class="p1">Ага, таким отличным, что ты, Тимур Александрович, дочку все равно потерял!
Это другое! — ищу себе оправдание.
На всякий случай, для очищения совести и реабилитации в глазах дочери делаю круг по парку.
Женщины, что нам нужна, нет.
Теперь меня съедает чувство вины, что некрасиво себя повел при девушке. Не поздоровался, не попрощался. Сбежал с дочкой, как самый настоящий мизантроп.
А она хорошенькая. И Таське понравилась.
Да замужем она, Тимур!
Знаю! Но помечтать-то можно? Приснилась же, потом вот — встретилась.
Но я не уверен, что снилась именно она. Может быть, мне просто захотелось в это поверить.
Медленно двигаемся на выход. Торопиться нам уже некуда, заедем по пути в детское кафе, потом домой.
— Тимур Александрович, здравствуйте! — окликает меня молодой женский голос.
Кручу головой по сторонам, пытаясь понять кто меня зовет.
— Я здесь, Тимур Александрович! — улыбается мне девушка в яркой футболке и шортах. На голове красная бейсболка, волосы убраны в хвост. — Не узнали?
— Нет, — хмурюсь. — Но лицо знакомое.
— Я Елена. Из бухгалтерии.
— А-а, Елена, — вспоминаю, что видел ее на общем собрании. В компании никто не ходит в футболках и шортах, у нас больше деловой стиль, а тут длинные ноги, выразительная грудь и в глазах интерес как к мужчине. — Теперь узнал. Гуляете?
— Погода прекрасная, — стреляет глазками девушка. — А это ваша дочка? Какая прелестная девочка. На вас похожа. Как тебя зовут, принцесса? — протягивает руку к Таське.
Дочь мгновенно ощетинивается, дергает ручкой, не позволяя к себе притронуться, смотрит исподлобья. Так всегда, когда чувствует посягательство на родного отца со стороны женщины.
— Папа, пойдем, — громко и требовательно приказывает.
Да я сам рад слинять отсюда!
— Извините, Елена, нам пора, — сухо прощаюсь. — Был рад встрече. Хорошей прогулки.
Делаю буквально пару шагов.
— Тимур Александрович, вы на машине? Не подбросите до «Кристалла»?
Торговый центр «Кристалл» в моем районе.
— Нам в другую сторону, — вежливо улыбаюсь в ответ.
— Тогда до понедельника!
— Папа, пойдем сколее! — нетерпеливо подпрыгивает Таська у меня на согнутом локте.
Глава 6
Привязываю Петрушу к запястью точно так же, как он был привязан к ручке Таечки.
— Ну что, дружок, пойдем домой?
Шарик радостно крутится вокруг оси, наклоняется от дуновения ветерка. Как будто танцует, соглашаясь с любым моим предложением.
Еще раз смотрю в ту сторону, куда ушел папа Таечки с малышкой. Вдруг вернутся за мороженым. Но их нет.
Надеюсь, у мужчины хватит мозгов не ругать девочку. Она ведь делала доброе дело — успокаивала меня. И у нее получилось!
Прелесть какая эта малышка. Лапочка. Ангелочек.
Забираю мороженое с собой. Не пропадать же добру. Тем более я тоже люблю шоколадное.
Разворачиваю обертку. Мороженое на палочке, облизываю его. Сладко! Вкусно!
Настроение улучшается, разговор с Борисом потихоньку теряет негативные краски.
Мужа понять можно, в последнее время действительно вся наша семейная жизнь сводится к тому, чтобы я забеременела.
Да, это важно, но мы еще молоды, у нас еще все впереди. Наверное, нам стоит сделать передышку и просто пожить для себя.
Но как же хочется ребеночка! Такую же малышку, с которой я познакомилась сегодня.
Неторопливо идем с Петрушей на выход из парка тем же путем, что пришла я.
Разглядываю других девочек Тасиного возраста, что попадаются навстречу и вдруг прихожу к выводу, что Таечка лучше их всех. Красивее, умнее, взрослее. Воспитаннее, в конце концов!
Прелестная девочка Тая. Тася. Таисия. Добрая, открытая, по-детски наивная.
Господи, — поднимаю голову к синему небу, — сделай доброе дело! Подари мне такую же доченьку. Сложно тебе, что ли?
Ты же сам знаешь, видишь, как я каждый месяц надеюсь, что оплодотворение произошло, начинаю подсчитывать в каком месяце родится малыш, кем будет по гороскопу. Успеваю поверить, что все получилось.
А потом реву в ванной, глядя на одну полоску на тесте или симптомы критических дней на нижнем белье. Буквально собираю себя по кусочкам. Чтобы снова жить и верить, что в следующем месяце что-то изменится.
Господи, сделай доброе дело! Клянусь, я буду самой лучшей мамой на свете!
Домой прихожу спустя два часа. Во дворе машины мужа нет. Свекровь хлопочет на кухне.
— Добрый вечер, Алла Васильевна, Боря не приезжал?
— Не было его, — скрипит ее голос. Она даже не обернулась. Гремит посудой.
Боря опять, наверное, на работе. Ему дай волю, он бы все время там пропадал.
Обычно я всегда спрашиваю свекровь чем помочь. Но сейчас желания ни спрашивать, ни тем более помогать за собой не чувствую. Если я пустое место, зачем пытаться его заполнить.
— Я буду у себя, — сбегаю в нашу комнату.
Улыбчивого Петрушу привязываю к торшеру.
— Не вздумай сбежать, — грожу ему пальчиком.
— Да-да-да, — трепещет он от движения воздуха.
Ложусь на свою половину нашей огромной супружеской кровати, подтягиваю ноги к груди. Телефон кладу рядом на случай, если позвонит муж.
Незаметно проваливаюсь в сон, в котором я играю с Таечкой в догонялки. Она звонко хохочет, убегая от меня. Ловлю ее обеими руками, поймать не могу. Мне так хорошо рядом с ней.
— Люба, Люба, — зовет меня девочка неожиданно мужским голосом. Очень знакомым. Образ малышки рассеивается. Открываю глаза.
В комнате полумрак.
Боря склонился надо мной.
— Боря, ты приехал, — подскакиваю в положение сидя, осознавая, что уснула и не встретила мужа. Дергаю за цепочку торшера, комната озаряется мягким рассеянным светом. Машинально бросаю взгляд на часы. Почти десять. — Так поздно…
— Работал. Это откуда? — муж кивает на пляшущий воздушный шар.
— Девочка одна подарила мне. Маленькая. Просто так.
— М-м… — теряет интерес к шарику. — Люб, я что хотел-то… Ты извини, что я вспылил, — муж вдруг заключает меня в объятия. Начинает хаотично целовать: лоб, виски, скулы. Опускается ниже, к шее. В нос бьет запах алкоголя. — Я был не прав, любимая, — бормочет несвязно. — Я знаю, как тебе важно стать матерью. У нас все будет, обещаю. И дочь. И сын. Или даже два сына. Сколько захочешь.
Руки мужа скользят по моей спине. Одна опускается к бедрам, задирает платье, втискивается между ног.
— Ты… ты согласен на ЭКО? — не веря своим ушам, шокировано переспрашиваю.
Откидывая голову, подставляю шею под губы супруга. Обычно он нежен, а тут в него будто кто-то буйный вселился.
Заваливает меня на спину, придавливая сверху.
— Мы все — таки попробуем естественным путем. Прямо сейчас, — его губы мусолят кожу на моей шее. Прихватывают ее, всасывают. Останутся отметины от засосов. Пусть. Пальцы мнут внутреннюю поверхность бедер настойчивее, сжимая кожу до боли.
Грубо стягивает с меня трусики, брякает пряжка ремня.
Лихорадочно подсчитываю
