что большего от папы я не добьюсь.
– Ну я тогда пойду?
– Не расскажешь, что случилось? – папа удивленно выгибает бровь и делает шаг навстречу.
– Могу только сказать, что виноват реально Маркелов, что отхватил. Я побежала, а то уроки ещё.
Быстро чмокаю папу в щеку и разворачиваюсь.
– Кстати, на послезавтра назначили осмотр, Снеж. Ты же соблюдаешь все, что сказал твой врач?
– Конечно, пап, я же не самоубийца опять проходить через то, что я уже прошла. Нога в порядке.
– Болит?
Вспоминаю мимолетную вспышку боли, когда утром падала, а так ничего такого.
– Да нет, пап, не болит.
Стараюсь бодро улыбнуться. Вижу, как отец выдыхает и кивает.
Тут же сматываюсь, пока что-то ещё не начал из меня трясти. Не уверена, что выдержу и не расскажу все, что сегодня пережила.
А папе это ни к чему. Я сама в состоянии справиться с этими золотыми яблочками.
Глава 7
Заползаю в комнату и падаю на кровать. Ноги гудят от непривычной нагрузки, мышцы все внутри сводит.
Но я даже рада, что все так.
– О, ты тут, а я думала, тебя уже выкинули из школы.
Следом вплывает моя соседка.
– Красивое лицо – не показатель ума, – закатываю глаза.
На фиг. Я не буду тихоней, никогда не была.
Да, травма меня подкосила, но никто, кроме меня, не вытащит меня из той дыры, в которую я себя загнала.
– Ты язычок прикуси, а то утром костылей недосчитаешься, – шипит Ника и делает шаг ко мне.
Хватаю костыль и поднимаю над полом.
Утыкаю ей в ногу.
– Смотри, как бы этот костыль не испортил что-нибудь.
Меня бесят её высокомерие и тупость.
С парнями я не могу тягаться, а с этой недоделанной козой – запросто.
Ника замирает в паре шагов от моей кровати. Сверлит меня глазищами.
– Ну ты и…
Не находит слов, только рот открывает. Как гупешка.
Дверь с грохотом распахивается, и в комнату залетает спортивная сумка, а за ней и Лизка.
– О, привет, – сдувает длинную челку с лица.
Видит меня и расплывается в улыбке. Но стоит ей понять, что я не одна, тут же улыбка вянет.
– Привет, – с кислым лицом здоровается с опешившей Никой.
– О, и ты, что ли, теперь тут живешь? – стон Ники прокатывается бальзамом по натянутым нервам.
– Не повезло, да? – Лиза улыбается во все зубы, понимая, какого эффекта добилась.
Ника сжимает губы и вылетает из комнаты.
– Правильно, вали, вали, курочка, к своим сородичам! – кричит вслед.
Лиза падает на кровать и выдыхает.
– Блин, хорошо, что к тебе поселили, а не к курицам из группы поддержки.
– Что за курицы? И что за группа поддержки? – ложусь на кровать на живот и подпираю лицо.
– О, – Лиза усаживается поудобнее, – Яр и Глеб, которые перед нами сидят, – баскетболисты. Ну и Рома тоже, ну и ещё там парни из других классов. А вот Ника стоит во главе группы поддержки и всячески пытается Яра к рукам прибрать, но пока мимо. Варяг не сдается – Ника бесится. Странно, что её подружайка сегодня не явилась.
Интересное открытие. Хотя я слышала, как Ярослав говорил что-то про баскет, но не придала этому значения, а оказывается, вот как.
– Ещё и подружайка есть? – сдавленно спрашиваю.
Больше одной я с трудом потяну, а такие ходят толпой.
– Ага, Вика и Ника. Я думала, их наконец-то вместе поселят, а нет. Опять им не повезло. Тут жили две девчонки-близняшки до нас, но их родители вроде за бугор отправили. А меня весь день решали, куда приткнуть, ну и вот под вечер решили все же к тебе.
Молча усваиваю информацию. Да уж, многое ещё придется узнать.
Но вот от Яра Бородина точно нужно держаться подальше.
От одного его взгляда становится не по себе. Да и папа не станет просто так предупреждать.
Глава 8
После очередного урока, на котором я глазами сверлила широкие плечи Яра, Лизка выдергивает меня из задумчивости.
– Понравился? – шепчет на ухо и стреляет глазами на переднюю парту.
– Что? Нет. Мне не до этого.
– Ты поаккуратнее с ним. Он у нас сын губера. На него очередь из девчонок, – кривляется моя соседка по парте.
– Губернатора? – ахаю. – Нашего?
– Ну нет, соседского. – Звонкий смех Лизы прокатывается теплом по венам, и я сама начинаю улыбаться.
– Да я ничего такого. Просто думаю, зачем он помог?
Задумчиво стучу ручкой по нижней губе.
– А, это я тоже пытаюсь понять. Яр у нас никогда не был добрым самаритянином, но и на уровень Маркелова не опускался.
– Лизок, – низкий голос прерывает наше шушуканье, – если новенькой интересно, пусть спрашивает, я сам могу о себе рассказать.
Снова взгляд карих глаз прошивает насквозь.
Кажется, при взгляде на меня они стали темнее и глубже. А я как под гипнозом. Глаза округлила и пялюсь, как на выставочный образец.
– Правда, Снежинка? – Издевается гад, вижу по кривой усмешке и блеску в глазах.
Ему забавно, что новенькая что-то спросила про него. А мне вот становится даже не стыдно.
Я не ощущаю от него угрозы сейчас.
Задираю подбородок и смело встречаю твердый взгляд.
– Если б мне было интересно, я бы обязательно спросила у тебя лично, Ярослав Бородин.
– Алексеевич.
Хищно оскаливается он, а у меня внутри что-то вздрагивает при виде его улыбки.
Не страх. Определенно не он. Боюсь я сейчас Маркелова и его дружка.
Азарт?
– Снежана Дмитриевна, – протягиваю руку с миленькой улыбочкой.
Сама себя не узнаю, но во мне просыпаюсь старая я. Которая дерзила и могла постоять за себя.
Я забываю про костыли и сосредотачиваюсь на его горящих глазах.
– Не борзей, Снежинка.
Он стискивает мою ладонь и дергает на себя. Падаю грудью на парту, чуть ли носом не утыкаюсь в лицо Яра. Меня овевает его мятное дыхание.
Вижу, как его зрачки топят карюю радужку, и сглатываю комок в горле.
Делаю глубокий вдох и почти жалею об этом. Потому что я теперь знаю, какой парфюм у Яра Бородина.
– А ты не думай, что ты пуп вселенной, Бородин, – нахожу в себе силы ответить этому наглецу.
