никакой не Вадим, а Вадим Вадимович!
Ну, с целителем познакомился. Пока, вроде бы, он не страшнее Ильи.
Глава 4
— Вы серьёзно? Да во мне в три раза меньше веса, чем в этой штанге! — кричал я на библиотекаря и по совместительству учителя альмы, а так же руководителя кружка атлетизма. И, конечно, я пытался сбежать.
Тщетно. Если рядом был Бумажников, то именно он ловил меня первым, да и я себя смирнее вёл сразу после проветривания.
Но сейчас красноголовый верзила был на занятиях, а за мной присматривали другие качки. Одного из них я ранее видел в столовой по первому адресу моего проживания.
Но разницы по итогу нет. Поймали, встряхнули, услышали слова:
—… невадимкай мне тут!
И я в итоге делаю непонятную хрень, на которую точно не способен.
Как?
Всё просто: магия плоти и целительства Вадима Вадимовича Конева.
Под его началом я за полмесяца из хулиганистой мелюзги весом в 30 кило с закидонами превратился в 33 кило нервного пацана с закидонами.
То есть прибавка в весе за счёт скрытия своей говнистости: 3 кг.
А вот рост не попёр. Как был я 132 сантиметра, так пока и остаюсь. Ниже нормы.
А с их штангами так и сожмусь до ровного метра. Буду качком кубической формы в двух башмачках!
— Не филонь, шкет! — услышал я голос учителя.
Поднажал… мамочки, ну зачем я сменил общагу? Во всём виновата завуч!
Хотя нет, даже с проведённым в кружке атлетизма временем я экономлю пару часов. Так что ладно.
Нужно думать пози-и-и-и-итивно!
— Фу, мелкий, а пукаешь, как слон, ха-ха-ха, — сказал страхующий меня качок по имени Фома. Ранее я его видел в компании пары друзей в столовке, но тех двоих тут не водится.
— Мелок, но говнист, этого у меня не отнять… врача! Руки не шевелятся! — прокричал я, когда поднялся, а мои руки так и остались вдоль тела, хотя я планировал радостно подпрыгнуть и триумфально их поднять.
— Да нормально всё у тебя, это побочка от магии плоти, — зевнул Вадим Вадимыч.
— Ааа. Ну ладно, — произнёс я, раз есть причина, и он профессионал не напрягся, можно просто отдохнуть.
— Пока руки не вернут управляемость, приседай. Пару тысяч раз хватит.
— Блин, то есть, учитель, я ж так полысею, стану неуязвим и приобрету сверхсилу, как в мультике?
— Сверхсилу? Ты огненный, так что нет. Чем сложнее дар, тем выше шанс её получить на последующих стадиях. Но всё же лучше плоть или призыв. Тебя бы к норме развить, да не убить, — последнее взрослый отчего-то добавил очень тихо. — Обычно к нам лет в четырнадцать пятнадцать приходят. Так что ровесников тут не жди. И девчонок тоже. Ха-ха-ха-ха.
— Зато попердеть можно! — вставил своё Фома со звуковым сопровождением.
За две недели я немного привык к ним.
Да уж, на их фоне Скоморохов — верх адекватности и элегантности. Хотя я его не знал во плоти, так что представление может быть неверным. Шуточки-то у него порой проскальзывали из этой оперы, но скорректированные под быт фантомом.
Однако все вокруг меня сейчас аристократы. Причём учитель — граф и глава рода Коневых. Наверно, номинальный.
Илья Бумажников — барон второго поколения побочного рода клана Калиты (их титула не знаю, а уточнять не стал).
Фома Фомич Фомин — младший брат преальмы, то есть из великокняжеского рода Фоминых.
Кроме них только сейчас тут народу больше десяти человек, но простолюдин я здесь один единственный. Так как нормальные люди, наверно, в подобные кружки не стремятся.
Тут воняет потом, железом и мужским духом!
— Мелкий, да не прикрывай нос, а форточку открывай! — крикнул учитель.
И здесь своя атмосфера.
А я её заложник.
Рядом с нашим кружком расположены секция фехтования и кружок чудовищеведения с сопутствующим живым уголком.
А потому я в одиночку тут стараюсь не ходить.
У кого-нибудь сабля выскользнет или монстр вырвется, а тут спрятаться и негде. Почти везде плитка, камень или гладенькие стены без ниш.
Максимум горшок с растениями. Но они, блин, редкие. Так что кроме углов зданий защиты практически нет.
Выходит, что я фамильяр для качков. Так сказать сам пробник качка.
Но никому не скажу шутку, что я некромант-качок!
Вот будет прикол, если я из 33 кило веса достигну габаритов Бумажникова или хотя бы того аспиранта, Муромцева, кажется.
Буду честным, оба это какие-то исполины, но Илья явно крупнее. Хотя по магии непонятно.
Вадим Вадимович гораздо ниже, примерно 155–160 сантиметров, но при этом назвать его низким язык не повернётся. Так как у меня всё же есть инстинкт самосохранения. Да не вижу в этом ничего плохо, сам-то я коротышка ниже нормы для возраста.
Хотя целители и древние монстры (Жарптицева и работники обители, музея и воронежской ТК) заявляют, что из-за недоношенности всё в рамках нормы.
Ладно, я быстро смиряюсь и адаптируюсь. Да и в клубе атлетизма есть свой уединённый и на удивление чистый банный удел. Тут настоящая ненужная мне и пугающая баня, бассейн нормального размера, чтобы я мог там отмокать и душевые.
В первую я заходить не хочу, а вот плавать, оказывается, умею. Пусть в этой жизни не учился, но хватило одного раза быть брошенным в бассейн, чтобы тело выполнило незнакомые движения. До этого я пробовал лишь болтаться на поверхности в московской академии.
Но интересуют меня тут всё же душевые, так как в общаге нужно ждать своей очереди. А это долго, жилое здание скребёт небо своими тридцатью этажами, а расписание занятий у всех примерно одно.
Хотя проблема оказалась в месте, где уже больше половины учащихся выпустилось. Тоже самое сейчас или даже хуже в прошлой общаге, но мне ещё везло, когда я числился там, народу было мало. Но я слышал, проходя мимо той общаги, что там очередь в душевые на два этажа. Мрак.
Спасибо завучу!
*тихое недовольное бурчание*: За часы проведённые за окном в позе летучей мышки и тягание железа хрупким неокрепшим организмом.
Нервировало, что занятия первогодок начнутся позже.
Учебники я получил ещё десять дней назад по блату от главного библиотекаря (некоего В. В. Конева), читать не стал, пролистал и бросил в тумбочку. Успеется.
А вот сегодня, 1 сентября, всех собрали на центральной площади и ради пяти слов и распустили заниматься своими делами:
— Всех с началом учебного года!
И вот ради этого нужно было идти, искать своё место и толкаться с одноклассниками на узком выделенном участке.
Ну, всяко лучше занудных речей, как в московской академии.
Отслушал и свободен. Хотя не совсем ясно ради чего весь пафос? Да, потом без слов отыграли гимны страны, города и школы, а классные руководители забрали детей выдавать учебники.
Но можно же было обойтись и без подобного торжества?
Вот устроили бы демонстрацию волшебства, было бы хорошо. А так? Хотя кому кроме меня вообще интересна магия? Аристократы её по телевизору видели и у репетиторов.
Эх, бесполезная кража времени все эти собрания.
Я принял душ и дождался компании для прохождения мимо опасных кружков.
Когда мы проходили мимо секции фехтования, то послышался звяк, лязг и крик:
— Осторожно, судари!
В двух сантиметрах от моего носа в каменную стену вонзился клинок и вошёл на треть в твёрдый материал.
— Ха-ха, снова с новичками играешься, Михайлов? Вот же неугомонный боярский сын, вечно у них хватка слабая, выскальзывает всё, — рассмеялся Фома. Потом повернулся ко мне, — а чего такой белый, малой?
— Холодно, — пробормотал я, наблюдая за отражением своих глаз в незаточенной, а потому тусклой сабле. Затем отошёл и обошёл это место, присмотрелся, восемь дырок в здании и следы недавнего ремонта. А потом уточнил о реализации своей шутки, ставшей явью. — Часто тут так?
— Да в сентябре постоянно, пока молодёжь не научится держать оружие нормально, — рассмеялся попутный качок.
— Это же опасно.
— Ну, да. Но тут и ходить нельзя, но не охота тратить время на обход здания по разрешённой дороге.
— А где она?
— Да там, где крапива пробилась сквозь плитку и мхом поросло.
— Ааа, ясно, — протянул я.
В этот момент к нам подошёл парень в чёрном костюме. Ещё один качок?
— Михайлов, как новички? Много? — спросил мой сопровождающий.
— Да трое. Два пацана и очередная чокнутая. Как обычно сбежит скоро, — с усмешкой ответил молодой человек лет восемнадцати с появившимися усиками. — Да и пацаны тут по настоянию родственников, тоже долго не протянут и в дуэльный подадутся. Буду ждать кого-то старше, кто по собственному решению записался, а не из-за желания родителей. Это юный атлет? — показал он на меня.
