ведь не мы его продаем. Это будет дело Ивана Михайловича, то есть фактически Соколовых.
Следующим шагом станут речные и морские суда под управлением искусственного интеллекта. И продвигать его в массы опять же будут не Романовы, а Орловы. И здесь важно, что у них не только верфи в собственности, способные выдать нужный нам продукт, но и связи с покупателями. Все, что остается Романовым — внедрить технологию в производство, а дальше адмирал и сам справится.
Самостоятельно внедрять технологии в быт Русского царства у меня или отца с братом просто не хватило бы ни сил, ни времени. А делегируя задачи, мы можем сосредоточиться исключительно на введение новшеств, которые нужны стране и ее жителям.
Пусть людям достаются наши изделия и технологии через третьи руки. Мы все равно получаем свою прибыль — ведь каждый заказ проходит через нас. А сторонние рода, включившись в наше дело, будут генерировать массовый охват наших разработок.
Кто в итоге выиграет от этого всего? Конечно же, царские люди. Сами по себе благородные семьи не слишком торопятся заботиться о низшей ступеньке нашего сословного общества. Ведь царский человек не просто так называется царским. Во-первых, в любой момент царские люди могут уйти к соседу. Во-вторых, их защищают отдельные законы и фактически они никак не пересекаются с аристократией. Вот пусть царь о них и заботится.
Но не иметь чего-либо, что уже есть у соседа, чего-то престижного, показывающего наглядно твое благосостояние — это позорно. Ведь раз сосед может себе позволить такие игрушки, а ты нет, выходит, что ты не такой уж и успешный губернатор, князь или боярин. А как жить, зная, что все вокруг считают успешным не тебя, а соседа?
И пока что схема прекрасно работала. Наш транспорт Иван Михайлович продал уже даже тем, кто считал себя непримиримым противником Романовых. Так что курс наномашин — не такая уж и высокая плата за принесенную моим биологическим братом пользу.
* * *
Москва, особняк боярина Иващенко .
Ростислав Владимирович вошел в дом, и к нему тут же подступил управляющий. Приняв у хозяина верхнюю одежду, он сообщил, что никаких происшествий не случилось. Именно в такой формулировке.
Иващенко мог воспользоваться старыми связями своей семьи. Благо, что все рода, с которыми хоть раз Ростислав Владимирович контактировал, уже поздравили его с обретением боярского достоинства и наперебой предлагали свои услуги.
Естественно, повод для этого имелся самый железный. В тот же день, как получил увольнение из ЦСБ, Ростислав Владимирович был лично представлен цесаревичем благородному столичному обществу. А после, общаясь с детьми князей и бояр за парой бокалов коньяка, цесаревич подарил подполковнику особняк в столице. За кольцевой, конечно, однако все это запомнили.
И теперь стремились держаться к Ростиславу Владимировичу поближе.
С прислугой Иващенко поступил по-своему — пользуясь возможностями Царской Службы Безопасности, поднял дела царской армии. Нашел ветеранов, которые еще были достаточно крепки и здоровы, чтобы нести службу, а затем разослал им предложения. Стать Слугами вновь образованного рода Иващенко, героя кампании в Британской империи, кавалера «Андрея Первозванного», и такого же насквозь военного человека, как и они сами.
Многие, разумеется, отказались, но и тех, кто выразил согласие, хватало, чтобы обслуживать особняк и охранять боярина.
— Федор Ильич, накрывайте ужин, — махнул рукой Ростислав Владимирович.
— Будет исполнено, господин подполковник.
Проводив его взглядом, Иващенко вздохнул. Обращались к нему либо по имени и отчеству, либо по званию. И никакие увещевания не могли этого исправить. Он и сам порой обращался к своим людям точно так же. И не видел в том ничего зазорного.
Поднявшись в свою комнату, Ростислав Владимирович быстро сбросил одежду и ополоснулся под душем. Светские развлечения, которые он был обязан теперь посещать, серьезно утомляли, но Иващенко не роптал, исполняя волю цесаревича. Не столько мечтая о должности в Министерстве Обороны, сколько потому что привык выполнять приказы.
Приведя себя в порядок, боярин оделся в приличный домашний костюм, и направился в малую столовую. Здесь для него уже накрыли ужин, а так как гостей боярин не ждал, то и людей отпустил отдыхать — переложить из тарелки в тарелку Ростислав Владимирович был способен и самостоятельно.
Мысли подполковника то и дело возвращались к прошедшему вечеру в салоне.
Страсти вокруг него немного улеглись, Ростислав Владимирович вошел в общество и даже влился в компанию участников клуба ветеранов под председательством Ивана Михайловича Соколова. На членство еще не претендовал, но эти люди уже приняли как своего. И хотя их боевой опыт сильно разнился, к мнению боярина прислушивались.
На этом вечере, впрочем, как и на любых других, присутствовало немало девушек из благородных семей. Большинство, разумеется, уже помолвлены, и в их сторону подполковник старался не смотреть.
На нем девицы не висли, держась отстраненно: это мужчинам он был ясен, а вот в качестве будущего супруга пока оставался темной лошадкой. Фигура, конечно, соблазнительная: обласкан правящей семьей, на груди красуются награды. Однако как сможет вести род, пока было непонятно. Так что дальше вежливого общения с ним на данный момент не заходили.
Было лишь одно исключение: боярышня Строганова.
Варвара Васильевна была девятнадцатилетней хрупкой и красивой девушкой. Она напоминала Ростиславу Владимировичу фарфоровую статуэтку. Рядом с ним ей приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть подполковнику в глаза. От этого складывалось впечатление, что она совершенно беззащитна.
Но острый ум и не менее острый язык служили ей неплохим оружием. В чем сам подполковник не раз был свидетелем, когда Варвара Васильевна Строганова отказывала претендующим на танец с ней аристократам. Не всем, разумеется, но те, кто девушке не нравился, рисковали нарваться на серьезный отпор.
В девичестве боярышня задержалась, так как прошлый жених разорвал помолвку перед самой свадьбой. По интересному поводу — брат Варвары, Василий Васильевич, ушел служить в армейскую разведку, где и узнал о темных делишках будущего зятя. И надавил, заставив отказаться от свадьбы.
Собственно, на этом фоне они и нашли общий язык. Боярич Строганов служил в военной разведке, а Иващенко имел за плечами армейский опыт и даже звание получил по линии Царской Службы Безопасности.
Однако о том, что цесаревич обещал указать на подходящую невесту, Ростислав Владимирович не забывал. В разговорах с Варварой Васильевной лишнего себе не позволял и держался дружески.
А сегодня случилось то, что требовало осмысления.
— Мне кажется, вы немного перепутали, Олег Дмитриевич, — произнесла Варвара Васильевна, вырывая руку из пальцев уже изрядно выпившего смоленского боярича. — Все знают, что вы завсегдатай публичных домов. Но я
