без отца,» — рассудил Горий.
Кроме того, тлеющие чувства к некогда горячо любимой женщине никуда не пропадали. А потому, помня о неизбежной плате богу за помощь, Горий хотел, чтобы последним, что он будет видеть на этом свете была его девочка. Последним перед тем как его душу заберёт некто по имени Талльм, сущность коего оставалась большой загадкой до сих пор.
В результате имя жены оказалось в самом конце списка.
Утро следующего дня
К рассвету восставший из мёртвых уже снова мог ходить. В целом восстановление было практически полным. Даже бедная шея почти не болела. Лишь изредка напоминала о произошедшем. Мысли о предательстве и казни Горий старательно пытался игнорировать. Но получалось не всегда. Воспоминания возникали словно картинки перед глазами. Картинки, которые нельзя убрать, пока заново не прочувствуешь те страшные события.
Троица шла по дороге к ближайшей конной заставе. Там они собирались посредством службы найма лошадей ускорить своё путешествие к ферме, где некогда работал Горий.
В Анварском королевстве действовала служба конных застав. Каждая застава имела от десяти скакунов, что обеспеченные путники могли арендовать, для того чтобы добраться до следующей заставы. На следующей заставе следовало поменять лошадей, оплатив новых. Таким образом можно было обеспечить быструю скорость перемещения за счёт сменяемых скакунов. Те не успевали уставать даже если неслись галопом. В то же время бояться, что, оплатив скакуна, путешественник не вернёт его на следующей заставе не приходилось. Каждое животное красилось в определённый цвет, соответствующий тому или иному тракту государства. А нарисованный на морде и боках знак уточнял к какому отрезку дороги конь принадлежит.
Восседая на лиловом коне, всадник поправлял рукава. Преподнесённая ему рубаха оказалась не по размеру и рукава то и дело сползали. За время путешествия удалось не только разглядеть вторую девушку, но даже завязать с ней приятную беседу.
Гвенет была ещё моложе своей напарницы. Короткие светлые волосы и глаза карего цвета выдавали в ней северянку. Представителей этой расы Горий недолюбливал. По его мнению, народ, некогда служивший тёмному Богу, не заслуживает доверия. И это, несмотря на то, что в его свержении главную роль сыграл именно северянин.
Северянка была намного общительнее второй. Всю дорогу что-то рассказывала. Долгая болтовня даже успела наскучить Горию. Втянуть в разговор Азалию не получилось. По реакции девушки было понятно, что ту совсем не волновало о чём болтали её спутники. Более того, она даже была рада, что болтливая подруга нашла с кем поговорить.
Не зная, как остановить непрекращающийся поток речи, мужчина был вынужден слушать. Обижать своих спасительниц он не хотел. Из длинных рассказов он узнал много интересного. Попытки говорить на некоторые темы, о которых болтушка пыталась поведать, пресекались строгой подругой. Но большая часть всё же была озвучена.
— Знаешь, почему тебе было холодно? Это ты остыл пока целый день болтался на площади. Ну и видок был у тебя! Язык набок, шея синяя. Даже не хотелось снимать. А весишь-то ты немало. Зато фигуристый… Сразу видно, следишь за собой. А сколько ты в длину?
— Десять с половиной, — отвечал Горий. (Имеется ввиду 10 пядей, 186 см.)
Единые меры длины и веса были распространены на всём континенте ещё во времена правления тёмного Бога. Однако в некоторых регионах они изменялись в значении, но не названии. В результате та же самая пядь (расстояние между концами растянутых пальцев руки — большого и указательного) могла разниться в зависимости от места. Но среднее её значение равнялось 17–18 см.
— Это я знаю. Успела тебя померить пока ты «спал». Я про другую длину. Так сколько?
Мужчина смутился и расслабился только когда раздался смех.
— Да ладно тебе, шучу… Я и там успела померить, — сказала Гвенет после чего засмеялась ещё громче. — Шучу, шучу.
Вся дорога прошла в подобной атмосфере. От чего показалась немного длиннее, чем была на самом деле.
Спустя какое-то время
Путь сворачивал с большого государственного тракта. Пришлось попрощаться с выложенной камнем дорогой и лошадьми. Покрыв остаток пешком, трое остановились в придорожном трактире. Как ни странно, усталость одолела только мужскую часть компании. Отчасти от этого, отчасти от того, что его могли узнать посетители, и нельзя было беседовать в общем зале, пришлось снимать комнату.
Азалия помимо того, что оплатила комнату, накупила ещё и приличное количество провианта: супы, жаркое, хлеб, салаты. Казалось намечалась пирушка.
— Ешь тоже, — сказала тёмненькая, поедающая миску супа. — Нам нужно это доесть.
— Зачем?
Горий был изрядно голоден и тут же приступил к еде. Но то как ели его спутницы не могло не вызывать непонимания. Безразличие, с которым они поглощали еду точно давало понять, что они не голодны. Совершенно. Что, однако, не мешало им получать удовольствие от некоторых вкусностей.
— Гам нуфно фыть фак фсе, — сказала Гвенет. Её маленький рот был не в состоянии справиться с таким количеством мяса, но она продолжала есть как можно быстрее.
— Нам нельзя привлекать к себе никакого внимания. Если мы путники — значит мы голодны. Если мы голодны — значит мы едим, — дополнила Азалия. — После того как по всей области прокатится волна убийств твоих знакомых, начнётся расследование. И те, кто им займётся будут цепляться за каждую ниточку. Путники, снявшие комнату и не пожелавшие поесть человеческой еды в нормальных, не походных условиях — это странно.
— Понятно. А на самом деле вам же нужно есть?
— На самом деле нет. Нас питает иное. Вернее, иной. Но пополнять силы и таким образом лишним не будет.
— Даже фигуре не навредит, — сказала Гвенет. К тому моменту она уже справилась с мясом и приступила к следующему блюду.
— Расскажи о цели. Кто такой, на что способен, есть охрана или нет? Где живёт?
Горий начал долгий рассказ о своём помощнике.
Седовласый заместитель управляющего государственной фермой был человеком старательным и скромным. Ни жены, ни детей. Только работа, которой он отдавался целиком и полностью. Уважали его все, в том числе и его непосредственный начальник. Именно поэтому старик и был посвящён во все тонкости махинаций.
Борис жил уединённо в соседнем от фермы поселении. Его усадьба была настоящим достоянием деревни. Была. Лет тридцать назад, когда отстроивший её чиновник был молодым и энергичным. Строили твердыню начинающего карьериста на широкую ногу, с расчётом на семью из десяти человек. Однако планы пошли прахом, когда с супругой произошёл несчастный случай. Точнее нечто похожее на убийство, но Борис не любил об этом говорить, а потому надёжных сведений было мало.
В обители старика Горий был лишь несколько раз. Приходилось заезжать в непогоду. Тогда волей
