Книга Орден для поводыря - Андрей Дай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Дальше шли медленнее: лошади быстро уставали и отказывались тащить непомерный груз. Шестнадцать верст до деревни Шебалина заняли целый дневной переход. Потом, правда, приспособились. Вошли в ритм. Восемьдесят верст до Онгудая – неряшливого поселения, замечательного только тем, что там располагался самый южный стан Алтайской православной миссии, преодолели за четыре дня.
В длинной, узкой, но богатой травами и веселыми, скачущими по камням ручьями долине отдыхали два дня. И, честно говоря, когда караван таки тронулся, я испытал облегчение. Уж очень приставучим оказался протоирей Стефан Ландышев – руководитель миссии. Ни на минуту меня в покое не оставлял – все трындел о предназначении цивилизованного человека, о христианском долге и благодарных потомках. Я думал, у меня стойкий и абсолютный иммунитет к любым видам рекламы. Ан нет. Когда ходит за тобой бородатый хмырь в рясе и поминутно дергает за рукав, поневоле обратишь внимание.
Пришлось клятвенно пообещать заложить в новой крепости храм. Стефан кивнул и через полчаса привел молоденького иеромонаха. Представил двадцатилетнего парнишку с широко распахнутыми, блестящими голубыми глазами как отца Павла и исчез. Больше я Ландышева и не видел. А Павлик, в миру Павел Морозов, отправился с нами.
Пару раз порывался на привалах пригласить черного монашка в священничьем сане к своему костру да выпытать, что же подвигло-то его, молодого и жизни не видевшего, на служение, но так как-то и не вышло. Все что-то другое занимало.
В Хабаровку – вотчинную деревеньку инородческой купеческой семьи Хабаровых – пришли к обеду. И снова остановиться на сутки пришлось. Пока на многострадальные спины лошадей примеряли новый груз – тщательно упакованные в кожи маральи панты, лакомились медом. Алтай стал слегка более похожим на ту волшебную страну, которую я помнил по прошлой жизни.
Предложили искупаться в бочке, наполненной кровью. Отказался, хотя Гилев и утверждал, что это очень полезно для здоровья. Как представил себя всего в… в этом, даже передернулся. Отшутился, что лютеранская вера не позволяет. Принтц удивился, но ничего не сказал. Гера-злыдень еще полдня ржал, гад.
После Хабаровки широкая, хоть и непригодная для повозок дорога превратилась в узкую тропку. Отряд растянулся так, что безсоновским казакам можно было спать лишних часа три, пока наступала их очередь выдвигаться. Каменистая ниточка вилась и изгибалась, обходя препятствия. Случалось, что авангард мог свободно переговариваться с пушкарями, находясь тем не менее верстах в трех впереди. Так продолжалось два дня, пока тропа не вывела нас на берег Катуни, к переправе.
На берегу буйной реки жил хитрый русский мужичок. Ловил рыбку, ковырялся в огородике, держал несколько ульев. А еще владел двумя лодками. Возможно, самыми большими по размеру плавсредствами от Бийска до Пенджаба. Не знаю, где в этих неприветливых горах предприимчивый дядька нашел два столь толстых бревна, но размеры выдолбленных суденышек действительно впечатляли. По семь или восемь метров длиной и не меньше полутора шириной. Только я плохо себе представлял мою нервную кобылку, пересекающую Катунь на шаткой посудине.
Гилева занимали совсем другие мысли. На первую ярмарку в верховье Чуи мы уже опоздали, она прошла в первых числах июня. До начала второй – с середины июля до середины августа – оставалось три недели, а путь впереди еще лежал долгий. Одна только переправа через неприветливую и жутко холодную реку почти тысячи человек и вдвое большего числа груженых лошадей могла растянуться минимум на пару недель.
У бийского купца был вариант: в первую очередь перевезти торговый караван и, не дожидаясь отягощенного пушками и запасом провианта воинского отряда, рвануться к Кош-Агачу. Этим своим планом он и поделился с нами у костра в лагере, разбитом на берегу. Пришлось Принтцу приоткрыть завесу секретности и поведать отважному первооткрывателю о возможном нападении подконтрольных китайцам племенах аборигенов. И снова были упомянуты английские эмиссары как потенциальные виновники.
– И чего им на своем острове не сидится! – в сердцах брякнул я, даже не потрудившись задуматься.
– Торговля, – пожал плечами штабс-капитан, вычерчивая что-то прутиком на песке. – Как у всех. Мы в Коканд тоже не пустынями любоваться вторглись. Купцы генералам гешефт сделали и о сильной потребности в хлопке намекнули.
– Хлопок – это да, – легко согласился я. – Стратегическое сырье.
– Как вы сказали? – удивился разведчик. – Простите, Герман Густавович, вы сказали – стратегическое? Отчего же?
Черт меня, что ли, за язык дернул. Пришлось выпутываться:
– У меня в присутствии господин Менделеев служит. Брат известного химика из Санкт-Петербургского университета. Так вот, мой чиновник утверждает, что сейчас ведутся опыты по созданию пороха на основе хлопка. Оттого я и сказал – стратегическое сырье.
– Интересно. Очень интересно. О таком аспекте нашей среднеазиатской кампании я не задумывался. Спасибо, ваше превосходительство.
– Да пожалуйста, – отмахнулся я. – Вы, Андрей Густавович, лучше поясните вашу мысль. При чем тут наши заклятые друзья и торговля в Монголии.
– Монголии? О! Прошу меня простить, Герман Густавович. Одну секунду. – И, повернувшись к купцам, жадно ловящим каждое наше слово, совершенно по-военному приказал: – Организуйте людей. Мне нужно три дюжины хороших бревен в пять сажен длиной. Если есть возможность, отыщите бочки. Хотя бы десяток десятиведерных. И соберите по каравану веревки. Чем больше, тем лучше.
– Никак мост строить зачнем, ваше благородие? – обрадовался кто-то из компаньонов Гилева.
– Мост? – прищурился офицер. – Нет, мост – это дело будущего. Сейчас займемся паромной переправой. Коли все нужное сыщется, послезавтра начнем переправляться. Дня в три управимся.
– Благодетель! – забавно глотая окончания слов, вскричал узкоглазый Хабаров и перекрестился. – Год молить Господа за вас стану!
– Перестаньте, Фадей Аргалыкович. Идите готовить бревна. Общее дело делаем.
Василий Алексеевич, как начальник над купеческой братией, быстренько раздал каждому указания, и обрадованные перспективой торговцы убежали исполнять. Сам Гилев остался у костра, продолжая чутко вслушиваться в наш с офицером Генерального штаба негромкий разговор. Казалось, даже уши любопытствующего бийчанина по-волчьи шевелились.
– Знаете ли вы, Герман Густавович, что пекинские мандарины исчисляют подданных китайского императора никак не менее чем в четыреста миллионов душ?
– Много, – кивнул я.
Конечно, много. Пусть и не два миллиарда, как в той моей жизни, ну так и в Российской империи не сто сорок миллионов жителей, а чуть больше шестидесяти.
– Кто-то из британских промышленников сказал, что, если каждый китаец купит у него по одному гвоздю за медный фартинг, ему не нужно будет заботиться о будущем своих детей.
– Логично. Это огромные деньги. Если бы наши торговцы сбыли циньцам четыреста миллионов аршинов сукна, императорская казна наполнилась бы до самого верха.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Орден для поводыря - Андрей Дай», после закрытия браузера.