попрощался Калинин. А я, наконец, узнал, как зовут мою новую проблему. Хотя скорее даже не проблему, а временное недоразумение.
А, когда те, наконец, убрались из Чистилища, Арнольд расстроенно протянул:
— Да… боюсь, что мы действительно нажили себе проблем. Очевидно, что кто-то хочет нас подставить. И у этого кого-то за спиной есть толстая волосатая рука. Иначе даже не могу представить, где они нашли этих самых свидетелей, — он замолчал, а затем тревожно спросил, — вы же в самом деле не браконьерствовали?
— Конечно нет! — возмущённо отозвался Прохор.
— Тогда нужно срочно что-то предпринять. У нас полный склад сырья. Всё это должно было вскоре отправиться на завод, но теперь, если они реально вернутся с постановлением, то передача может быть заблокирована, а сырьё конфисковано до выяснения обстоятельств. К сожалению, этот козёл не врал. Они действительно могут это провернуть.
— И завод тогда встанет, чёрт бы их побрал! — стукнул кулаком об стол Калинин.
Я улыбнулся, но ответить не успел.
В кабинет снова постучали. И, открыв дверь, мы увидели растерянную Элю, сопровождающую всё ту же делегацию чиновников. Только на этот раз очень уж довольных. А также с ними был ещё один человек в полицейской форме.
— Вам не повезло, — торжествующе начал Оливер Скотт, — долго ждать не придётся. Постановление уже готово. И прямо сейчас его успели сюда подвезти. Позвольте, — обратился он к полицейскому.
На что тот кивнул и протянул нам какую-то бумагу.
Арни мгновенно её выхватил у него из рук и начал изучать.
— Боюсь, что теперь нам придётся подчиниться, — расстроенно подытожил он.
— Именно! — радостно подтвердил чиновник, — а теперь мы вместе со следователем всё здесь осмотрим и опечатаем. Ведите нас на склад. Сейчас же.
Он уже не первый раз выражал основную заинтересованность именно в нашем сырье. Видимо, с этим был связан какой-то его план.
— Проводи их, Прохор, — спокойно попросил я Калинина.
— Ладно, — угрюмо отозвался он.
Через минуту мы были на складе сырья. Абсолютно пустом.
— Не понял, — не сдержал удивления Оливер, — а где добыча? Вы уже её кому-то продали?
Арни и Прохор неуверенно переглянулись и теперь с надеждой смотрели на меня. Они, также как и чиновники ничего не понимали.
— Мне казалось, вы пришли сюда, чтобы опечатать наше имущество? — усмехнулся я, — вот и опечатывайте. А любые показания я буду давать только в суде и в присутствии адвокатов.
— Зря вы это, очень зря… — злобно прошипел Скотт, но заставить меня отвечать на его вопросы он никак не мог.
Дальше осмотр Чистилища шёл практически молча.
Чиновники что-то записывали, полицейский запечатывал комнаты специальной лентой.
Но как они не старались, у них не вышло найти никаких следов нашей добычи с очагов. И, в конце концов, им пришлось уйти ни с чем.
Нам, впрочем, тоже. Теперь до конца расследования, находиться на территории Чистилища без сопровождения представителей властей — стало незаконно.
Те немногие работники, что сегодня здесь находились, уже разъехались.
Остались только Прохор с Арнольдом. Им не терпелось узнать, что же случилось с добычей. Так что когда чиновники уехали, они прямо меня об этом спросили.
— Ничего особенного, — ответил я, — но мы не можем позволить заводу простаивать. Так что как только я узнал, что у Чистилища юридические проблемы, то приказал Гарри вытащить всё сырьё через подземные ходы.
— Но как⁈ — всё ещё не понимали Калинин с Зеппельтом, — там же бетонное покрытие… если бы огромный червь сквозь него пробился, остались бы следы.
Я усмехнулся:
— Вы сильно недооцениваете Гарри. У нас на стройке достаточно бетона. А заделывать за собой дыры он умеет отлично.
— Всё равно не понимаю! — воскликнул Прохор, — бетон же очень долго застывает!
— А он и не застыл, — пожал плечами я, — просто никто не догадался по нему пройти.
Я не стал пояснять, но то, что все считали полом, было лишь покрытым бетоном брюхом подземного червя.
* * *
— Всё прошло отлично! Даже лучше, чем мы планировали, — болтал по телефону со своим заказчиком Оливер Скотт.
Собеседника слышно не было, но не трудно догадаться, что им был Цербер.
— Да, постановление сделали в кратчайшие сроки, так что мы прикрыли его лавочку сразу же! Но лучше всего то, что каким-то чудом именно я в тот день оказался тем, кто выписал Чистилищу разрешение на зачистку проблемного очага. Да, да, вы правильно поняли. Я вполне могу это решение аннулировать так, что никто не подкопается!
На губах у Оливера играла улыбка, полная предвкушения. Похоже, что Цербер говорил ему что-то, что ему очень нравилось.
— О, благодарю вас. Этот аванс будет как нельзя кстати. Уверен, и дальше всё пройдёт как надо. К сожалению, на провокацию Рихтер не поддался, но мы лишили его легального способа работать. Так что теперь он будет просто вынужден полезть в очаги за контрабандой. Уже по-настоящему. Иначе просто не сможет снабжать завод. Да, да! Всё именно так, — радостно закончил Оливер Скотт и попрощался.
Задерживаться на работе он сегодня не собирался. Цербер отвалил ему за это дельце целую кучу денег.
И нет ничего лучше, чем потратить их в компании какой-нибудь сладкой девочки из школы поп-звёзд. Благо, он был не последним человеком в своём министерстве и имел нужные связи, чтобы директор академии юных звёздочек в этот же вечер прислал ему свежую красотку. И, чтобы не старше шестнадцати лет!
Оливер облизнулся от предвкушения. Он всегда терпеть не мог старух. Потому и не заводил ни с кем отношений. Слишком уж быстро взрослеют эти девки. Глазом моргнуть не успеешь.
Но сегодня его ждал очередной превосходный вечер. И, насвистывая себе под нос весёленькую мелодию, Оливер Скотт покинул кабинет, а затем и здание, где работал.
Чтобы столь же бодро запрыгнуть в свою машину и покатить домой.
Совсем не замечая, как в плотном потоке автомобилей, за ним неотрывно следует белая ламба.
* * *
Не обязательно было даже посылать ящерку к этому козлу, чтобы убедиться, в том, что был подкуплен. Но всё-таки я всегда любил опираться на железные доказательства. А что может быть убедительней, чем собственное признание преступника? Особенно, когда он спокоен и не думает о том, что его могут подслушать.
Теперь оставалось не так уж и много. Всего лишь восстановить справедливость.
Поэтому,
