Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
правый. После шопинга Ямаэ Ямамото всегда был свеж и полон жизни, словно заново родился. Его покупки были не настолько многочисленны, чтобы говорить о любви к шопингу как таковому, так что я предположила, что этот новообретенный пыл – результат временного избавления от тяжкой необходимости часами напролет сидеть на одном месте. Я тоже часами сидела неподвижно, но в отличие от Ямаэ Ямамото, который мог распоряжаться временем по своему усмотрению, единственным доступным мне развлечением оставались походы за обедом. Стало быть, у Ямаэ Ямамото больше свободы передвижения, чем у меня.
На левом экране вчерашний Ямаэ Ямамото мучился со своей работой, скрестив руки на груди, как обычно. Послешопинговый Ямаэ Ямамото на правом экране приготовил себе простую еду – собу, посыпанную мелко нарезанным зеленым луком, с полосками жареного тофу и мелко нашинкованными водорослями комбу, – потом поспешно вернулся к письменному столу, включил телевизор и пишущий DVD-плеер. И почти сразу же на экране замелькали начальные титры специального выпуска стендап-комедии. У меня невольно вырвался возглас досады. Я как раз вспоминала, что эта передача скоро должна выйти, и вот теперь обнаружила, что она уже вышла не далее как на днях. А я ее пропустила. Почему никто не предупредил меня, скорбно гадала я. При том режиме, в котором я живу, мне просто больше неоткуда узнать.
Оказалось, что просмотр стендапа без звука – прямо-таки мастер-класс по фрустрации. Я прищурилась, скривилась, пытаясь разобрать, что они там говорят, но все было напрасно. Невозможно было даже определить, как их принимают зрители. Ямаэ Ямамото хохотал, нацелив палец в экран. Похоже, он веселился вовсю. Посмотрев три выступления, он проверил, сколько еще осталось до конца, поставил запись на паузу и ушел в кухню. Я сильно сомневалась, что именно в этот момент он достает из тайника контрабанду или получает новую партию, но правила есть правила, и я переключилась на запись из кухни, где застала объект с улыбкой вынимающим какие-то белые цилиндрические предметы из холодильника. Это был тот самый вурст – проклятый вурст, в котором мне отказали. Ямаэ Ямамото быстро вынул пачку, достал из нее две колбаски и ножом нарезал на круглые ломтики. Потом поставил на плиту сковородку, чтобы поджарить их.
Злость закипела во мне. Объект смотрел передачу, которую я не сумела записать, жарил вурст, который я не сумела купить. Колбаски поджарились мгновенно, Ямаэ Ямамото выдавил в посудинку немного кетчупа и сверху посыпал его порошком карри. Вероятно, в эту смесь он собирался макать колбаски.
Поставив на паузу позавчерашнюю запись, я налегла всем весом на подлокотники офисного кресла и запрокинула голову назад. Какую безотрадную жизнь я веду! Да, я понимала. Разумеется, понимала, что в этом мире есть бесчисленное множество вещей гораздо более ужасных и тягостных, чем мои нынешние беды. Но на время мне требовалось разрешение выкрутить ручку моего несчастья на максимум. Я обязательно убавлю его, обещала я, убавлю сразу же. Самое позднее – послезавтра.
Свою прежнюю работу я считала достойной, но она регулярно обманывала мое доверие в том, что касалось характера и количества нагрузки, пока не наступил момент, когда я просто больше не смогла выносить ее. А потом, после увольнения и переезда обратно к родителям, когда моя страховка по нетрудоспособности стала заканчиваться, работу пришлось искать снова. Но каким бы плачевным ни было мое положение, все время, пока наблюдала за Ямаэ Ямамото, я отчасти утешалась мыслью: до тех пор, пока за мной никто не шпионит, моя участь лучше, чем его. А теперь до меня вдруг дошло, что это не так.
Я поставила на паузу запись и на левом экране и поднялась на ноги – тяжело, как, должно быть, двигается медведь после спячки, наконец выбравшись из берлоги. Неверной походкой я побрела вон из комнаты и кое-как доплелась до магазина. Мне вдруг втемяшилось выпить чего-нибудь кисленького и терпкого. Газированного, в идеале – с привкусом кислой сливы и черного уксуса, но я же понимала, как мала вероятность найти подобный напиток. Однако молчала я так долго, что мне уже грозила опасность забыть, как надо дышать, и я, чтобы выпустить пар, в конце концов принялась с жаром объяснять сущность моих желаний продавщице.
– Ну что же, могу приготовить вам что-нибудь в этом роде, – жизнерадостно отозвалась она и шустро скрылась в глубине магазина.
Здравый смысл советовал остерегаться того, что состряпает мне эта женщина, но Ямаэ Ямамото так меня вымотал, что я, как мне казалось, уже была приучена выдерживать любой, даже самый значительный ущерб.
Наконец продавщица вышла с бумажным стаканчиком обычных размеров, вроде тех, какие выдает офисный автомат для питьевой воды, и вручила его мне. Жидкость в стакане имела бледно-золотистый оттенок и шипела от миллиона лопающихся крошечных пузырьков. На этом основании я сделала вывод, что получила в целом то, что хотела. Вдобавок жидкость пахла кислой сливой.
– Сколько с меня?
– М-м-м… Четыреста иен.
Ого! Недешево. А это «м-м-м» наверняка означало, что цену она придумала тут же на месте. Но когда я пригубила напиток, меня охватило мощное чувство, что это именно то, что мне требуется, чтобы воспрянуть телом и духом, поэтому я поставила стаканчик на пустую полку и отсчитала наличные. И стояла у той же полки, безуспешно пытаясь вспомнить, что на ней лежало раньше, пока отпивала половину напитка, приготовленного для меня продавщицей. Уксус, углекислота, сахар. По сути дела, я закидываюсь наркотой, думала я.
– Книжка про медитацию распродана, так что мы принимаем предложения, чтобы заказать новую, – сообщила продавщица, указывая на свободное место на полке.
– Меня об этом лучше не спрашивать, – ответила я. – С тех пор как я выгорела на предыдущей работе, я не в состоянии читать.
Эти слова звучали как явное преувеличение, а между тем они были правдой – в некоторой степени. Если я прочитывала текст объемом больше одной стороны листа формата А4, на меня наваливалось такое уныние, что я теряла способность функционировать. И одновременно мой мозг активизировался, приводя меня в состояние полной боеготовности. До жути изнурительное сочетание.
– Кто первым пришел, того первым и обслуживают!
Я не сразу поняла, что продавщица меня вообще не слушала.
– Мне надо подумать, – ответила я и с нарастающим чувством беспомощности направилась к выходу из магазина.
С полным пренебрежением к моим чувствам она крикнула мне вслед:
– Да, подумайте и дайте мне знать!
Из-за тона ее голоса трудно было не почерпнуть из него толику утешения, так что пришлось напомнить себе, что эта же особа еще не удосужилась заказать мой мате
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
