ругаться… — договариваю на выдохе. Звучит виновато, хотя я по сути не при чем.
— Бывший, значит? — задумчиво произносит Игорь Михайлович, затем смотрит на Луизу и Юлю и деловым тоном добавляет: — Оставьте нас.
Ч-что? Эй, не надо оставлять меня с ним наедине! Куда вы? Обе девушки поднимаются и беспрекословно выходят из кабинета.
— Ты говорила, что тебе нужна работа, это правда? — спрашивает Игорь Михайлович, немного морща высокий лоб, на который спадают пряди челки.
У него пронзительный взгляд. Я тону в его черных глазах, даже на мгновение забывая, о чем речь. Быстро спохватываюсь.
— Нужна! Очень нужна, — в душе вспыхивает слабая радость. Неужели он даст мне второй шанс? — Мне нужны деньги, чтобы снять комнату и не жить с мужем.
Игорь Михайлович встает и медленно выходит из-за стола, а я непроизвольно делаю шаг назад и ощущаю филенку двери лопатками. Да ну не станет он тут ко мне приставать. В мозгу красным прожектором уже светится логическое «Бежать!» и иррациональное «Остаться».
Но к моему удивлению этот образец мужского шарма опирается бедрами о стол Луизы и разглядывает меня. Как будто перешел, чтобы оказаться строго напротив меня.
Я плавлюсь под его взглядом, хотя и не могу разобрать выражения. Что этот Игорь Михайлович хочет разглядеть? Сейчас по мне мало что увидишь. Я точно не модель для кастинга на неделю моды. Фартук, больше похожий на длинную прямую юбку, скрывает ноги. Рубашка как рубашка, ничего особенного, разве что приталенная. Волосы собраны в пучок на макушке, чтобы в еду не упали. Я выгляжу более чем обычно. Макияж и тот, наверное, стерся за этот длинный день.
— Вы можете поговорить с Луизой, чтобы она меня не увольняла? — все же заставляю себя нарушить молчание. — Я больше не допущу скандалов, обещаю!
Лицо Игоря Михайловича становится насмешливым.
— Нет, решения Луизы я не оспариваю. Она управляет рестораном, и подбор персонала — ее задача, — он хищно прищуривается. — Но, возможно, ты сгодишься для другой работы.
8
Под воротник рубашки забирается холодок и скользит вниз по спине.
— Какой работы? — спрашиваю с опаской, потому что догадки не самые приятные. Уж очень сальным кажется мне его взгляд.
— Моей личной помощницей, — отвечает он прямо. Считывает мою реакцию.
Непроизвольно качаю головой, хотя головой понимаю, что принимать надо любое предложение.
— Ты английский знаешь? — спрашивает он следом более мягким голосом.
— Да, на твердую четверку, — отвечаю честно и поясняю: — Пишу отлично, говорю хорошо, понимаю немного хуже.
Игорь Михайлович кивает.
— С деловым этикетом знакома? — спрашивает с интересом, но это не вызывает доверия. — Знаешь, как вести себя в ресторанах и на деловых встречах?
Взвешиваю, могу ли я сказать, что знаю этикет. Отец не отдавал меня ни на какие курсы, но правила хорошего тона и манеры прививал с детства.
— Наверное, да, — отвечаю неуверенно. — Если что, у меня высшее образование, менеджер по персоналу, но я по специальности не работала.
— Твое образование мне неважно, — бархатисто произносит Игорь Михайлович, а потом добавляет уже деловым звонким голосом: — Ты мне подходишь. Собирайся, у меня деловые переговоры через час, поедешь со мной.
Подождите-ка, уважаемый. Мы так не договаривались.
— Я еще не дала согласие работать! — выговариваю возмущенно.
Брови Игоря Михайловича взлетают на лоб. Губы растягиваются в неверящей улыбке.
— Звучит так, будто у тебя много вариантов, — он посмеивается. — Впрочем, если не нравится, дверь у тебя за спиной. Закрывая, прижми плотнее.
Замираю в нерешительности. Или в лапы к Марку, или ехать непонятно куда, непонятно с кем, в ночь… Да еще и непонятно, что там делать.
— Я ж тебе главного не сказал, — Игорь Михайлович поднимает вверх указательный палец. — Будешь получать на руки сто пятьдесят тысяч рублей. Такая зарплата тебя устроит?
Эта сумма меня очень устраивает. Черт.
— А что делать-то? — спрашиваю недоверчиво.
— А что обычно помощницы делают? — произносит он наигранно серьезно. — Радовать глаз ослепительной красотой, например. — Замолкает, смотрит на мою реакцию и смеется. — Шучу. Вести график встреч, присутствовать на этих самых встречах, выполнять мои поручения, ничего сложного, ничего сверхъестественного.
Все так просто? Ну не может быть так легко. Кто будет за простую секретарскую работу платить сто пятьдесят тысяч в месяц?
— Без интима? — с трудом задаю этот вопрос, опасаясь услышать не тот ответ, на который рассчитываю. — А за что тогда такие большие деньги? Секретари на рынке стоят не больше полтинника.
Я мониторила зарплаты и знаю.
— За вредность, — внезапно жестко отрезает Игорь Михайлович. — Решайся. Да или нет. Мне не улыбается с тобой полночи препираться. Ты была готова на коленях перед Луизой ползать, потому что работа нужна, а тут нос воротишь.
Вот как. Жестко. Или… по-деловому. Без розовых соплей. Нужны мне сто пятьдесят тысяч рублей в месяц на таких условиях?
Марк наверняка ждет меня. Караулит на углу здания, откуда просматриваются оба выхода. Какая-то дерзкая часть моей души хочет, чтобы он увидел, как я сяду в машину к Игорю Михайловичу. Но есть и трусливая часть, которая боится, что будет еще хуже. Что он расценит такое, как объявление войны, и тогда с живой не слезет, пока не отомстит. Кроме того, есть еще рациональная часть, которая здраво взвешивает мои шансы на благополучное завершение вечера, если я не приму предложение Игоря Михайловича.
— Да, — голос звучит хрипло. — Я согласна стать вашей помощницей. Но у меня есть одна просьба. Можно?
Игорь Михайлович вопросительно изгибает бровь, но все же кивает.
— Пока да. Чего ты хочешь?
— Я бы хотела, чтобы мое увольнение никак не сказалось на моей подруге, — произношу с расстановкой для весомости. — Женя не могла знать, что Марк учинит мне тут скандал.
— Я же сказал тебе, что не вмешиваюсь в дела Луизы, — с досадой отвечает Игорь Михайлович. — Зачем мне держать управляющую, если она сама не может принимать решения?
Вздыхаю. У меня почему-то нет сомнений, что за плохую рекомендацию Луиза вполне может отыграться на Жене. Тем более, что та и сама боится увольнения по моей милости. Жаль, конечно, но я хотя бы попыталась.
— Иди переодевайся и возвращайся сюда, — Игорь Михайлович кивает мне на дверь. — Даю десять минут. Не опаздывай.
Он не озвучивает санкции за нарушение приказа, но явно подразумевает, что они существуют. Киваю и поспешно выхожу из кабинета.
Иду в раздевалку, меняю бордовую рубашку на собственную черную. Сдергиваю фартук и остаюсь в черных брюках со стрелками — единственных строгих, которые я забрала из дома Марка. Кручусь немного перед зеркалом, поправляя тушь. Готова. Мелькает мысль проверить телефон,
