class="p">Войдя в квартиру, я уже осознавала, что мне тут находиться нельзя. Да и как? Я теперь и на секунду не смогу оставить малыша в комнате, чтобы отлучиться в туалет или душ. Так нельзя. Это не выход.
Положила сына в кроватку и стала быстро собирать вещи. Кидала все в нее не разбирая. Самое важное сначала, потом второстепенное.
Мне не хотелось скандала, чтобы малыш испугался. Мне просто нужно было оказаться подальше от матери.
Мужчина прав. Во всем.
Чертовы деньги. Ну почему все всегда заключено в них?
Когда сумка и первая, и вторая оказались забиты, я поняла, что вытащить их не смогу. А кроватка? А стульчик для кормления, который мы начинали потихоньку использовать, так как Гордей сидит уже вполне хорошо для своего возраста полугодовалого.
– Боже, – закрыла лицо руками и ощутила хаос внутри. Такой ураганный, что плохо стало на мгновение.
Я не любила перемены. Еще и быстрые, вообще выбивали из колеи всегда. А еще, мне было просто страшно.
Подошла к кроватке сына и посмотрела на его безмятежное личико. Он сладко спал и не подозревал ни о чем. Я хотела такого спокойствия ему всегда. Чтобы он никогда не тревожился, не видел меня в диком стрессе. Значит, стоит снова взять себя в руки и действовать ради нас обоих. Спокойная мать ему нужна, а не та, что сейчас трясущимися руками держалась за старенькую боковушку.
Дыхательная гимнастика. Второй заход и я почти в норме.
Прошлась по комнатам. И взглянув на шкаф в своей спальне, вспомнила про деньги.
– Чуть не забыла, – подбежала к нему и просунув руку, нащупала за ним пакет, в котором я прятала деньги.
Это может показаться странным и постыдным. Но когда мама стала без зазрения совести входить в мою комнату и брать деньги из кошелька. А потом как бы невзначай говорить: «Я там тысячу взяла у тебя в магазин сходила», я решила, что таким образом и мои накопления могут уйти однажды в магазин с ней и не вернуться.
Услышала, как входная дверь отворилась и сразу закрыла свою комнату, оставшись снаружи.
Вынесла на порог сумки и пошла за сыном.
– Вот значит, как поступаешь со мной? – задала странный вопрос мама.
– Прости? – обернулась посмотреть на нее, так как недоумевала. – Ты хотела, чтобы я что? Осталась? Сказала спасибо?
– А тебе не за что поблагодарить меня?
– Было бы, да только ты моего ребенка чуть не убила.
– Он психованный.
– Что-то я не замечала. А то, что сейчас он может капризничать, так это беспокоящие его зубы. Достаточно немного перетерпеть или заиграть его. Намазать мазь на десну. Вариантов много. Но никак не пичкать ему в рот еду.
– Монстром меня выставляешь?
– Я? Мне незачем это. Ты справляешься без меня с этим.
– А что будешь делать, когда ему в лицо станут тыкать, что он сын насильника? – ее вопрос сразу выбивает воздух, и меня начинает трясти.
Злость ураганом сносит терпение.
– Мой сын, – медленно ступаю к ней, говоря тихо, но четко произнося каждую букву, – никогда не узнает об этом. Как и о том, что у него есть бабушка. Можешь не сомневаться.
– А то что? Ты это всем расскажи.
– Всем? Это тебе и подругам твоим сплетницам? Мать защищает своего ребенка. Всегда и во всем. Но тебе, видимо, не понять никогда.
Ухожу в комнату и быстро одеваю малыша в теплый плюшевый комбинезон, иначе в другом спарится.
Прохожу мимо матери, не желая с ней больше говорить.
– Я пыталась тебя защитить, но ты сама выбрала путь погибели.
– Ого, как ты все завернула. Я прям почти поверила тебе, но не учла одного, мама, – выплевываю последнее слово особо четко. – Меня не нужно было защищать от принятых решений. Меня нужно было просто поддержать и сказать, что «все будет хорошо».
Открываю дверь, и передо мной возникает мужчина, надо бы спросить его имя. Он помогает мне с моей сумочкой, придерживает лифт, и мы оба в него заходим.
– Мои вещи, – спохватываюсь, обернувшись, когда створки уже почти закрылись, но вижу, что их нет.
– Все в порядке, они в машине.
– Спасибо.
Спускаемся в полном молчании. Также садимся и выезжаем со двора.
– Я не знаю, как мне относиться к вашей помощи.
– Как к помощи человека, которому не все равно.
– А это так? – спросила не знаю зачем, ведь все было, кажется, очевидно.
– Иначе я бы сейчас доел свой обед и принялся за работу, а вы… Не знаю, чтобы вы там делали.
– Я и сама не знаю, чтобы делала. Но я благодарна вам.
– Это квартира моих родителей. Отец умер полгода назад, а мама теперь живет в пансионате.
– Почему?
– Она сама так решила. Ее сложно переубедить. Но там настоящий санаторий, думаю, она рада.
– Как вас зовут?
– Олег.
– А меня Саша, очень приятно.
– И мне.
Мы снова замолчали. Сын уснул, а я все поглаживала его пухлую щечку и смотрела в окно мелькающих домов. Мы ехали на другой конец города, и я была почему-то рада данному факту.
Глава 5
– Тут две спальни, гостиная, кухня и ванная. Она одна, но думаю, что это не проблема, – Олег прохаживался по комнатам, открывал двери, а я аккуратно следовала за ним. – Кухня оборудована, тут и посуда есть и прочее. В общем, – он остановился и обернулся, посмотрев на меня.
– Здесь очень красиво, – сказала, что было на уме первым, только бы убить это молчание и непонятные мне взгляды.
– Мама любила квартиру. Они купили ее с отцом после свадьбы. Родители их помогли финансово. Но отец все деньги, которые они добавили, потом вернул, со временем. Считал, что так правильно. А в итоге бабушки и дедушки с обеих сторон, создали общий счет и клали их туда.
– Здорово.
– Я хотел подготовить ее к продаже, но рука не поднялась, а потом закрутился как-то, – словно оправдывал свое нежелание и сожаление, что он просто не хочет отдавать этот важный кусочек памяти кому-то.
– А я считаю, что и не стоит этого делать.
– Да, – подтвердил задумчиво. – Что ж, тогда… – он сунул одну руку в карман и развернулся к выходу. И пусть я хотела остаться одной, потому что это подрывало спокойствие мое, пусть мужчина и не делал никаких резких движений в мою сторону. Но сказать то, что хотела и считала важным, решилась.
– Олег, я согласилась принять вашу помощь, но…
– Только не предлагай оплату и прочее. Иначе это будет не помощь, а черт-те что. Все равно квартира просто стоит уже несколько
