что-нибудь еще.
К счастью, прежде чем Мишель успела выйти из туалета, Аид нашел меня и обнял за талию, пока мужчины разговаривали. Мы оба попрощались и покинули дом Капоне.
Это было близко.
Мои веки закрылись, когда я выдохнула, откидывая голову на сиденье машины, пока мы возвращались домой.
Но, миллионы мыслей проносились в моей голове по поводу сегодняшнего вечера. Рассказала бы Мишель своему мужу о том, что она видела? Или она напрямую поговорила бы об этом с моим мужем…
Я встречалась с Мишель несколько раз раньше на других вечеринках, но мы не слишком много общались. Но, судя по всему, она действительно хороший человек. Она вежлива, мила и поддерживала. К счастью, она не похожа на обычных богатых домохозяек, которые проводили все свое время на кошачьих вечеринках и хвастались деньгами и положением своего мужа.
Могла ли я рассказать ей о себе? О том, через что я проходила?
Нет. Нет. Я не могла так рисковать. Никогда.
Я была так погружена в свои мысли, что не заметила, как открылась дверь нашего гаража. Он заглушил двигатель, повернулся ко мне с довольной улыбкой на лице и положил руку мне на бедро.
— Ты была такой красивой сегодня вечером, — прошептал он, когда его рука поднялась вверх, достигая вершины моего бедра, и наклонялся все ближе и ближе.
Я слабо улыбнулась, чувствуя, как ускорился мой пульс. Его большой палец провел по моей правой щеке, где был синяк, заставляя меня немного поморщиться от боли. Но он продолжал проводить по моей коже неожиданно нежными прикосновениями.
— Прости, я не хотел причинить тебе боль, милая. Я был слишком напряжен из-за своих солдат, и это… — он умолк, закрыл глаза и покачал головой. — Пойдем внутрь.
Мы открыли дверцу машины, зашли внутрь и переоделись в пижамы. Но прежде чем я успела забраться под одеяло, Аид сжал мое лицо в тисках, заставляя мою кожу покалывать от боли, когда его пальцы впились глубже. Без предупреждения он начал грубо целовать меня. Его язык жадно кружил у меня во рту. Не успела я опомниться, как мы оказались в постели обнаженными, и он взял на себя смелость снять с нас обоих одежду. Я не сделала ни малейшего движения, чтобы возразить ему, хорошо зная, что это было бы бесполезно. Его руки сжимали мои, поднимая их над головой — фактически загоняя меня в клетку.
Секс — это единственный раз, когда он не оскорблял и не бил меня, поэтому я постаралась извлечь из этого максимум пользы. Все мое тело отдавалось ему, что возбуждало его еще больше. А я? Я просто лежала, как тряпичная кукла, позволяя ему делать все, что он хотел, и закрыла глаза, думая о моем безопасном рае.
И я знала, что не должна думать о нем, это абсолютно неправильно, особенно после того, как он бросил меня, но это мое единственное средство пережить этот кошмар.
После еще нескольких поцелуев он вошел в меня и начал двигаться. Я даже близко не возбуждена и едва влажна.
Итак, вместо этого я представила цветочное поле у океана. Мой единственный безопасный рай, который был моим проводником в эти трудные времена.
Я закрыла глаза, когда Аид вошел в меня, и притворилась, что меня здесь нет с ним. Я представила, как лежала на мягкой траве в окружении ярко-красных роз. Я представила, как сильное тело обнимало меня и прижимало к своей груди. Мои руки сжались на плечах моего мужа, и я представила, как мускулистый мужчина прижал меня ближе в своих надежных объятиях. Я представила, как уткнулась носом в его шею, вдохнула запах его пряного одеколона, которым он начал пользоваться после окончания средней школы. Я представила, как он провел рукой вверх и вниз по моей спине и крепче обнял меня, защищая от всех грехов в этом мире.
Само воображение расслабило мое тело. Оно настолько мощно, что я забыла обо всех муках, через которые мне пришлось пройти, хотя бы на мгновение. Я думала о мальчике, в которого влюбилась по уши. О мальчике, который обещал быть рядом со мной всегда. Тот самый мальчик, который оставил меня совсем одну, когда я нуждалась в нем больше всего, который вырвал мое сердце, как будто оно ничего для него не значило. Я думала о нем, потому что независимо от того, сколько боли он мне причинил, память о нем — мой единственный якорь в эти темные времена. И тот факт, что он так сильно контролировал меня, заставлял меня одновременно любить и ненавидеть его.
— Черт…
Я услышала, как Аид зарычал, когда он вошел в меня, возвращая меня к реальности. Он наполнил меня и лег на меня сверху, так лениво, что перенес на меня весь свой вес, пока я едва могла дышать. Я никогда не испытывала оргазма, когда занималась с ним сексом, я не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала связь или интенсивность связи во время секса.
Аид, наконец, скатился с меня на свою половину кровати. Он лежал неподвижно, закрыв глаза, и заснул всего через несколько минут. Я лежала там, наполненная пустотой, что горе почти поглотило меня целиком. Когда я была совсем одна, чувствуя себя преданной и обиженной, Аид вошел в мою жизнь, показав мне, что все еще был луч надежды, но это оказалось ошибкой. Ошибкой, о которой я буду сожалеть всю оставшуюся жизнь. Моя жизнь не имела смысла, и каждый день казался все хуже и хуже предыдущего. По крайней мере, до замужества я была жива, у меня была цель, но я потеряла даже это право. Я даже потеряла связь со своими друзьями. Я просто проводила день, убирая дом и готовя еду, как любая нормальная домохозяйка, но разница между ними и мной заключалась в том, что они, по крайней мере, не чувствовали себя заключенными каждую секунду.
Несколько раз я думала о том, чтобы покончить с собой. Я была несчастна с каждым днем, и никто не приходил, чтобы спасти меня. Итак, какой смысл был жить в этом аду?
Но, в конце концов, это была бесполезная попытка. Не потому, что я не хотела этого делать, а потому, что Аид тоже контролировал мою смерть. Я не могла жить спокойно и не могла покончить с собой.
Одинокая слезинка скатилась из уголка моего глаза, стекая по волосам. Я вытерла ее тыльной стороной указательного пальца. Нет смысла впадать в печаль, потому что некому вытащить меня отсюда.
Всегда одно и
