того времени. Франция дала дворянству не только язык, но и стиль жизни, элементами которого стали Крестовые походы, chanson de geste, поэзия труверов и трубадуров, рыцарские турниры, замки, архитектура соборов.
Гораздо более глубоко укорененным свойством хозяев замков была любовь к земле. Жизнь их определялась получением, сохранением и увеличением угодий куда больше, чем всемерно подчеркиваемой любовью к походам и битвам. Управление поместьем, даже не таким громадным, как Чепстоу, отнимало массу сил и времени. Даже сгорая от любви к сражениям, феодал не мог пренебрегать своими владеньями. В XII и XIII веках многие оставались в стороне от войн, порой чрезвычайно прибыльных, и, более того, упорно отказывались участвовать в них, поскольку это требовало длительной отлучки. Лишь немногие английские феодалы – с XIII века это касалось и феодалов континентальной Европы – отправлялись в Крестовые походы: Святую землю защищали в основном рыцари-тамплиеры и наемники. Английские аристократы нисколько не желали защищать даже французские владения своего короля. Роджер Биго, будущий хозяин Чепстоу, и другие представители знати с неохотой ехали во Францию вслед за Генрихом III (1242) и воспользовались первой же возможностью для протеста: король, по их словам, «неосмотрительно оторвал их от домашних очагов», к которым они тут же вернулись.
Земля определяла статус феодала; жизнь на земле, землей и для земли, без сомнения, оказывала влияние на его личность. Земли служили источником дохода, а те, которые не обрабатывались, использовались для охоты.
Разумеется, феодал интересовался политикой, но почти всегда лишь в той мере, в какой та была связана с экономикой землепользования. Если монарх начинал предъявлять чрезмерные требования или интересы феодала диктовали именно такой образ действий, последний почти всегда поднимал мятеж, несмотря на клятву верности. Он заседал в Королевском совете и в органе, который с XIII века стали называть парламентом: отчасти для того, чтобы помочь королю в принятии решений, но прежде всего – для защиты собственных интересов.
Дни феодала обычно были насыщенными, приходилось уделять внимание политике и управлению поместьями. Если он не воевал, то отнюдь не прохлаждался в собственном замке и едва находил время, чтобы справляться с многочисленными обязанностями. Возьмем Чепстоу: его первые хозяева, Фиц-Осберны и Клеры, были «пограничными графами» (marcher earls), получив полномочия, связанные с охраной границы, а Маршалы и Биго имели титул графов-маршалов. Владельцы этого замка выполняли важнейшие функции – правоохранительные, судебные и фискальные. Полномочия, которыми король наделил «пограничных графов», давали им независимость, во многом схожую с той, которой на континенте пользовались герцоги, графы и епископы, лишь номинально зависевшие от монарха и даже присваивавшие себе королевские права (например, право чеканки монеты).
В Англии большинство нормандских аристократов зависели от короны не в пример сильнее. В 1086 году – местом действия стал Старый Сарум, бывшая римская крепость, – Вильгельм Завоеватель принял оммаж и клятву верности от «всех владельцев земли, кем бы они ни были», то есть не только от двух сотен крупных феодалов, но и от их вассалов. Преемники Вильгельма продолжили наступление на привилегии знати. Крупные землевладельцы постепенно утратили право выносить решения по уголовным делам. При Генрихе II Королевский совет (Curia Regis) стал исполнять функции апелляционного суда. Жалобы принимали и королевские выездные суды (eyre), объезжавшие провинции и графства для урегулирования имущественных споров: эта практика была узаконена в конце правления Генриха II.
Последний также сыграл решающую роль в возникновении суда присяжных. После 1166 года эти суды на постоянной основе рассматривали уголовные и важнейшие гражданские дела, основываясь на старых кодексах саксонских королей, феодальных обычаях, принесенных из Нормандии, и новых указах. Приговоры были суровыми: воров вешали, предателей ослепляли, остальным наносили увечья. Порой преступника потрошили и четвертовали. Узника в ожидании выкупа или приговора могли поместить в башню или подвал замка, но заключение как таковое в Средние века редко применялось в качестве наказания. Английское слово «dungeon» (от donjon – башня) приобрело значение «тюрьма» позднее, когда многие замки стали использоваться в этом качестве.
Правосудие, хотя и скорое, вовсе не было непросвещенным. Пытки применялись редко даже для получения признаний от воров: в признании почти не было необходимости, если кого-нибудь поймали с краденым. Из материалов многих судебных дел, гражданских и уголовных, видно, что для установления истины прилагалось немало усилий, и часто к подсудимым относились мягко. В XIII веке худшие из варварских практик прошлого были оставлены. В 1215 году Латеранский собор осудил ордалии, во время которых ответчик должен был доказать свою правоту, держа в руках раскаленное железо и не получая ожогов или опускаясь на дно, будучи брошенным в воду. В 1219 году этот обычай был запрещен в Англии. Судебный поединок, в ходе которого ответчик или его представитель сражался с обвинителем, продержался дольше.
В континентальной Европе правосудие делилось на высшее и низшее. Высшее правосудие – разбор дел по таким преступлениям, как физическая расправа, поджог, изнасилование, похищение людей, измена, фальшивомонетничество и обмер, – вершили короли, герцоги, графы, епископы, аббаты и прочие крупные феодалы. Сложность феодальной системы приводила к появлению особых ситуаций, когда феодал мог оставить низшее правосудие за собой, или передать его другому феодалу, или сохранить за собой денежные штрафы, отказавшись от конфискации собственности. Крупные феодалы в Англии и на континенте, разумеется, не председательствовали в судах лично, их представляли прево и сенешали.
Лишившись немалой доли судебной власти, а следовательно, и крупных поступлений от штрафов и конфискаций, английские феодалы решили вознаградить себя, войдя в правительство. Самой важной была должность юстициария королевства: ее ввел Генрих I, а Генрих II сделал постоянной – юстициарий при нем стал кем-то вроде первого министра. В XIII веке она исчезла. Далее следовали канцлер, камергер, казначей, маршал и коннетабль, за ними – младшие юстициарии или заместители юстициария и множество второстепенных чиновников. Что касается местного уровня, то здесь у Вильгельма Завоевателя имелся идеальный полицейский инструмент в виде шерифов, представителей короны в графствах. На эту должность Вильгельм повсеместно назначал своих нормандцев.
Первоначально Вильгельм выбирал чиновников из числа виднейших представителей знати, таких как владелец Чепстоу Уильям Фиц-Осберн. Но многие из них, ставшие вдвойне могущественными благодаря земельным владениям и официальным должностям, стремились к политической независимости, и это привело к смене политики. Главным юстициарием при молодом Генрихе III был Хьюберт де Бург, выходец из рыцарской семьи среднего достатка, получивший почти диктаторские полномочия и громадное богатство, что, видимо, и привело к его падению в 1232 году. После этого должность юстициария стала вакантной, а его полномочия перешли к канцлеру.
Должность шерифа служила источником конфликтов в еще большей мере: непокорный феодал стремился занять ее сам или передать дружественному лицу, проживавшему в этой
