастью, нет. Но могу попробовать.
– Попробовать? А шансы?
– Не слишком велики.
– Гарольд, послушайте. Давайте некоторое время понаблюдаем. Если вы поймете, что знаете, когда ждать события, когда вы с разумной степенью точности можете дать мне цель, мы рассмотрим это серьезно. Согласны?
Особенно волноваться было не из-за чего. Хатч мысленно велела себе: «Не забудь намекнуть Эрику Сэмюэлсу, директору по связям с общественностью, чтобы он связался с Гарольдом и посмотрел, нельзя ли выжать из ситуации немного рекламы для Академии». А впереди ждала напряженная половина дня.
Хатч пообедала с президентом АПС, Ассоциации пилотов сверхсветовиков. Они хотели прибавки жалованья, усовершенствования пенсионной системы, лучших возможностей карьерного роста и так далее – продолжите список по желанию. Она хорошо знала Бена Залотски еще по своим дням на мостике. Бен, человек приличный, и жестко отстаивал права пилотов. Проблема заключалась в том, что он без всяких угрызений совести использовал их старое знакомство, чтобы получить желаемое. В действительности эти вопросы не входили в компетенцию Хатч. Разбираться с этими делами должна была Джилл Уоткин из кадровой службы, но Бен обставил это как возможность встречи старых друзей. Она знала, что предстоит, но не могла просто так отказаться его повидать. Можно было сослаться на занятость, но не хотелось его обманывать. В конце концов пришлось сказать Бену, что она ничем не может помочь, и даже не признаваться, что поддерживает его, – хотя она и делала это. Но Хатч была частью управляющей команды, и ее лояльность принадлежала другой стороне. Бен процитировал Хатч ее собственные слова. Пилоты перерабатывают, они не могут сохранить семью, за их жизнь никто и гроша ломаного не даст. Они – всего лишь овеянные славой водители автобусов, именно так с ними и обращаются. Он позволил себе выглядеть разочарованным и даже намекнул, что она отвернулась от старых друзей.
В результате Хатч в поганом настроении вернулась в свой офис, чтобы выслушать призывы Холлиса Гундерсона, «представляющего Университет Нидерландов», назначить его любимому проекту второе слушание. Суть проекта заключалась в поиске «белой дыры», которая, по заверениям научных консультантов Хатч, не существовала и не могла существовать, то есть выделение средств было бы чистым разбазариванием ресурсов. Гундерсон проскользнул мимо секретаря, заявив, что кое-кто не понял его намерений. Хатч потратила время на разговор с ним, полагая, что легче повидать его здесь и сейчас, чем перезванивать и отказывать. И вообще было же велено не наживать себе врагов без нужды. Ее ныне отставная начальница, Сильвия Вирджил, на последней аттестации заметила, что Хатч склонна уходить от конфликтных ситуаций. «Хатч слишком робка», – сказала она. Хатч в тот момент задумалась о том, как бы Вирджил повела себя на Обреченной, но смолчала.
Выслушав Гундерсона, она заключила, что «непонимание», на которое он ссылался, скорее фигура речи, чем нечто относящееся к сути дела. В общем, он все еще хотел отправиться на поиски «белой дыры». Хатч объяснила ему, что даже для рассмотрения заявки следует представить в поддержку своих взглядов письменные заключения двух из тринадцати физиков, уполномоченных Академией выносить решения по таким вопросам.
– Пока вы не перетянете на свою сторону двоих, профессор, – заявила она, – боюсь, мы вам не сможем помочь.
Некий молодой человек обратился с жалобой на одного из пилотов. Тот был неприветлив, груб и вообще не очень разговорчив. Всю дорогу от «Аутпоста». Имеет ли Хатч какое-нибудь представление о том, каково неделями быть в пути с нелюдимым, замкнутым капитаном? Речь шла об Адриане Бельмонте, от которого Хатч с удовольствием избавилась бы, поскольку на него постоянно поступали жалобы, но, вздумай Хатч его уволить, АПС обрушилась бы на Академию всей мощью. Лучше заказать его киллеру. Проще и быстрее.
Во всяком случае, это был не производственный вопрос.
– Мне очень жаль, – сказала она. – Однако вы должны знать, что пилоты часто проделывают все путешествие в одиночку. Некоторые из них просто научились обходиться без общения. Мы просим пассажиров о понимании. Но если вы действительно хотите дать этому делу ход, то, боюсь, выбрали не тот отдел. Вам нужно в кадры. В конце коридора направо, большое спасибо.
Хатч дала интервью журналисту, работающему над книгой о Лунном Свете, организовала специальный рейс на Рай для Абеля Котаника, которого затребовала к себе полевая группа, поколдовала над расписанием рейсов, чтобы переправить на Близнецы партию медикаментов (ошибочно выгруженную и оставленную на пирсе на «Серенити»), и решила уволить главного инженера на Пиннакле за халатность и продажность, чем он грешил уже три года.
Последняя в этот день встреча была назначена с доктором Альвой К. Эмерсон. Еще один разговор, который Хатч охотно поручила бы кому-нибудь другому. Кому угодно, только бы не браться самой. Хатч не так легко было запугать, но в этом случае она готова была сделать исключение.
Альве Эмерсон, доктору медицины и одной из великих этого века, было далеко за восемьдесят. Она основала и возглавила Детский Союз, который за минувшие сорок лет обеспечил современное медицинское обслуживание сотням тысяч детей по всему миру. Она мобилизовала богатые страны, заставила Мировой Совет и шестьдесят государств по всему земному шару принять законы о социальной помощи забытым людям Земли. «Пока мы тянемся к звездам, – сказала она в своей знаменитой речи двадцать лет назад на открытии Суданского мемориала, – треть наших детей не может дотянуться до сэндвича». Изречение было выгравировано на камне над входом в штаб-квартиру Союза в Лиссабоне.
Мир любил ее. Политические лидеры – боялись. Везде, куда приходила Эмерсон, творились чудеса. Возводились больницы, и в них потоком шли врачи. От пожертвований корпораций распирало сундуки (никто не хотел выглядеть скупым или недоброжелательным, когда в двери стучала доктор Альва). На ее счету были миллионы спасенных жизней. Она получила премию Мира и Америкус, была на «ты» с папой и президентом Северо-Американского Союза и остановила гражданскую войну в Аргентине, просто встав между воюющими. И вот она пришла повидать Хатч. Не комиссара. Не Асквита. А Присциллу Хатчинс. Именно ее.
Асквит спросил почему, но Хатч понятия не имела.
– Чего бы она ни хотела, – проинструктировал ее Асквит, – ничего не обещайте от лица Академии. Скажите, мы рассмотрим.
Он не предложил присутствовать на встрече.
Конечно же, Хатч видела доктора Альву много раз. Как всякий. Кто мог забыть кровавые картины: она на коленях над умирающей девочкой после толчков Перуанского землетрясения в двадцать первом? Или ведет самого Генерального секретаря через развалины Беллаконды после того, как миротворцы в конце концов подавили мятеж. Или выскакивает из флаера в зачумленной Южной Африке?
Однако когда она вошла, Хатч ее не узнала. Альва выглядела какой-то маленькой. Развеваемые ветром волосы прибраны. Ни следа авторитарности, которая составляла такую значительную часть легенды. Она была сдержанна, вежлива, почти смиренна. Так могла выглядеть женщина, вышедшая за покупками.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139
