будет это обсудить. А дальше как получится. Или как тебе, дорогая, захочется, — сказала Вильте.
Обед был в разгаре, когда мне позвонил Ричард и строго предупредил быть в готовности уволить Нино и никуда её на работу не брать. Ничего не объяснил.
Я сообщил об этом прямо всем присутствующим.
— Только что тема с Готтлибом превратилась в главную и чуть ли не единственную. Потому что ему плевать на Ричарда. Он меня должен трудоустроить, — подвела итог Нино.
— Я сама поговорю с Ричардом. Ты останешься работать там, где работаешь и где тебе нравится. С Роджером — это твоя личная жизнь. Нино, устраивай свою личную жизнь так, как сама желаешь, и точка. Всё остальное потом, — ответила Вильте.
Нино вопросительно посмотрела на меня.
— Да, Нино, я согласен с Вильте.
Не дожидаясь пяти отведённых Ричардом дней, уже в среду Нино сообщила ему, что не выйдет за него замуж. Ричард отреагировал очень спокойно. Я знал почему.
У Ричарда и Вильте в воскресенье вечером состоялся разговор. Она его не записала. Вильте решила эту гигантскую для меня и Нино проблему по-своему. Она просто попросила Ричарда. У нас весь балетный бизнес завязан на личность Нино. Вильте рассчитывала, что ему польстит, что она его просит, поэтому он не сможет ей отказать. Так и вышло. Разрулили.
Ещё через несколько дней Ричард поставил своему помощнику задачу навести справки про Рона. Очевидно, что Ричард задет и решил мстить, но решение пока что не принял.
Но мне не нужны проблемы у Рона. Всё изменилось.
Предупредил Рона и сказал, что готов ему помогать, но не знаю как.
Рон рассыпался в благодарностях, что совсем для него не характерно.
Глава 4
Поставил Вильте условие о моём полном и безоговорочном неучастии в её делах с Гленом и Кэти. В точности с рекомендациями генерала Крупина.
Более того, мы с ней обговорили, что она сама не будет участвовать в процессе получения и передачи информации от Глена.
Как я и предполагал, Вильте с удовольствием согласилась с моими требованиями. Эта схема была ею реализована в течение недели, о чём она мне и сообщила.
Кроме того, сказала, что основательно взялась за Кэти и учит её уметь переключать «тумблер», когда они подруги (теннис, покупки) и когда та подчинённая. Рассказала, что далось это Кэти тяжело, с истерикой. Я видел, насколько сильно Вильте раздавила её волю, как сильно Кэти обожает мою жену и боится её.
А Вильте явно и цинично шлифовала навык быстро переводить людей из одного состояния в другое. Это делало их ручными, сильно подавляло их волю, мотивировало стремление угадать настроение Вильте и угодить ей.
У меня с Роном встречи прекратились. Он исправно ещё раз передал информацию в строго установленном нами порядке и очень быстро получил вознаграждение за неё.
Сенатор же работал не системно. Я знал почему. Он неоднократно мне повторял одну и ту же мысль, суть которой заключалась в том, что любая система просчитывается, говорил, что на любую систему находится антисистема, и далее обосновывал свои страхи, вот в таком духе оправдывался, хотя я его к «ответу не призывал». Но мне казалось, что он просто хотел как можно меньше держать при себе секретную информацию, хотел быстрее от неё избавиться.
Мы с Вильте давно уже задумались сбавить темп, осмотреться, новых дел не начинать вообще, отладить все наши разведывательные дела как бизнес-процессы с нашим минимальным участием. Рутинизировать разведывательную деятельность и критично осмыслить, как она у нас работает, в целях выявления дефектов и недостатков.
В основе этого решения были не только соображения нашей безопасности, но и понимание того, что мы вышли на очень хороший, но и опасный уровень. Посчитали, что и так сделали для Родины достаточно.
Были и другие причины.
Вильте захотела выкупить довольно большой пакет акций у одного акционера. Не все акционеры были этому рады. Нужно было создать условия, чтобы у них изменилось настроение к покупке акций моей женой на противоположное. У Вильте созрел план, и не на пустом месте. Она мне сказала, что ей помогла в составлении этого плана её родная СВР.
Мне тоже нужно было сделать дела в своей фирме. Это прежде всего.
То есть мы с женой сообщили в свои ведомства о том, что переходим в «дежурный» режим работы. У нас есть дела в бизнесе. Прекрасно понимали, что нашим начальникам на данном этапе эти наши проблемы совсем не безразличны, даже напротив.
Чуть позднее получили от своих генералов подтверждающие сообщения.
Работало это так: я получал материалы от сенатора, но не сразу их отправлял, а прятал в один из тайников в офисе.
В кабинете Ричарда мощные металлические ножки журнального столика имели съёмный пластиковый колпачок, и туда хорошо помещались флеш-карты с информацией о нашей фирме. Для конкурентов информация, содержащаяся на флешке, безусловно, являлась инсайдерской. Это на случай обыска и для отвода глаз. Такие ножки они обязательно проверят, найдут и обрадуются. Надолго ли?
В свое время Ричард, обожающий дорогие и стильные вещи, закупил себе и генеральному менеджеру дорогущие вешалки.
Точно такие же вешалки я получил из ГРУ, но уже с улучшенными «потребительскими» характеристиками, тактико-техническими данными. У меня в них был устроен тайник, точнее, в нескольких из них. Такие же висели в моей приёмной, и ими пользовались посетители и секретарь.
Окончание тендерных процедур в Буффало совпало с началом проведения тендера на предварительный отбор, оценку квалификации будущих участников аукционов по видеонаблюдению муниципалитетов нашего штата.
Тендеры в Буффало представляли собой шесть тендеров на оказание услуг по предоставлению информации об объектах видеонаблюдения в единый центр хранения и обработки данных в течение пяти лет. Плюс один тендер на реновацию самого единого центра хранения и обработки данных. Эти процедуры проводились в связи с истечением срока действия контрактов, заключённых более пяти лет назад. С победителями тендеров новые контракты будут подписаны на пять лет. В рамках данных контрактов будет обеспечено видеонаблюдение у подъездов, во дворах и на общественных территориях.
Все семь тендеров выиграли наши конкуренты.
Моя реакция мгновенная: уже через три дня Тони подал жалобы в отделение Федеральной торговой комиссии в Буффало, которая издала протокол, адресованный мэрии города, о запрете заключения контрактов до завершения срока рассмотрения наших заявлений.
Самым важным был, конечно, контракт на реновацию самого единого центра хранения и обработки данных.
По моей просьбе заявку на его заключение также подала фирма Вильте. Конечно, она не собиралась этим заниматься: ей это было совершенно
