Книга Ты только моя - Мая Грей

Алекс сел рядом и положил руку на мое плечо.

— Мне не до шуток! — я попыталась скинуть его руку.

— А я не шучу? — мужчина не только не убрал руку, но и прижал ею меня к себе. — Нам надо поговорить, Мия.

— О чем, Алекс? — пытаюсь отстраниться, — О моем позоре? Или о сестре, которая предала меня? Или о том, что у Николь появился новый повод посудачит в школе за моей спиной? Мне мало было тех интриг, что плела она из-за Джека Финча. Теперь вот это. Вся школа будет обсуждать мою девственность. Может даже ставки организуют, — льется из меня истерика бурным потоком.

— Ох, нашла о чем переживать! — еще ближе прижимает к себе. — Да эта Николь в подметки тебе не годится. Она знает об этом и завидует, поэтому и интриги плетет. Классический сценарий.

— Ты так думаешь?

— Я не думаю, я знаю. А этот Финч, он что, главный красавец школы?

— Ну, типа того. Самовлюбленный болван!

— Подкатывает?

— Хочет, чтобы я стала его девушкой.

— Ну-у, губа не дура у этого Финча. А Николь, получается, в пролете?

— Да. Бесится из-за этого и мне житья не дает.

— Знаешь, Мия, не каждому мужчине дано отличить стекло от бриллианта. Но отличить бриллиант от говна сможет даже Финч! Зачем ему говно, когда есть такой бриллиант, как ты.

— Мх, — усмехнулась я. — Ну ты совсем опустил Николь. Жёстко как-то.

— Я назвал вещи своими именами.

— Ну мне от этого все равно не легче. Как выходные закончатся, начнется новая травля. Хоть иди и лишайся этой девственности с первым встречным, — сама не поняла как сморозила такую глупость.

— Еще чего! Мия, никакие Николь не должны влиять на твори решения, — Алекс схватил другое плечо и полность развернулся меня к себе, — Запомни это!

В этот момент мозг совсем расплавился. Мне показалось, что подходящего времени просто быть уже не может. Пусть я буду корить себя, тысячи раз сожалеть, но я сделаю это. Я признаюсь ему в любви.

— Алекс, я люблю тебя! — набравшись смелости, произношу я.

Глава 6

Мия

Он молчит. Растерян или в душе смеется надо мной. Лицо не выдает никаких эмоций. Просто легкая улыбка. И как всегда обворожительная.

— Алекс, поцелуй меня, пожалуйста, — тихо прошу его, чем вызываю заметное смущение.

— Мия, — нежно выговаривает он мое имя, — я, конечно, польщен, что такая прелестная девочка признается мне в любви. Но, это всего лишь детская влюбленность. Она пройдет. Поверь мне…

— Алекс, — перебиваю я, — это не просто детская влюбленность. Я не сегодня и не вчера влюбилась в тебя…

Господи! Что я ему объясняю? Пусть поцелует меня и все!

— Ты мне должен поцелуй! — требовательно восклицаю. — Я больше всех нашла тайников!

Смотрит как на маленькую дурочку. Улыбка на лице больше похожа на насмешку. Что смешного-то? Неужели, так сложно поцеловать? С него убудет что ли, если сделает это?

А может и не насмехается вовсе? Возможно, не решается просто! Может, надо придать ему решимости?

Я немного потянулась вперед и опустив веки, вытянула губы для того самого долгожданного первого поцелуя.

Чувствую его дыхание, оно совсем близко. Вот-вот состоится слияние наших губ, а если повезет, то и языков тоже. Губ пока не чувствую, но две подушечки горячих пальцев аккуратно ложатся на кончик моего носа и зажимают его.

— У тебя нос замерз, Мия! — ласково произносит он, — Нам лучше вернуться.

— Если я тебе не нравлюсь, так и скажи! — вспыхиваю как факел.

— Ты мне нравишься! — говорит уверенно, отчего мое сердце замирает, — Более того, я люблю тебя! — оно ликует. — Но как младшую сестру, — сердце срывается в бездонную пропасть.

— Младшую сестру? — с горечью переспрашиваю я.

— Да, Мия. Я бы очень хотел иметь младшую сестру. Такую как ты. Но увы, я — единственный ребенок у своих родителей.

— Единственный ребенок? — повторяю как умалишенная.

— Да, единственный! У меня есть только двоюродный брат, но мы как родные. В детстве были с ним не разлей вода. А сейчас он живет в Европе. Уже лет десять как.

Зачем он мне все это говорит? Мне нет дела до его брата! Все, что я хочу, чтобы он меня поцеловал. Я что, многого прошу?!

— Давай, договоримся! — опять развернул меня к себе, — Чтобы не случилось с нами в этой жизни. Мы всегда будем относиться друг к другу как брат и сестра.

Провал! Полный провал! Такого позора я не переживу! Я ему о любви, а он — давай будем братом и сестрой. Хорошо, что Николь не слышит.

Как мне теперь дальше жить? Знаю одно — никогда больше в своей жизни никому не признаюсь в любви! Запомни, Мия Фарелл, ты никогда никого больше не полюбишь!

— Давай, — обреченно соглашаюсь я, — но ты все равно должен выполнить мое желание.

Что мне теперь? Если позориться, то уже до конца.

— Я хочу чтобы ты поцеловал меня в губы. И с языком, — что уж мелочиться, — Как мужчина целует женщину.

— Мия, — возмущенно усмехается он. — Брат и сестра не целуются в губы. Тем более с языком.

— Ну, Алекс! Один поцелуй! Ты ведь сам обещал, что выполнишь желание победителя по тайникам.

— Мия, пойми в твоем возрасте такие вещи должны происходить со сверстникам. А мне уже 27, а тебе и пятнадцати нет.

— А Николь? Ей ты тоже сказал бы, давай будем братом и сестрой? Или поцеловал бы ее.

— Нет! Николь не поцеловал бы.

— Почему?

— Ну-у…у неё зубы кривые.

— Неправда! У неё ровные зубы.

— Ну хорошо, от неё воняет.

Воняет? Невольно захотелось дыхнуть себе в ладонь и принюхаться к подмышкам. Неужели, и со мной не хочет целоваться, потому что что-то чувствует?

— Сказать чем?

— Чем? — даже не знаю, стоить ли мне это знать, ведь потом буду же постоянно принюхиваться к себе, не пахнет ли от меня этим.

— Подлостью. Вдруг это заразно.

Ой сказал тоже. Она не просто пахнет подлостью, она и есть сама подлость.

— А от меня чем пахнет? — наверняка тоже что-то подметил для себя.

— Хочешь знать?

Конечно хочу. Если что-то неприятное, буду работать над собой и избавляться от этого. Спрашивает тоже. Твердо киваю.

— Чистотой и наивностью, — бархатно выдает Алекс. — Поэтому мне, как взрослому дяде, нельзя целоваться с тобой.

— Почему? — ничего не понимаю.

— Потому что испорчу твой запах своим.

— Ну, я умоюсь, — выдаю сходу, — и ты пахнешь вкусно. Лесным орехом