мы встретились с рассуждением уже иным, где не было недоумения, не было ни боли, ни искренности, а сквозило скорее самооправданием капитулянтов. (17) Там сочувственным тоном вопрошают: нужны ли были такие муки безмерные, страдания и жертвы подобные? (18) Оправданы ли они военными и прочими выигрышами? (19) Человечно ли это по отношению к своему населению? (20) Вот Париж объявили же открытым городом… (21) И другие столицы, капитулировав, уцелели. (22) А потом фашизму сломали хребет, он всё равно был побеждён — в свой срок…
(23) Мотив такой звучит напрямую или скрыто в работах, книгах, статьях некоторых западных авторов.(24) Как же это цинично и неблагодарно! (25) Если бы они честно хотя бы собственную логику доводили до конца: а не потому ли сегодня человечество наслаждается красотами и историческими ценностями Парижа и Праги, Афин и Будапешта, да и многими иными сокровищами культуры, и не потому ли существует наша европейская цивилизация с её университетами, библиотеками, что кто-то себя жалел меньше, чем другие, кто-то свои города, свои столицы защищал до последнего в смертном бою, спасая завтрашний день всех людей? (26) И Париж для французов, да и для человечества спасён был здесь — в пылающем Сталинграде, в Ленинграде, день и ночь обстреливаемом, спасён был под Москвой…(27) Той самой мукой и стойкостью спасён был, о которых повествуют ленинградцы.
(28) Когда европейские столицы объявили очередной открытый город, была, оставалась тайная надежда: у Гитлера впереди ещё Советский Союз.(29) и Париж это знал. (30) А вот Москва, Ленинград, Сталинград знали, что они, может быть, последняя надежда планеты…(31) Москва и Ленинград обрекались фашистами на полное уничтожение — вместе с жителями. (32) С этого и должно было начаться широко то, о чём говорит Гитлер: Разгромить русских как народ». (33) То есть истребить, уничтожить как биологическое, географическое, историческое понятие.
(34) Но подвиг ленинградцев вызван не угрозой уничтожения. (35) Нет, тут было другое: простое и непреложное желание защитить свой образ жизни. (36) Мы не рабы, рабы не мы, мы должны были схватиться с фашизмом, стать на его пути, отстоять свободу, достоинство людей.
(37) Вот в чём оправдание и смысл подвига Ленинграда, вот от чего ленинградцы и все наши люди спасали себя и человечество, от каких жертв и мук, ради чего шли на любые страдания, мучения, даже не помыслив об «открытых» городах.
(38) Чтобы оценить это, надо ощутить меру испытаний, вынесенных нашим народом.
(39) Сегодня новым поколениям, наверное, как раз и нужно как можно полнее, подробнее узнать, ощутить, что было до них. (40) Надо же им знать, чем всё оплачено, надо знать о тех, кто сумел выстоять, об этих людях, не имевших оружия, которые могли лишь стойкостью своей что-то сказать миру. (41) Надо знать, какой бывает война, какое это благо — мир…
(А. Адамович, Д. Гранин)
В тексте А. Адамовича и Д. Гранина несколько позиций автора видим в последнем абзаце. Нельзя забывать подвиг наших отцов и дедов, которые своей стойкостью, героизмом, через страшные муки и страдания завоевали свободу для всей планеты. Надо знать… этими словами начинаются последние 2 предложения текста и четко выражают позицию авторов. Они пытаются достучаться до молодых людей, которым непонятны стремления солдат, тыловиков, ценой жизни отстоявших свою Родину. Надо помнить, надо знать свою историю, своих героев, подвиг народа, какой ценой нам досталась победа — это главная мысль текста. Сформулируем проблему: проблема осознания (современной молодежью в особенности) величия подвига советских людей во время ВОВ. Оттолкнувшись от главной мысли можно поставить еще и такой вопрос: почему надо помнить, надо знать о тех, кто выстоял, о войне, о Ленинграде? А чтобы молодежь правильно понимала жертвы, лишения, муки, перенесенные нашими отцами и дедами, чтобы она без искажений понимала историю, войну, подвиг солдат, принесших нам победу, чтобы все знали и помнили героизм русского народа.
«Вот в чём оправдание и смысл подвига Ленинграда, вот от чего ленинградцы и все наши люди спасали себя и человечество, от каких жертв и мук, ради чего шли на любые страдания, мучения, даже не помыслив об «открытых» городах».
Запоминаем:
Позиция автора по основной проблеме представляет собой главную идею автора, т. е. основную мысль всего текста. Авторская позиция по отношению к изображаемому может быть:
• положительной;
• отрицательной;
• иронической;
• саркастической;
• неоднозначной;
• юмористической;
• двойственной;
• осуждающей;
• скептической;
• оптимистической и т. д. [3].
Выявление проблемы по предложениям-тезисам (если текст публицистического стиля)
Публицистический стиль строится как рассуждение, которое состоит из трех частей: тезиса (утверждение какого-либо вопроса), аргументов и вывода. Подлежащее (предикат) тезиса содержит тему текста, то, о чем говорится в тексте, т. е. предмет обсуждения. А что такое предмет обсуждения? Это ПРОБЛЕМА. На примере текста Л. Жуховицкого определим проблему по тезису: «…происходит массовая дебилизация населения» — тезис данного текста-рассуждения. Подлежащее, которое несет в себе тему текста — это слово «дебилизация». Дебилизация — авторское слово, т. е. слово, которое придумал автор. С помощью тезиса сформулируем проблему. Для этого поставим проблемный вопрос к тезису. А ответ будет формулировкой проблемы. Отчего происходит дебилизация? (От негативного влияния ТВ), то есть «Влияние ТВ на население» — проблема данного текста.
(1) В последние годы я не раз писал, что через посредство говорящего ящика происходит массовая дебилизация населения. (2) А недавно приблизительно то же самое на заседании правительства заявил министр обороны Сергей Иванов. (3) Говорят, он даже предложил удалить с экрана убогую программу «Аншлаг». (4) На что другой министр, демократичный Герман Греф, якобы возразил, что не министерское это дело — запрещать телепрограммы, что кому-то может не нравиться футбол — но не отменять же из-за этого репортажи.
(5) Я против оздоровления ТВ административным путем. (6) Слишком хорошо знаю, чем кончаются благие порывы начальства: в процессе борьбы с дебилизацией уберут с экрана Познера и Сорокину, а «Аншлаг» останется.
(7) Однако что же всё-таки делать с телевидением? (8) И — почему оно так заметно деградирует
(9) Самое забавное, что оно абсолютно никому не нравится, включая самих телевизионщиков, — и тем не менее работает так, как работает. (10) Если это можно назвать работой.
(11) Влияние ящика на народ у нас не слишком исследовано. (12) В Европе и США этим занимаются давно. (13) И прежде всего очень тревожатся за детей. (14) Например, в Швеции выросло уже два или три глухонемых поколения. (15) С ушами у этих славных ребят все в порядке, и слова знают, какие
