Однажды Насреддин со своими учениками отправился в мечеть. Он ехал впереди на осле, а за ним шли мюриды[10]. Но очень скоро Насреддин спешился и снова сел на осла — задом наперед.
— Зачем это? — спрашивают его мюриды.
— Я был впереди вас, — отвечал Насреддин, — и вы видели мою спину. Если бы я послал вас вперед, то я видел бы ваши спины. А теперь мы смотрим друг другу в лицо.
Тысяча золотых монет
Молла Насреддин после каждого утреннего намаза[11] молил Аллаха даровать ему тысячу золотых монет и при этом приговаривал:
— Но если ты мне пошлешь девятьсот девяносто девять, я не стану брать!
По соседству с Насреддином жил богатый еврей. Он слышал эти молитвы Насреддина и решил испытать его. Он положил в кошелек девятьсот девяносто девять ашрафи[12] и бросил через отверстие в крыше Насреддина. Насреддин с радостью подхватил кошелек, стал воздавать Аллаху бесчисленные славословия, пересчитал монеты, а потом заключил:
— Аллах послал мне девятьсот девяносто девять ашрафи, оставшийся один-единственный ашрафи он дарует мне, когда сочтет нужным.
Еврей, который издали наблюдал за Насреддином, забеспокоился, поскорее побежал вызволять свои деньги. Он стал просить отдать кошель, но Насреддин притворился, что не понимает его, и отчитал:
— Да я с тобой никогда и дела не имел, ты, по-моему, не в своем уме.
— Я бросил деньги в отверстие в крыше, чтобы испытать тебя, — стал уверять еврей. — Так как там было на одно ашрафи меньше тысячи, то я и решил, что ты не станешь брать.
Насреддин оглядел еврея с головы до пят и ответил:
— Не отнимай у меня попусту время, у меня тысяча неотложных дел, нет времени шутить с тобой. Эти деньги я вымолил у Аллаха, он даровал их мне. Ты к этому не имеешь никакого отношения.
Видит еврей, что от Насреддина так просто не получишь денег, и говорит:
— Тогда пошли к кадию[13], пусть он решит наш спор.
Насреддин согласился, но тут же заявил:
— Но я не могу идти пешком.
Еврею ничего не оставалось, как пойти домой, привести мула и принести дорогую джуббу. Он вручил их Насреддину и сказал:
— Накинь джуббу и садись на мула. А как вернемся от кадия, отдашь мне и то и другое.
Так они явились к кадию. Еврей стал излагать свой иск. Когда он кончил, заговорил Насреддин:
— Этот еврей — злой и жадный человек. Он выдумал эти небылицы, чтобы завладеть моими деньгами. Все знают, что этот подлый человек не подаст и жалкого дирхема, если даже мусульманин будет умирать с голоду. Стыда у него нет. Неровен час, он еще скажет, что и мул его.
Слыша такие речи, еврей вышел из себя и вскричал:
— Ну конечно, мул мой! Ты не хотел идти пешком, и я одолжил тебе мула.
Тут в душу кадия закралось сомнение, а Насреддин решил не терять времени даром и продолжал:
— Господин кадий, обратите внимание, я уже докладывал, этот еврей — лживый и жадный человек. Стоит только вам дать ему небольшую поблажку, как он станет притязать и на джуббу, что на мне надета.
Еврей понял, что Насреддин и дорогую джуббу хочет присвоить, и завопил с негодованием:
— Так, выходит, джубба не моя?
Тогда кадий твердо уверился, что еврей возводит на Насреддина напраслину, и он закричал в гневе и ярости:
— Глупец! Не стыдно тебе срамить уважаемого мужа и делать из меня посмешище? А ну, живо убирайся отсюда! А не то я велю выбросить тебя с позором!
Кадий попросил у Насреддина извинения и с уважением проводил его до дверей. Насреддин степенно уселся на мула, накинул дорогую джуббу и вернулся домой.
Спустя несколько дней, после того как еврей нагоревался сполна и научился уму-разуму, Насреддин позвал его к себе, вернул все добро и предупредил, чтобы вперед он не пытался испытывать или высмеивать добрых мусульман.
Как молла Насреддин умер
Однажды Насреддин спросил жену:
— По каким приметам узнают, что человек умер?
— А по таким, — ответила жена, — что когда человек умирает, то у него холодеют руки и ноги.
Спустя несколько дней Насреддин отправился в лес по дрова. Было очень холодно, и у него окоченели руки и ноги. Он вспомнил слова жены и решил, что уже мертв. Не долго думая, он упал навзничь и вытянулся, как мертвец. Тут подоспела стая волков. Они задрали его осла, растерзали на части и стали пожирать. Тут Насреддин поднял чуть голову от земли и проговорил тихо:
— Если бы я был жив, то уж я бы показал вам, каково губить осла честного человека.
Поплачьте
Насреддин заболел, и молва об этом дошла до всех. Соседки пришли как-то проведать его, а Насреддин прогуливался по двору. Как увидел он соседок, побежал в комнату и лег в постель. Соседки, убедившись, что он совершенно здоров, говорят:
— Если ты отправишься на тот свет, что мы должны делать?
— Да ничего, только поплачьте по мне.
Сокрушительный
