самая сильная комбинация, но шансы на выигрыш у меня имелись, только если кто-то из них не собрал стрит, например, от тройки до семёрки, но это событие маловероятное. Скорее всего, сидят с двумя парами максимум.
— Поднимаю, — сказал я, бросая на стол полтинник.
— Пас, — клерк с тяжёлым вздохом швырнул карты на стол.
— Уравниваю, — ухмыльнулся офицер, отсчитывая банкноты. — Вскрываемся?
— Прошу вас, — пожал плечами я.
— Стрит, — заявил офицер, демонстрируя свои карты, двойку и даму.
От туза до пятёрки, значит.
— И у меня стрит, — парировал я, вскрывая свои и забирая банк.
Джироне наблюдал за мной с нескрываемым интересом, как в зоопарке. Я стал богаче почти на сотню долларов, и чувствовал, что на следующем кону их нужно спустить. Хотя даже если я надумаю богатеть дальше, карты придут дерьмовые, я это чуял.
Пришли два туза.
— Поднимаю, — сразу же заявил я, вновь задирая ставку до полтинника, ещё до того, как на столе открылись первые карты.
— А вы азартный человек, не так ли? — спросил Джироне, уверенно поднимая ставку вслед за мной.
— Нет, я так не думаю, — ответил я.
Офицер и клерк сбросили, в игре мы остались втроём. Ставки резко поползли вверх, а вот карты на столе были явно не для меня. Но я оставался в игре, пока Джироне не собрал каре из дам, забрав себе банк. Что ж, легко пришло, легко ушло. Покер на то и покер, что сильные карты в начале вовсе не гарантируют победы. Гораздо больше решают умение и удача.
Но в чём я убедился окончательно, так это в том, что девица перекидывает карты по своему желанию, полностью управляя ходом игры. Казино всегда в выигрыше, мать его. Шансы переиграть Джироне в покер и уйти отсюда богаче, чем был, стремительно таяли, но шансы уйти целым и невредимым всё ещё оставались, и это, на мой взгляд, куда ценнее.
Желание играть резко пропало, но и обвинить их в мошенничестве я не мог, подозрения ничего не стоят, и меня только поднимут на смех. И выйти из игры я тоже пока не мог. Переговоры не закончились, хотя свою позицию синьор Джироне обозначил довольно чётко.
— И всё же, синьор, ваши люди мешают моим друзьям вести бизнес, — сказал я.
— Если ваши друзья не в состоянии выдерживать конкуренцию, могу им только посочувствовать, — равнодушно бросил итальянец.
Ах ты, акула капитализма. Конкуренцию. Ну-ну.
— То есть, вы одобряете такие методы конкуренции? — спросил я. — Это может работать в обе стороны, синьор Джироне.
— Пытаетесь мне угрожать, мистер? — хмыкнул итальянец, тряхнув бульдожьими щеками.
— Ни в коем случае, — миролюбиво произнёс я. — Просто пытаюсь воззвать к вашему голосу разума.
Другие игроки переглядывались, не понимая, о чём вообще идёт речь.
— Парень с большими пушками… С мистером Джироне лучше не шутить, — сказал вдруг офицер, вновь натянув на лицо ухмылочку.
— Не припомню, чтобы я спрашивал вашего мнения, — грубо парировал я.
Ситуация понемногу обострялась, и я вспомнил, что нахожусь в самом центре вражеского логова. Пожалуй, лучше будет следить за словами. Даже обращёнными не к хозяину вечера, а к его гостям.
Сейчас проще простого всё испортить. Сделать ещё хуже, чем было до моего вмешательства, спровоцировать макаронника на необдуманные поступки. Начать войну, расхлёбывать последствия которой придётся отнюдь не мне.
Мы сыграли ещё один кон, на этот раз повезло клерку, который сорвал неплохой куш со своим бубновым флешем, пока все остальные, и я в том числе, пытались собрать стрит.
Сбережения мои постепенно таяли, я больше проигрывал, чем выигрывал, хотя несколько раз забирал банк, выходя в ноль или около того. В пепельнице росла гора окурков, от выпитого бренди шумело в голове, солнце давно село. Но игра пока продолжалась.
Почти все уже устали, это было заметно по всем признакам, но никто не смел выйти из-за стола. У офицера вдруг закончилась наличность, он начал играть в долг, к вящему удовольствию Джироне. В этой комнате выигрывал и зарабатывал только один человек.
Я старался не подавать виду, что раскусил мошенничество, иначе всё закончится ненужной стрельбой, но и крупных ставок больше не делал, хотя иногда казалось, что зря, и у меня есть все шансы забрать банк. Однако раз за разом оказывалось, что у моих соперников карты получше, комбинации посильнее, ну или блефуют они увереннее.
— Кажется, вы растеряли охоту играть, мистер, — пряча ухмылку за своими картами, произнёс ковбой. — Не волнуйтесь, мистер Джироне даёт в долг.
— Предпочитаю не иметь долгов, — сказал я, сбрасывая очередной мусор, пришедший в руку, вальта и пятёрку. — А если и имею, то всегда возвращаю свои долги. Не только денежные.
— Дайте-ка угадаю, — хохотнул Джироне. — Мама Лоу именно так вас и заполучила к себе в защитники?
— Вроде того. Спасла мне жизнь, — не стал отпираться я.
— Тогда я понимаю, отчего вы так упрямитесь, — сказал Джироне, тоже сбрасывая карты и предоставляя шанс своим соперникам.
— Ага. И не отступлюсь, пока вы не оставите их салон в покое, — сказал я. — Вам же на самом деле нечего делить.
— Вы так считаете? — усмехнулся итальянец.
— Конечно. В ваши заведения ходит разная публика, совсем разная, — сказал я. — И совсем с разными целями.
Так себе аргумент. Особенно для такой акулы бизнеса, как этот макаронник.
— Вы ничего не смыслите в моём бизнесе, мистер, — сказал он. — Впрочем, как и я в вашем. Кто вы? Погонщик скота? Траппер? Охранник дилижансов? Не лезьте не в своё дело.
— Я охотник за наградой, и да, вы вряд ли что-то смыслите в моём бизнесе, — хмуро ответил я.
— Наёмный стрелок? Ганфайтер? — живо поинтересовался офицер.
— Скорее, наёмный убийца, не так ли? — впервые за весь вечер подал голос клерк, сказав хоть что-нибудь не про покер. — Не вижу при вас ни верёвок, ни наручников. Ни звёздочки законника.
Джироне вдруг покосился на свою девицу, переглянулся с ковбоем.
— Стало быть, вы берёте заказы? — аккуратно поинтересовался Джироне. — Возможно, у меня найдётся для вас подходящая работа.
Его тон изменился, он весь как будто бы подобрался, рассматривая меня под другим углом, по-новому. Более уважительно.
— Зависит от того, какая это работа, —
