Сюзетта.
Поскольку она была в добрых трех метрах перед нами, её знание того, что я делаю, было довольно впечатляющим. Её длинные рыжие волнистые волосы светились, как пламя в свете фонарика телефона.
— Подожди, — сказала я. — Они совсем незакрепленные? Я могла бы взять кость, переставить узоры, сбить их все на пол?
— Oui.
— Чёрт возьми, — я замедлилась, более внимательно изучая формации. — А как насчёт крыс или других животных? Они опрокидывают штабеля?
Она пожала плечами.
— Иногда.
Клайв взял меня за руку, чтобы ускорить мой шаг.
— И все эти люди умерли во время чумы?
Это ошеломляло разум.
Сюзетта замедлила шаг, а затем повернулась.
— Ты не можешь себе представить. Половина Парижа исчезла вот так, — она щелкнула пальцами. — Мёртвые тела, лежащие на улицах, сваленные в кучу везде, где было место, — она покачала головой, оглядываясь вокруг. — Горы мёртвых на кладбищах, потому что некому было позаботиться о них, — она повернулась и снова пошла. — Любого, кто воспевает старые добрые времена, следует бить.
— Они не понимают, — Клайв сжал мою руку. — Они не жили так, как мы.
О. Неприязнь Клайва к катакомбам, его желание заниматься буквально чем угодно другим теперь обрело смысл. Я же была туристкой, посещающей его трагедию из прошлого.
Движение в углу глаза заставило меня остановиться. Куча тряпья в узкой нише, казалось, дышала. Человек, немытый человек. Посветив фонариком телефона на противоположную стену, чтобы не ослепить этого человека, я присела на корточки.
— Pardon. Можем ли мы вам помочь? Вам нужно найти выход?
— Отвали.
У него был сильный французский акцент, но он донёс свою мысль до меня.
— Лады.
Вскочив, я снова схватила Клайва за руку. Мы ускорили шаг, чтобы догнать Сюзетту, которая продолжила свой тур без нас.
— …каменоломни, добываемые для создания таких зданий, как Нотр-Дам и Версаль наверху. Некоторые туннели начали разрушаться, в результате чего наземные сооружения проваливались. Итак, две проблемы, одно решение. Туннели были укреплены, и все мертвецы, которые лежали, разлагаясь, наверху, были перенесены вниз.
Чёрт. Это звучало интересно. Мне пришло в голову, что я слышу глухой звук, похожий на ритмичный стук.
— Что это?
— Гуляки. Они прокрадываются в нерабочее время. У нас есть полицейские, чья единственная работа — искать нарушителей.
Она повернула налево на перекрёстке туннельной системы, и басовый ритм стал громче.
— Они просто патрулируют катакомбы? Насколько они велики здесь, внизу?
Создавалось впечатление, что это была работа, которая была бы довольно классной в первую неделю или две, а затем быстро стала бы утомительной.
— Я точно не помню. Пара сотен миль туннелей.
Сюзетта бросила на Клайва кокетливый взгляд через плечо.
— Ты помнишь, как мы… плавали в лагуне?
— Достаточно хорошо, и, опять же, жена, — сказал он, поднимая наши руки и показывая моё кольцо.
Я попыталась проигнорировать быструю вспышку ревности. Это было нелегко, но я старалась.
— Там есть лагуна?
— Да, — она снова оглянулась через плечо, в её глазах был интерес. — Не хочешь искупаться?
— Большой чёрный водоём, где буквально что угодно может плавать подо мной, и я не смогу этого увидеть, пока оно не обовьётся вокруг моих ног и не потянет меня вниз, в мою водяную могилу? Хмм… Нет, мне и так хорошо.
— Единственным петляющим вокруг меня был…
— Эй, — сказала я с рычанием в голосе. — Как насчёт того, чтобы уже заткнуться?
Пульсирующий басовый ритм начинал вызывать у меня головную боль.
— Заткнуться? О, смотри, — она указала направо. — Больше костей.
Поскольку каждый проход был выложен костями, сложенными стопами высотой в полтора или более метров, её комментарий явно был направлен на то, чтобы заставить меня замолчать.
Близость мёртвых подпитывала мою некромантию. Если бы я захотела, я могла бы раздавить её, как насекомое, своим разумом. Конечно, это было бы чертовски больно, но я могла бы перекачать боль в колдовское стекло, висевшее на моей шее. Возможно, оно того стоит.
— Будь осторожна, Сюзетта. Моя жена довольно грозная.
Клайв приберёг свой следующий комментарий только для меня, мысленно. «Я прошу прощения. Не ожидал её жестокости. Пойдём? Ты видела кости. Всё это больше похоже на одно и то же».
— Да, да. Рычание и когти. Я очень сожалею и очень обеспокоена.
Скучающий тон вызвал у меня желание ударить её.
— Помайся дурью и узнаешь, сестра.
Она бросилась на меня, но я была готова. Я бросила телефон Клайву, так что у меня были свободны обе руки, а затем схватила её в воздухе за шею, мои когти вонзились в её кожу. Я не хотела убивать её, но удушение определённо рассматривалось.
Я ударила её о ближайшую колонну, удерживая её в тридцати сантиметрах от земли. Я вывела свою волчицу на первый план и позволила ей увидеть, что я тоже хищник. Используя свою некромантию, я нанесла ей резкий удар внутри головы. Она вздрогнула, а затем её взгляд метнулся между Клайвом и мной, неуверенная, кто из нас мог причинить ей боль. Если она ещё не знала, я не собиралась говорить ей, что это касается нас обоих.
— Я не сомневаюсь, что если бы кто-то из нас действительно хотел убить другого, это был бы нокдаун, затяжной бой, пока один или обе из нас не были бы мертвы. Поскольку мы явно не хотим этого делать, возможно, ты могла бы перестать пытаться соблазнить моего мужа прямо у меня на глазах. Я серьёзно, — я крепче сжала её горло. — Я покончила с твоим дерьмом.
Глаза вампирши были чёрными, она зашипела на меня.
— Я могла бы раздробить твои кости и выпить тебя досуха, прежде чем ты сделаешь свой первый шаг.
— Очевидно, что нет.
Я отпустила её, и она упала на пол.
— Я знаю, что ты могла бы сломать мне руку или просто оторвать её от моего тела, чтобы освободиться, точно так же, как я могла бы перерезать тебе шею и обезглавить тебя, когда ты впервые набросилась на меня. Мы обе смертельно опасны. Это не делает нас врагами. За свою очень долгую жизнь у Клайва было много любовниц, но отныне только одна. У нас медовый месяц. Как насчёт того, чтобы снизить накал на несколько градусов и быть другом Клайва вместо того, чтобы притворяться, что между нами есть какое-то соперничество?
— Мне было бы жаль потерять твою дружбу, — добавил Клайв, — но у тебя было более чем достаточно времени, чтобы изменить своё мышление.
Моргнув, она покачала головой, и её глаза снова стали нормальными карими.
— Отлично. Сразу за этой вечеринкой есть выход. Je déteste cet endroit8.
Мы свернули за очередной угол
