Книга Хирургические убийства - Елизавета Берестова

на две недели, если для задуманного хватило бы пары часов? «Да потому, что убийца не знал, в какой из дней он будет свободен, — подумала девушка, — или, когда его жертва окажется в зоне его досягаемости». Получается, что убийца умён, предусмотрителен и обеспечен — иначе не выбросил бы кругленькую сумму на съём комнаты.

— Моя версия, — проговорила Рика после короткого молчания, — шантаж. Представим себе человека из общества, обеспеченного, с положением, но имеющего, — тут она замялась, подбирая подходящие слова, — особенные пристрастия по части интимных отношений.

Вил не выдержал и прыснул со смеху:

— Любовные похождения младшего Буны в Школе Серого камня произвели на вас неизгладимое впечатление.

— Не считайте меня глупой и неосведомлённой девчонкой, — насупилась чародейка, — не думайте, что до расследования в Каэ-доно я не знала о существовании извращенцев. Так вот, наш убийца вовсе не брыкалка, он интересуется женщинами, но его интерес простирается в такую область, что огласка оного сильно повредила бы его карьере либо напрочь уничтожила бы его репутацию.

— Представил, — кивнул коррехидор, — но не буду углубляться в подробности.

— Жертва воспользовалась его слабостями, реализации коих сама способствовала на практике, решает подзаработать. Может быть ей надоела её профессия, а, возможно, просто прельстилась лёгкими деньгами, одним словом — она озаботилась получением подтверждения слабостей клиента. И получила их.

— Как вы себе это представляете? — приподнял бровь Вил, — пригласила свидетеля прямо в спальню?

— Напрасно иронизируете, — у чародейки был готов ответ, — магография. Достаточно заплатить знакомому, владеющему соответствующей техникой, назвать время и место, оставить приоткрытыми занавески на окне — и готово дело. Целая куча маогорафических карточек, на которых клиент запечатлён пикантном виде.

— Допускаю, — коррехидору версия чародейки начала казаться любопытной, — и что же происходит дальше?

— Девица предлагает выкупить магографии, а в случае отказа обещает переслать их жене, сослуживцам или ещё куда-то, — чародейка неопределённо махнула рукой, она сама не придумала, в каких местах ещё можно предъявить скабрезные картинки с убийцей в главной роли.

— Принимается, — одобрил Вил, — угроза финансовому благополучию, страх перед погубленной репутацией — это может являться мотивом для убийства. Но почему преступник просто не выкупил свой позор. Вы ведь поставили условие в своей версии, что он — человек состоятельный, с положением в обществе.

Чародейка задумалась: действительно, почему?

— Ну, — протянула она, выкраивая себе ещё чуточку времени на обдумывание, — девица запросила слишком много, чтобы убийца мог с лёгкостью расстаться с такой суммой, или он не был уверен в том, что получит все снимки. А может быть, — догадка блеснула неожиданно, — шантаж уже продолжался какое-то время, и жертва, то есть в данном случае преступник, решает покончить с ним. Лучше уж ужасный конец, чем ужас без конца.

— Да, только ужасный конец выпал на долю проститутки, — заметил коррехидор, — ваша версия логична, обоснована и вправе претендовать на верность. Я читал о случаях, когда шантажист переходил грань разумных требований и был убит.

— Да, а способ убийства продиктован внутренними пристрастиями преступника, кои и послужили причиной шантажа, — закончила она победно.

— Ну что ж, — улыбнулся коррехидор, — наши версии обнародованы, выслушаны и обсуждены. Теперь остаётся лишь дождаться окончания расследования и убедиться, чья версия ближе к истине. После этого победитель получит свой приз.

— А что будет, если окажемся правы оба? — задумчиво проговорила чародейка, — например, сочетание мести и шантажа?

— Тогда мы по очереди исполним желания друг друга, — с самым невинным видом заявил Вилохэд, — ибо самый приятный долг — это долг любви. Одинаковое удовольствие и отдавать его, и взыскивать.

Чародейка хотела было разразиться возмущённой тирадой, но вдруг осознала, что Вил просто подшучивает над ней и наслаждается её реакцией на собственные провокационные заявления, и промолчала, сделав вид, что ей совершенно нет дела до домыслов собеседника.

Утром её в коррехидории ожидало вскрытие вчерашней проститутки. Чародейка порадовалась, что амулеты, поглощающие запах и сохраняющие трупы, сработали на все сто процентов. Запаха не было вовсе. Тщательный осмотр тела и само вскрытие ничего нового не добавили: состояние трупа вступило в стадию «цветущего разложения», поэтому не представлялось возможным определить, подвергалась ли жертва насилию сексуального характера перед смертью или нет. Рика села за стол и принялась писать заключение, стараясь облечь скудные сведения в как можно более научную форму.

Когда она почти закончила, в кабинет коронера заявился парень со знаками различия рядового и, стараясь не глядеть в зелёные глаза чародейки, сообщил ей, что мистрис Таками требуют в кабинет коррехидора Кленфилда.

— Кто эти «требуют» — недовольно бросила девушка, — адъютант Дурада, коррехидор, или оба сразу?

— Его сиятельство граф Окку, — ещё более смущаясь, ответил посланец, — и ещё они велели передать, что дело срочное.

Рика кивнула, усмехнувшись про себя, она подумала, что Вил предположил, что она делает вскрытие и подумал, что упрямая чародейка ни за что не захочет прерывать свою работу.

— Сейчас иду, — заверила чародейка, — допишу только пару слов.

— Господин граф специально указал, чтобы я без вас не возвращался.

— Хорошо, — Рика сняла очки, положила их в маленькую кружевную сумочку и встала из-за стола, — я следую за вами.

Турада окинул чародейку привычно раздражающе-оценивающим взглядом, лениво кивнул и многозначительно сообщил, что его сиятельство ожидают.

«Если только он позвал меня, чтобы получить компанию для чашечки чая, — подумала обозлённая взглядами Турады девушка, — я ему весь чай в помои превращу»!

Но она ошиблась. Видохэд Окку, младший сын Дубового клана даже не думал пить чай. Он с озабоченным видом сидел за своим столом, держа в руках бумагу, по краю которой проблёскивали золотым тиснением кленовые листья. Рика догадалась: коррехидор получил депешу из Кленового дворца.

— Добрый день, — поприветствовал он и положил бумагу, — нас с вами вызывают в Кленовый дворец. Именно вызывают, а не приглашают, если уж быть совершенно точным, — Вил поднял письмо и прочитал: — верховному коррехидору Кленфилда сэру Вилохэду Окку и коронеру его величества мистрис Эрике Таками надлежит без промедления прибыть в королевскую резиденцию.

— И всё? — не поняла Рика, — у них что-то случилось?

— Не знаю. Кроме тех строчек, что я вам прочёл послание содержит личную подпись и печать короля Элиаса. Так что собираемся и в путь.

Кленовый дворец, располагавшийся на самом высоком из кленфилдских холмов, в это время года был особенно красив. Королевские клёны ещё не начали разворачивать свои молодые алые листики, зато ранние сакуры уже расцветали вовсю. Рика пожалела, что надела свой обычный наряд (как посвящённая богу смерти, она придумала его ещё на младших курсах Академии магии), и наряд сей состоял из чёрного платья в материковом стиле с корсетом и шнуровкой, полосатые чулки и башмаки на толстой подошве.