Книга Узник гримуара - Михаил Сазонов

Знаете, человек не сразу может принять изменившийся порядок вещей и все вводные. Особенно если это смерть. Думаю никто не может легко принять свою смерть. Я — не исключение. Особенно находясь в стрессовом, шоковом состоянии. Психология людей такова, что человек отказывается воспринимать некоторые вещи эфемерно, ему всегда нужно четкое понимание. Человеку сложно жить в неопределенности. А когда такое происходит, он автоматически ищет оправдание или делит все на черное и белое. Веря в то, что ему удобно для своего же психического спокойствия. Пытаясь цепляться до последнего к привычным вещам, стараясь как-то избежать реальности. Это я знал, читал в какой-то умной книжке. Но ПОНЯЛ только сейчас, когда решил достать зажигалку. Нет, не так, когда ее все же достал. Но давайте по порядку.

Перед тем как искать зажигалку, решил занять вертикальное положение. Руками зашарил вокруг себя. На меня обрушился каскад ощущений. Я наконец-то стал чувствовать каждый камень, что впился мне в тело и холодный пол, на котором я лежу. Мозг еще царапала какая-то несуразность происходящего, но мысль все время ускользала.

Начал подниматься, ощупывая себя на возможность ранений. Слабости не было, боли тоже. Убедившись, что организм в целом чувствует себя нормально, зашарил руками по карманам в поисках зажигалки, и наконец, ее нашел. Бензиновая, надежная, но фирму не вспомню, никогда не интересовался.

Зажигалка чиркала, чихала, но не хотела давать огня. Я уже начал терять терпение, вглядываясь в темноту до рези в глазах. Желание разнести ее ударом об стену стало нестерпимым. Жаль, что это ничем бы не помогло. Да и железную зажигалку убить об стену довольно сложновато.

— Да гори ты, чтоб тебя черти драли! — гневный крик души сорвался с моих губ. Пламя вспыхнуло! О чудо! Когда глаза привыкли к свету, стало понятно… что я точно сошел с ума. Огонь горел из большого пальца, которым я только недавно чиркал. Чувствуя, как едет крыша, а шифер отплясывает чечетку, я приблизил палец к руке. И начал рассматривать это зрелище. Не знаю, сколько я пялился на это. Секунд на пять завис точно.

— Ох ты ж епт, что за хрень?! — это был весь мой словарный запас стоило мне хоть как-то отвиснуть. А потом пришло осознание, инстинкты перехватили контроль над разумом, и я стал изображать из себя бешенную мельницу, пытаясь сбить пламя. — Да затухни ты, сволочь!

На удивление пламя сразу погасло, словно его и не было. Все погрузилось в темноту. Я впал в ступор в очередной раз за этот гребаный день!

— Да за что мне все это?! — отчаянный крик, рвущийся из самой души ушел гулять легким эхом по помещению. Хотелось бить, ломать, крушить. Было ужасно обидно. Я ощутил себя пацаном, которого раз за разом несправедливо наказывают. О, этот горький вкус несправедливости детства. Я думал уже и забыл, каково это, как может быть обидно практически до слез. Но нет, похоже, моя психика была на пределе. Очень сильно захотелось покурить, затянуться сизым дымом.

Рука по привычке потянулась за пачкой. Верхним пальцем открыл пачку и щелчком выдвинул сигарету. И уставился на нее… Если бы я в этот момент открыл рот, то оттуда точно бы начала капать слюна. Отрешенный взгляд, полный непонимания всего сущего, скользнул по призывно торчащей сигарете. Я, словно загипнотизированный кролик, смотрел на удава. И этим удавом была сигарета. Просто был один факт, который делал из этой сигареты порождение демона. Я. ВИДЕЛ. ЕЕ. Я видел ее в кромешной темноте! Как? Почему? Что происходит?! Мозг отказывался хоть что-то понимать. Но ничто не длится вечно. Даже сейчас, когда в память о целостности моего рассудка играл похоронный марш Шопена, шестеренки медленно, со скрипом, но зашевелились.

— Что же, попробуем? — мой сиплый, чуток дрожащий голос подействовал подобно ушату холодной воды. Я привык всегда держать себя в руках. По-другому нельзя, ибо покажешь слабость — растерзают. Если не сразу, то со временем. Страх никогда не был в почете особенно среди криминала. Я встряхнулся и прогнал подлый мандраж, что стремился сковать ледяными пальцами сердце. Покорить, подмять, растоптать мой дух. Не бывать этому!

Решительно взяв сигарету в зубы и поднеся руку, я твердо, с вызовом, произнес:

— Огонь!

Огонь появился, да… Струя огня, как из огнемета, чуть не оставила меня без волос. В роли огнемета выступала моя собственная ладонь. Спасла мою голову от вынужденного облысения только реакция, отточенная за многие годы. Заворожено глядя на огонь, я сделал глубокую затяжку. Сигарета быстро тлела, не смея сопротивляться опытному курильщику, фильтр стал горячим и обжигал губы. В груди появилось неприятное ощущение холода.

По привычке, потянулся правой рукой вынуть сигарету изо рта, но вовремя вспомнил, что она объята пламенем. Выпустив дым из носа, словно мифический дракон, я в очередной раз затянулся так, что в горле стало першить. Задействовав левую руку, выдохнул. Стало немного легче. Уже более спокойным взглядом посмотрел на происходящее. Вокруг все было по-прежнему. Всё то же помещение, алтарь и веревки на полу. Только выхода нет. Как и кинжала с книгой. Как и моего тела… Стоп, что?

И тут меня ударило по голове то, что я так долго старался не замечать, видимо подсознание гнало сам факт случившегося. Я же умер и точно был духом. Протоплазменной хренью, твою за ногу! Сейчас мое тело точно было непрозрачным, оно было как живым, ощущалось живым, и явно было теплым. Это точно не восстание мертвецов. И духи вроде как не курят. Но главное, что я упустил… Это что я видел, как парни тащили мое тело ко входу. Если бы и оставили мой труп, то там. Или снаружи. А не стали бы тащить обратно. Да и свечи все стоят ровно… И где тогда мои раны? Мне ведь кучу колотых нанесли, все кишки точно продырявили! Дьявол заживил? Где выход? Что происходит? Какого черта творится?

Снова сделал затяжку, закрыл глаза и медленно выпустил дым. Надеясь, что все это мне кажется, я снова посмотрел на руку. Рука продолжала гореть, нарушая логику, физику и весь здравый смысл. Буркнув нечто нечленораздельно-матерное, решил поэкспериментировать. Сначала поднес левую руку к правой. Огонь почти не чувствовался, только небольшой жар, даже когда я соединил руки ладонями. А вот новая сигарета сгорела за секунды.

«Меня же не обжигает?»

Я посмотрел на потолок, не зная, что хотел там найти. Может ответ на актуальный вопрос: «Что это за бред со мной творится?», а может послание от создателя что-то из разряда — Ты избранный, Люк! Но потолок молчал, скрывая в себе тайны вселенского масштаба.

Тяжело вздохнув, я зажег новую сигарету. Сделав глубокую затяжку, я задумался. И завис конкретно. В себя меня привело жжение в руке от дотлевшей сигареты. Выбросив сигарету щелчком, пробормотал себе под нос:

— Значит, сигарета меня обжигает, а мой огонь нет… зато он сжигает сигарету. Прямо камень-ножницы-бумага. Ну что же, попробуем по-другому?

Подняв уже левую руку, я пожелал ей мысленно воспламениться. Сначала ничего не происходило, я уже хотел попробовать дать сигнал голосом, но… Медленно, как бы нехотя, она стала загораться.

— Значит, не только правая. И не только голосом. Интере-е-есно, — голос слабым эхом разошелся по пустому помещению. Я стал все это воспринимать как-то спокойно. Перегорел? Не знаю. Видимо, есть у меня свой лимит, и сейчас я просто вошёл в стадию «смирения». Если же выражаться по-простому, то это звучит так: «Да похер, и не такое видели! А если не видели, то наблюдаем сейчас».