Открывается дверь, и входит Джи.
— Лидию и Дину выписали из больницы.
— Хорошо, — говорю я. — А что насчет двух парней, которые отправили моих девочек в больницу?
— Мы выследили их, и они в доках. — Джи проводит языком по нижней губе. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Я откидываюсь на спинку кресла, продолжая пристально смотреть на Джи, пытаясь понять, чего именно хочу. Убить их самой или поручить это Джи?
— Будет лучше, если это сделаю я. — Брови Джи приподнимаются, и он наклоняет голову набок. — Ты думаешь, я не должна?
— Твой отец не стал бы марать руки о такие куски дерьма, как они.
Я поджимаю губы, молча прокручивая все возможные сценарии.
— С Кристианом уже разобрались?
Джи качает головой.
— Я жду твоего разрешения.
— Где он?
— Я даю ему ложное чувство безопасности. — Коварная улыбка Джи заставляет меня усмехнуться.
— Хорошо. Позаботься об ублюдках, которые обидели моих девочек. Убедись, что они страдают, и что касается Кристиана, оставь его пока. Я разберусь с ним лично после похорон.
Уголки губ Джи растягиваются в довольной улыбке.
— Я займусь этим.
— Найди кого-нибудь в Destiny на место Кристиана, когда я с ним закончу.
Джи кивает, прежде чем покинуть кабинет.
Эти ублюдки думают, что могут трогать моих девочек без их согласия… Им нужно было чаще оглядываться.
Мой мир замирает.
Папин гроб окружен сотнями наших людей, которые толпятся вокруг склепа.
Мы с Роумом стоим ближе к гробу, пока священник заканчивает службу.
Куда ни глянь, море людей в чёрном. Большинство из них — мои люди, но есть и представители других семей, пришедшие отдать дань уважения или убедиться, что отец действительно мёртв.
Время кажется замедленным, пока я смотрю на гроб. Мой брат переплетает свои пальцы с моими и нежно сжимает их. Но я не могу оторвать взгляд от гроба. Отец был человеком, который казался больше жизни. Он был высоким, выше шести футов четырех дюймов, и в этом гробу выглядит как обычный человек. Человек. Не бог, не лидер и не опора для своих людей.
— Фрэнк, — шепчет Роум и указывает на дверь склепа.
Я хотела бы заплакать, позволить эмоциям захлестнуть меня, но не могу. Я не могу показаться слабой. Если сломаюсь сейчас, мужчины не воспримут меня всерьез. Я буду сдерживать слезы, пока не останусь одна.
Расправляю плечи и поднимаю подбородок, выходя из склепа. Джи позади меня, а Роум рядом со мной. Я направляюсь к машине, но меня останавливают Рубен Сакко и его племянник Доминик.
— Дон ДеЛука, — говорит Рубен.
— Дон Сакко, — отвечаю я.
— Твой отец был великим человеком, и я знаю, что он хорошо тебя подготовил. — Он протягивает мне руку для пожатия. Я протягиваю свою для пожатия его руки, затем Доминика. — Я с нетерпением жду возможности поработать с тобой.
— Я тоже, — говорю я.
— Дон ДеЛука, — говорит Доминик, кивая головой и отходя в сторону.
Мы с Роумом идем к машине, где Дарио уже открывает для нас заднюю дверь. Мы садимся сзади, и Джи садится на переднее пассажирское сиденье. Как только Дарио оказывается внутри, мы медленно выезжаем с кладбища, и я вздыхаю с облегчением.
— Что все это было? — Роум дергает головой в сторону.
— Это были Рубен Сакко и его заместитель, который также является его племянником.
— Они были единственными, кто остановил тебя.
— Потому что они не верят в глупые соревнования, — добавляет Джи.
Брови Роума хмурятся.
— Те, кто не пришел, проявили к тебе неуважение?
— Когда происходит смена руководства, всегда найдутся люди, которые этому сопротивляются. Но другие доны меня не беспокоят, не сегодня.
— Почему? — спрашивает Роум, выглядя искренне заинтригованным.
— Потому что сегодня нет войны ни с одной другой семьей, — говорит Джи. — Думай об этом как о перемирии.
— Перемирие?
— В некотором роде. Но как только часы пробьют полночь, все вернется на свои места, — говорю я.
Роум усмехается.
— Так рад, что оставил это дерьмо позади. Я не завидую тебе, Фрэнк.
— Она в надежных руках, — резко отвечает Джи.
— Джи. — Я наклоняюсь вперед и кладу руку ему на плечо. — Он никогда не был частью этой жизни и всего лишь задает вопросы.
Джи оглядывается на моего брата с серьезным взглядом. Я убираю руку и откидываюсь на сиденье.
— У нас мало персонала в доках, потому что все они хотели прийти в дом и выразить свое уважение тебе.
— Хорошо, — говорю я и смотрю в окно. Так и должно быть, хотя мне не нравится быть настолько на виду.
— Дон ДеЛука, — говорит один из солдат, склоняя передо мной голову.
Я поворачиваюсь к Джи и киваю ему. Джи достает толстый конверт и протягивает его мне.
— На рождение твоего сына, — говорю я, передавая конверт Леону.
Лоб Леона морщится, когда он берет конверт.
— Мы с женой ценим это. Спасибо. — Он засовывает конверт в карман и выпрямляется, прежде чем уйти.
— Дон ДеЛука, — шепчет другой солдат и тоже опускает подбородок.
— Альфио, — бормочет Джи, наклоняясь ко мне.
— Альфио. Мой отец оценил бы, что ты здесь. — Он тоже уходит.
Ко мне подходит один из капо, Ренато. Он смотрит на меня, затем поворачивается к моему брату.
— Дон ДеЛука, я сожалею о вашей потере. — Ренато протягивает руку моему брату для пожатия.
Лоб брата морщится, и он выпрямляется во весь рост.
— Дон ДеЛука стоит рядом со мной, — предупреждает мой брат.
Ренато смотрит на меня, затем снова на моего брата.
— Ты не берешь управление на себя?
— Нет. Я взяла, — говорю, расправляя плечи.
Ренато оглядывает меня с ног до головы и усмехается. Он резко выдыхает, все еще оценивая меня взглядом.
