ведь мы сейчас заметно затрудняли всем движение.
Схватившись рукой за перила, я сделала осторожный шаг назад и посмотрела на подругу, протягивающую разбитый аппарат незнакомцу.
Прелестно. Я только что разбила чужой телефон, а теперь стою и молча пялюсь на незнакомого взрослого мужчину. На глазах у всего университета.
А если это преподаватель? Кажется, я уже видела его в прошлом семестре, правда издалека.
– Простите, пожалуйста, я все возмещу! – выпалила я, пока он озадаченно крутил в руках устройство, поджав губы. – Боже, как неловко. Простите!
Когда он снова посмотрел на меня, из моих легких будто одним махом выкачали весь воздух.
Несмотря на весь ужас ситуации и то, что мне предстояло как-то выдержать поток шуток о своей невнимательности, когда я расскажу папе, почему нужно покупать кому-то телефон последней модели, я не могла не восхититься внешностью мужчины.
Проклятье, ну до чего же хорош.
– Все в порядке, это моя вина, – сказал он, и от его улыбки и голоса у меня участился пульс. – Мира.
Убрав останки телефона в карман черных брюк, мужчина мне подмигнул и продолжил свой путь по лестнице вниз.
Ника пихнула меня в спину, приводя в чувство.
– Вау! – воскликнула подруга, когда мы, наконец, добрались до шестого этажа. – Что это сейчас было? Он так на тебя смотрел…
Ника продолжала тихо щебетать возле моего уха, но я никак не могла сконцентрироваться на ее словах, постоянно возвращаясь мыслями к незнакомцу. Его взгляд… Боже, я еще никогда не чувствовала подобного.
– Мира, ты меня вообще слушаешь? – Ника легонько ущипнула меня за руку. – Возвращайся ко мне, Власова, и побыстрее. У нас пара скоро начнется.
Я потрясла головой и смущенно улыбнулась подруге.
– Прости. Просто… это было так странно.
Мы зашли в аудиторию и заняли свободные места в первом ряду. Это была не просто первая пара после каникул, но и первая в расписании, поэтому многие предпочли забраться повыше и подремать, пользуясь тем, что лекция потоковая.
– Слушай, – зашептала Ника мне в ухо, когда мы устроились за партой. – Мне кажется, ты ему понравилась. Он так смотрел! Ух, я такое только в фильмах видела.
– Глупости, – отмахнулась я. – Он явно старше, да и с такой внешностью у него вряд ли есть недостаток в поклонницах. Просто растерялся, когда я врезалась в него. Еще и телефон ему разбила…
Ника закатила глаза.
– Стала бы я тебе врать?
– Нет, но вот преувеличить ты точно мастер, – усмехнулась я. – К тому же, он наверняка преподаватель. Я видела его пару раз в прошлом семестре.
– И что? В декабре тебе исполнилось восемнадцать, так что все законно.
– С ума сошла? Это университетским уставом запрещено.
Нас вдруг прервал голос нашей старосты.
– Девочки, что вы там так увлеченно обсуждаете? – спросила Кристина, усаживаясь прямо за нами. – Я тоже хочу.
Мы с Никой переглянулись.
– Размышляем, как будем сдавать «Экономическую теорию», – соврала я, не моргнув и глазом, и пожала плечами. – В коридоре кто-то сказал, что Тарасова очень жесткая, как преподаватель.
– Можно подумать, она как куратор душка, – хмыкнула Ника.
И была права, потому что Анна Юрьевна всех нас держала в ежовых рукавицах. Во многом поэтому у нашей группы весь первый семестр была самая высокая посещаемость – с таким куратором особо не расслабишься.
Тем временем, Кристина хитро улыбнулась и наклонилась ближе.
– Так у нас не она, – зашептала староста, словно выдавала нам страшную тайну. – Я сегодня была в деканате и разговорилась с секретарем. Этот предмет у нас будет вести другой препод, причем мужчина.
– Мы о нем что-то знаем? – спросила Ника. – Если нет, то надо будет поспрашивать у старших курсов.
Кристина покачала головой.
– Вряд ли это поможет. Он раньше преподавал только на факультете экономики, а теперь вот перешел к нам. Его фамилия Астахов, кажется, имя не знаю.
Я задумалась. Нет, я определенно не слышала эту фамилию раньше.
– У нас соседки по блоку экономисты, – вспомнила Ника. – Можем у них спросить, к чему нам готовиться. Вдруг он еще хуже, чем Тарасова?
– Да, спросите обязательно, – попросила Кристина. – Он лекции будет читать всему курсу, а вот семинары вести только у нескольких групп.
– Включая нашу?
– Да.
Честно говоря, мне не нравились такие перемены. Первый семестр был сложным, потому что все в новинку – первые пары, первые рефераты, первая сессия… Да, Тарасова была очень строгой, но при этом максимально справедливой и знакомой, ведь курировала нашу группу. И меня это устраивало. А теперь что будет?
Нет, ну правда. Лучше бы все оставалось, как было.
Заявится сейчас этот Астахов и начнет гонять нас, ожидая и требуя не меньше, чем со своих экономистов.
А мы не экономисты, мы социологи!
– Вот я прямо вижу, как ты себя накручиваешь, – усмехнулась Ника.
Я пожала плечами.
– Не люблю перемены.
– Часто они ведут к лучшему, – философски заметила подруга.
Тяжело вздохнув, я призналась девочкам.
– Нехорошее у меня предчувствие. Все эти приходящие преподав…
Я замолчала, ведь одновременно со звонком, оповестившим о начале пары, дверь в лекционный зал распахнулась. Когда внутрь шагнул преподаватель, я вцепилась в руку Ники, привлекая ее внимание к происходящему. Подруга отвернулась от Кристины, и я услышала, как она шепотом выругалась.
К преподавательскому столу уверенным шагом направлялся тот самый незнакомец, чей телефон я так удачно разбила десятью минутами ранее. Проклятье.
– Доброе утро всем, – сказал он низким голосом, от которого у меня по телу пробежался целый табун мурашек. – Меня зовут Тимур Андреевич Астахов, и я ваш преподаватель по «Экономической теории».
Мы с Никой всегда сидели на первых рядах, нам так было комфортнее. И впервые за время обучения я пожалела о нашей традиции. Стоило Тимуру Андреевичу бегло осмотреть ряды студентов сверху вниз, как его взгляд ожидаемо встретил мой.
На секунду мне даже показалось, что он улыбнулся, но быстро вернул серьезное выражение лица. И все же, я могла поклясться, что произнося следующие слова, он смотрел только на меня.
– Уверен, наше знакомство будет приятным.
Глава 6. Неслучайные случайности
Сейчас
Мирослава
«Эти люди жгут мосты,
Погибают от тоски…»[3]
Не сбавляя темп, я раздраженно переключила песню. Собираясь сегодня, я планировала хотя бы во время пробежки не думать об Астахове, но мой собственный плейлист, видимо, решил довести меня с самого утра, специально подкидывая сопливые песни и явно на что-то намекая.
А я и без намеков знала, что все плохо.
В наушниках заиграла иностранная и очень мощная композиция. Когда я услышала слова «Ты поймёшь, что я больше
