швыркая, обжигаясь, начал торопливо поглощать ложкой революционное варево.
В это время, привлекая внимание собравшихся возле поезда, играя на большой духовой трубе, на платформу-сцену вышел мужик с крючковатым носом, сросшимися бровями и огромной нечёсаной бородой, чем то напоминавший Карабаса- Барабаса и произнеся сакральное
– По гнезду контрреволюции, ударным слогом советских агитбригад, аагонь! – выстрелил из кормового орудия, осыпав собравшихся вылетевшими из ствола древесными опилками, крашенными фуксином.
Вдарил туш и под его звуки на импровизированную сцену спотыкаясь, торопливо поднялись Замполит и Анжеловна. Замполит громко прокашлялся в кулак и туш стих.
Анжеловна встала по стойке смирно и отрапортовала в сторону жующих кашу рабочих.
– Сегодня мы начинаем новый путь! Этот новый путь приведёт нас к дороге в светлое будущее, откуда откроются перспективы заманчивых свершений! Но, как вы уже заметили, я не умею говорить складных великих речей и поэтому передаю слово Моисею Карловичу, нашему комиссару по политической пропаганде!
Максим с удивлением обнаружил, что за три года работы в фирме, он первый раз услышал, как на самом деле звали Замполита.
– Вот, что я вам скажу, дорогие мои бойцы трудового фронта! – начал Замполит – Сегодня в завтрашний день не все могут смотреть. Вернее смотреть могут не только лишь все, мало кто может это делать. И поэтому, мы, должны двигаться вперёд, чтобы не только не отстать от загнивающего капитализма, но и обогнать его в этом отставании! Сменим замшелые кандалы капитализма на блестящие цепи пролетариата! Вперёд, на пути к славе! Укладываем двутавры на шпалы!
Ираида, оскалившись в натянутой улыбке, истерично захлопала в ладоши, но её никто не поддержал. Чтобы сгладить неловкую тишину, бородатый мужик, отставивший свою трубу в сторону и стоявший с патефоном в руках, ловко накинул иглу на пластинку, и окрестности огласило протяжное «Наш паровоз вперёд летит, кому не остановка, иного нет у нас пути – в руках у нас винтовка»
Максим не раз слышал эту песню и раньше, но никак не мог понять смысл фразы «Кому не остановка», вероятно по этой логике остановка кому то всё-таки была, но только тому, у кого винтовка в руках. Вероятно, это был паровоз со смертниками, начинённый взрывчаткой и напрочь лишённый тормозов, как и его пассажиры с винтовками.
Отдохнувшие и набравшиеся сил после незамысловатого обеда, соратники Максима принялись сгружать двенадцатиметровые двутавры с платформы, не столько воодушевлённые бредовыми лозунгами Замполита, сколько подгоняемые желанием поскорее вырваться из этого асинхронного и нелогичного во временных интервалах исторических эпох, сумбура.
Вскоре, вся платформа была очищена от металла, а по уложенным с утра шпалам в закат уходили серые параллельные нитки двутавров, издалека и неискушённым глазом смахивающие на рельсы.
Ираида схватила красный флаг на двухметровом древке в свои руки и размахивая из-стороны в сторону его полотнищем, бросилась по шпалам вперёд паровоза. Замполит, взгромоздившийся на паровоз, простёр руку вперёд и скомандовал
– Поехали!
Паровоз издал пару гудков и начал сучить колёсами по рельсам, колёса крутились на месте, клубы пара окутывали тело паровоза, но паровоз не двигался с места.
– Давайте толкать! – так же сверху паровоза крикнул Замполит. Все, кто был рядом, навалились на паровоз, толкая его вперёд. Паровоз не двигался с места, по-прежнему полируя рельсы под собой, стоя на одном месте. Впереди, среди параллельных ниток нетронутых колёсами двутавров, показалась возвращавшаяся Анжеловна, ранее успевшая в своём безумном стремлении уже скрыться за линией горизонта. Она по прежнему махала флагом, волосы её торчали разномастными прядями, выбившись из- под скособоченной красной косынки.
– Чего отстали, чего стоите, чего на месте топчитесь? – тараторила Ираида бегая и размахивая флагом вокруг пыхтящего паровоза и таких же пыхтящих и уже взмокших людей, пытающихся столкнуть паровоз.
С паровоза в рупор орал Замполит
– Поднатужимся! Взяли! Напряглись! Толкнули! Разом!
Озлобленные и уставшие работники елозили ногами по щебню железнодорожной насыпи, ругали Замполита и Ираиду, доставалось и паровозу. Ираида нарезала круги с флагом вокруг паровоза и несла своё
– Не время отставать! Прогресс не дремлет! Конкуренты не спят! Под лежачий камень вода не течёт! И какую-то прочую невнятную чушь из написанных ушлыми дельцами брошюрок по управлению организациями, которые она собирала, читала, но понять их бесперспективность не могла в силу отсутствия у неё критического мышления.
– Слушайте, может у паровоза что-то заклинило? – подал голос взмокший Виталий – ну не может быть такого. Толкаем-толкаем и без толку.
Ираида подбежала к Виталию и тыча в него древком флага прокричала в истерике
– Ты что, сволочь буржуйская, самый умный тут!? Отдохнуть решил!? Не время озираться, белые на хвосте! Толкаем, толкаем! Не останавливаемся!
– А где машинист? – подал голос Никита, я его не вижу в кабине что-то.
Не обращая внимания на так и бегающую вокруг Ираиду, все коллеги всё-таки в едином порыве остановились и посмотрели наверх. В кабине никого не было. Но пар из паровоза, тем не менее шёл, а колёса по- прежнему елозили, стачивая рельсы. Виталий поднялся в кабину и выругался от увиденной картины. Рычаги управления были подмотаны верёвками на максимальной подаче, но кабина была пуста.
– Вот, собака! Нет его! Машиниста нет! – прокричал Виталий сверху зычным голосом.
– Расстреляю, уволю, на рецепшн посажу!– верещала Ираида размахивая маузером, и злобно зыркая глазами. Флаг она так и не выпускала, держа его левой рукой.
Вдалеке из кустов показались машинист с кочегаром, слегка пошатываясь и беззаботно улыбаясь, они шли по направлению к своему паровозу. В руках машиниста, покачиваясь при каждом шаге, булькала трёхлитровая бутыль самогона, кочегар, голову которого украшала бескозырка, тащил плетёную корзину с какими-то газетными свёртками.
– Гуляем, братва! Отощали поди на пролетарской каше!? – весело приветствовал кочегар уставших, взмокших от пота и запыхавшихся от безрезультатной работы, бойцов трудового фронта – держи, налетай! – кочегар поставил огромную корзину на грубо сколоченный стол, собранный из пустых патронных ящиков и каких-то щитов. В корзине были разнообразные закуски: варёный картофель, малосольные хрустящие огурчики, сало, копчёная колбаса, много зеленого лука и ещё каких-то мясистых листьев, сверху всего этого богатства лежали три большие ковриги ещё теплого, ароматного ржаного хлеба.
Кочегар освободил затёкшие от крепкой хватки руки, поставив «четверть» с самогоном на стол.
Максим с товарищами побросали бесполезную работу, и подошли к столу, разбирая припасы и разливая самогонку по алюминиевым кружкам. Увидев это непотребство, Ираида, тряся маузером в руке, подбежала к работникам, заверещала и начала требовать продолжения работы, дескать, паровоз сам по себе не поедет, но справедливо была послана к Замполиту. Замполит, до того до сих пор что то кричащий с паровоза в пустоту, вдруг, увидев полное неповиновение со стороны
