иронии.
– Я делаю свою работу, – уклончиво ответил Лев.
Между тем Мила поднялась из-за стола и, виляя бедрами, направилась к Берестову.
Когда за парочкой закрылась дверь, Гуров обратился к оставшимся женщинам.
Глава 2
Язвительный вопрос худрука, по сути, был вполне резонным. Трудно было связать разудалую вечернику в «Ковчеге» с этими дамами, проводящими свою жизнь среди скучных ведомостей и бухгалтерских проводок. Поэтому Гуров решил обосновать свое появление в бухгалтерии.
– Я провожу расследование по факту убийства Руслана Бойцова. Чтобы составить четкую картину, мне необходимо опросить его коллег и прочих сотрудников театра. Формальная процедура, всего несколько вопросов. Это не займет много времени. С кого мне лучше начать? – любезно улыбнулся Лев.
– Да вот, с Нины Семеновны, наверное, – улыбнувшись в ответ, указала на свою коллегу одна из женщин. – Она у нас чаще всего с Русланом общалась.
Ухоженная, явно не пренебрегающая процедурами омоложения женщина немного испуганно улыбнулась и произнесла:
– Ну, что уж я там с ним общалась. Иногда только, если с Виталием Сергеевичем приходил или с Виктором Ивановичем.
Эта короткая и, казалось бы, незначительная фраза лучше всяких юридических доказательств подтверждала особый статус Бойцова, и полковник навострил уши.
– А по какому поводу он обычно приходил вместе с ними? – осторожно спросил он.
– Ну как же… Они советовались, обсуждали… Ведь, чтобы составить смету на мероприятие, нужно точно знать, чего и сколько. Костюмы, там, реквизит, – как-то не очень внятно перечисляла Нина Семеновна. – А кому же это знать, как не Руслану, он помреж, вся эта «материальная часть» на нем лежала. Он иногда даже самому Виталию Сергеевичу советовал, в каких фирмах дешевле можно купить, у кого лучше заказать. Он все эти ходы-выходы наизусть знал, любой совет мог дать. Вот однажды был случай. У них на одном представлении – перформансы эти самые – так было задумано, что в финале с неба как бы цветы сыпятся. Как бы дождем. Розы. Так там этих роз было нужно… не знаю… миллион. Искусственные, конечно, но все равно, такое количество покупать – разориться можно было. А Руслан договорился с каким-то небольшим предприятием, с инвалидами, чтобы они на заказ сделали. Так нам это почти вчетверо дешевле обошлось, чем готовые покупать. И это не один раз. Он часто полезные советы давал. В плане экономии.
– Вот как. Значит, Руслан был полезным человеком?
– Да, очень полезным.
– И претензий к нему у коллег и сослуживцев не было?
– Ну это… это я не знаю, – вновь как-то неуверенно произнесла Нина Семеновна. – Про всех мне трудно говорить. Но я лично…
– Да чего уж там «не знаю», Нина, – вступила в разговор вторая женщина. – Ты вспомни, что Борис Петрович говорил. Как ни придет за зарплатой, всегда жалуется.
– Борис Петрович? – сразу отреагировал Гуров. – Это – бывший художественный руководитель?
– Да, он. Заслуженный, уважаемый человек. Сколько он сделал для театра. А теперь на вторых ролях.
– А что, Бойцов как-то причастен к этой перестановке? – с интересом спросил Лев.
– Да нет, к перестановке-то он, конечно, не причастен, но все-таки не мешало бы ему вести себя поскромнее. А то, когда Борис Петрович в силе был, он на цыпочках перед ним бегал, а чуть только фортуна, как говорится, отвернулась, сразу свысока смотреть стал. Обрадовался, что новый худрук к нему благоволит. Только как бы не прогадать…
– Да уж и так прогадал, – проговорила Нина Семеновна. – Уж прогадал так прогадал.
Интонация, с которой она произнесла эти слова, показалась Гурову странной. В ее тоне совсем не было сочувствия, зато слышалась своеобразная черная ирония.
– Если я правильно вас понял, с бывшим художественным руководителем Бойцов не особенно ладил? – обратился он к ней.
– Ну… не то чтобы… – вновь неуверенно протянула Нина Семеновна.
– Да чего уж там «не то чтобы», Нина, – вновь включилась ее коллега. – Как кошка с собакой грызлись, так и скажи. Совсем Русланчик Пичугина затравил. Явно-то не показывал, но… все знали. Чего скрывать? И постановки его осмеивает, и «Станиславским» дразнит.
– Дразнил, – поправила Нина Семеновна.
– Да… – сразу осеклась ее бойкая напарница. – Теперь уже конечно. Но если ты меня спросишь, я и сейчас скажу – несправедливо они с Борей поступили. Вот что хочешь со мной делай, а несправедливо. Ты вспомни, когда ему последний раз премию выписывали? А? Похоже, когда еще худруком был. С тех пор и слыхом не слыхать. Себе-то да чудакам этим своим безбашенным чуть ли не по два раза в месяц начисляют, а про стариков и думать забыли. Про повышение зарплаты уж и не говорю. Вспомни, с какого времени он на одном и том же окладе сидит. А? Вот то-то же.
– А что, Бойцов и в распределении премий принимал участие? – с интересом спросил Гуров.
– Да нет, участия он, конечно, не принимал. Но… все-таки. Он, например, с Виталиком тесно общался, а уж Виталик на распределение премий влиял напрямую. Виталий Сергеевич, я имею в виду, – взглянув на него, поправилась женщина.
Сам же Лев решил, что этот деликатный вопрос осветили уже достаточно, и в более подробные детали вдаваться не следует. Пугливая Нина Семеновна и без того уже начинала нервничать. Она то и дело перекладывала с места на место канцелярские принадлежности на своем столе и бросала встревоженные взгляды в сторону разговорившейся коллеги.
– Вы сказали, что Бойцов тесно общался с Берестовым, – обратился он к своей словоохотливой собеседнице. – Видимо, поэтому они вместе оказались в ресторане?
– Да уж, праздновать наш Виталий Сергеевич любит, – улыбнулась она. – Прописался, можно сказать, в этом «Ковчеге», как к себе домой столоваться ходит. Ну, и Русланчик, конечно, с ним, куда ж без него. Да и не только он. Они и со спектаклей иногда кого-нибудь с собой берут, и музыкантов вот этих.
– Группа «X-files»? – блеснул осведомленностью Гуров.
– А, так вы знаете? – оживилась женщина.
– Был вчера на их выступлении.
– Вот оно что! Так вы, значит, наш зритель.
– Да… в каком-то смысле, – неопределенно ответил Лев. – Значит, в ресторан они отправлялись все вместе?
– Да, конечно. Одному-то
