class="p1">– Привет, пап. – Настя с Костей так и стояли у двери, ожидая, когда папа разденется.
– Добрый вечер, – произнёс Костя, но ответа так и не последовало.
Костыльков скинул куртку на пол, открыл портфель, который не выпускал из рук, и достал внушительных размеров сотовый телефон. Начал что-то набирать, потом опомнился, обнял за талию жену и отдал ей поднятую с пола куртку.
– Малыш, поставь чай. Голова разболелась. – Он развернул жену в сторону кухни и слегка шлёпнул по попе.
Светлана повесила куртку в шкаф и поспешила на кухню.
– Пап, – снова позвала отца Настя, но он не ответил.
Костыльков набрал номер и приложил массивную трубку к уху.
– Ты где? Какого хрена я не могу до тебя дозвониться? – Его собеседник стал что-то объяснять. Костылькова это вывело из себя, и он начал кричать: – Я прилетел час назад и звоню тебе каждые пять минут. Я должен тебя разыскивать? – Наконец он заметил дочь, но, не сказав ни слова, проследовал в свой кабинет.
– Не обращай внимания, у него так бывает. – Настя положила на тумбочку папин портрет, взяла из шкафа джинсовую куртку и занялась выбором обуви.
– Вы куда? – Костя уже открыл входную дверь, пропуская Настю, когда в прихожей появился Костыльков.
– Здравствуйте. – Костя шагнул навстречу и протянул руку. Костыльков ответил машинальным рукопожатием, продолжая смотреть на дочь в ожидании ответа.
– Пап, мы гулять. Мы торопимся.
– Что значит гулять? Времени видела сколько? Отец из командировки приехал, можно было и встретить.
– Пап, ты чего? Мы тебя специально дома ждали, а ты даже не заметил. – Настя подошла к отцу и, встав на цыпочки, обняла за шею.
– Папа устал, у папы была тяжёлая работа. – Он обнял дочь и поцеловал в макушку. – Давайте раздевайтесь. Попьём чай – и пойдёте.
– Папуль, мы опаздываем. У нас дела. – Настя отстранилась от отца и вопросительно посмотрела на Костю.
– Ничего страшного. Семья важнее, – сказал Костя, захлопнул входную дверь и разулся.
– Вот! – Костыльков поднял вверх указательный палец. – Мужик твой дело говорит.
Они проследовали на кухню, где Светлана, успевшая надеть лёгкое домашнее платье и уложить волосы, накрывала на стол.
На столе красовались фарфоровый чайный сервиз, два вида варенья в розетках, маслёнка и сливки в кувшинчике, большая ваза со сладостями и блюдо с нарезанной колбасой. Костыльков уселся по-хозяйски во главе стола, перед своим стаканом в серебряном подстаканнике и бокалом.
– Как ты съездил? – спросила Света, продолжая накрывать на стол.
– Канитель опять. Ладно… всё решу. – Сан Саныч взял початую бутылку «Мартеля» и, плеснув себе в бокал, залпом выпил. – Как тут у вас?
Он забросил в рот два кусочка сервелата и откинулся на резную спинку венского стула.
– Милый, ну что тут у нас может быть без тебя? – Светлана аккуратно разлила чай и села справа от мужа. Всегда приветливая и весёлая, сейчас она, сложив руки на столе, как прилежная ученица, улыбалась Костылькову. – Всё хорошо.
– Ой, у меня же для тебя сюрприз! – Настя выскочила из-за стола и выбежала из кухни. Костя молча ожидал ее возвращения, опустив нос в чашку с чаем. Настя вошла, держа в руках картину в деревянной рамке.
– Пап, это тебе. – Она протянула отцу подарок и, встав за его плечом, наблюдала за реакцией.
Костыльков взял картину, повертел в руках, посмотрел на неё с обратной стороны и положил на угол стола.
– Хорошая работа. Скажи мне, пожалуйста, что у тебя с учёбой?
– С учёбой всё хорошо, – Настя немного напряглась.
– Какие сегодня были занятия? – Костыльков внимательно смотрел на дочь.
– Сегодня? – Настя подумала пару секунд. – Политология и римское право.
– Ты ходила на них? – Костыльков начал вскипать.
– Папа, что за допрос? На какие-то ходила, на какие-то – нет.
Костыльков отодвинул подальше свой бокал с коньяком, сжал кулак и резко опустил его на стол.
– Мне сегодня звонил Сергей Михайлович Гвоздецкий. Твой декан, если ты ещё помнишь. Он сказал, что последний раз на занятиях ты была неделю назад и что на некоторых лекциях тебя не было ни разу.
– Папа! – Настя повысила голос. – Ты меня засунул в этот университет против моей воли. В итоге я согласилась на это и учусь. Но не нужно заставлять меня быть отличницей.
Костя заметил, что сейчас отец и дочь очень похожи: хмурые взгляды как шпаги со стальным блеском.
– Так, послушай меня! Мне не нужен твой диплом без твоих знаний. Я сам решаю вопрос о твоём образовании, потому что ты ещё не можешь осознанно управлять своей судьбой и, кроме меня, о тебе позаботиться некому. Я думаю о тебе и о твоём будущем.
Костыльков выпил чай и поставил стакан перед Светланой, давая понять, что нужно налить ещё. Светлана встала, поцеловала мужа в щёку и пошла к плите заваривать новую порцию чая. Костыльков залпом выпил коньяк, наполнил бокал снова и поставил на прежнее место.
– Я хочу рисовать. Всю эту неделю я ходила на курсы. Завтра они закончатся, и я снова пойду в университет, – бесстрашно заявила Настя.
– Всё. Хватит. Я запрещаю тебе заниматься ерундой вместо учёбы.
Костя не знал о курсах и пропусках занятий, но он поддерживал Настю в её увлечении. Ему было очень неловко влезать в этот спор, но не поддержать Настю он не мог.
– Александр Александрович, Настя очень хорошо рисует, и это нужно развивать. Художник – тоже профессия. – Костя посмотрел на Настю, пытаясь понять её реакцию на эти слова, но, заметив, как у Костылькова заходили желваки от негодования, спохватился: – Но я полностью с вами согласен, что нужно окончить университет. И я ей в этом помогу.
– Вы ещё слишком молоды, и у вас в голове ветер, поэтому адекватно оценивать ситуацию вы не можете, – продолжил Костыльков гнуть свою линию.
– Папа, перестань. Ты сам постоянно рассказываешь, как с семнадцати лет был сам по себе и всё решал сам, – не сдавалась дочь.
– Да, это так. – Костыльков вновь откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – И уже с семнадцати лет я понимал, что для того, чтобы чего-то добиться, нужно много учиться и много работать. Этим я и занимался.
Разговор постепенно переходил из обвинительного тона в поучительный, и Костя невольно заинтересовался. В нём боролись два противоположных желания: первое – поскорее закончить и бежать показывать Насте сюрприз, а второе – дослушать, чем завершится спор.
– Времена меняются, – вмешался Костя, – сейчас важнее качество, а не количество. Просто работать с утра до вечера – ничего не даст.
– Не нужно работать? Ты откуда это всё знаешь? – Костыльков приподнялся и, опершись о стол, навис над Костей. – Ты сам-то хоть что-то сделал
