пусть осядет, тогда и будет видно.
Вперед выдвинулся Мейстер и отчаянно закричал:
— Меня проверяй! Мне скрывать нечего!
— Не враг, — досадливо сообщил демон. — А жаль. Но и не друг. У гнома-старикашки к тебе определенно интерес. Денежный.
— А я? — поинтересовалась скульпторша Ана.
— Ты, смертная, сама по себе. Но соратника моего не предашь, даже если это будет в твоих интересах. Идейная!
Далеко не все решились на проверку. Многие отошли подальше, стоило Мейстеру вызваться на тестирование лояльности. Сложно было их не понять. Я уже не тот наивный школьник из песочницы, а потому уверен, что кто-то стал моим союзником не по своей воле, а от безысходности.
— Сразу говорю, парень, ты мне не нравишься, — проворчал Хеллфиш, когда Деспот оценивал его.
— Перекидыш не врет, он тебя недолюбливает, — подтвердил демон. — Но и врагом не считает.
— Кетцаль? — Я указал на титана, и тот нехотя выступил вперед.
— Потомок Урана и Геи тебе не враг. Он не предаст. Не друг, но мог бы им быть, — ответил Деспот. — Только знаешь что? Дружба, любовь, семья… Вы, смертные, слишком много значения придаете тому, что ничего не стоит. Вы считаете, что мы, демоны, плохие. А почему? Потому что мы отказались покоряться Новым богам? Вы им подчинились, так почему мы, отвергнувшие рабство душ и потерявшие их, лишь бы оставаться свободными, — зло, а вы, рабы Нергала, Мардука и прочих Новых, — добро? Кто так решил? Нет ни добра, ни зла…
Я внутренне сжался — если метки Спящих в моей душе видел Аваддон, то и Деспот наверняка заметил.
— Не волнуйся, соратник, — продолжил демон. — Я не открою твою тайну. Но говорю не о тебе! Смертные считают нас злом, но если есть на свете зло, то это не рогатый демон, а трехголовая тварь, пожирающая ваши души заживо. И головы эти — трусость, жадность и предательство. И если одна вопьется в душу, то две другие поглотят ее дотла.
— О, философией повеяло, — тоскливо произнес Мейстер. — А Романа, чтобы подискутировать, — нет.
Демон оценивающе взглянул на ювелира:
— Надо же, а гном-то небезнадежен! — Потом посмотрел на меня. — Мне это надоело, соратник. Слабые души, мелкие сущности. Я уж не говорю о тех, кто спрятался за твоей спиной — душевно мелочные и убогие. Не понимаю, зачем они тебе. Дал бы их мне сожрать, и всех делов!
До конца игрового дня оставались минуты. Безнадежным делом было искать Юйлань, и мы решили переночевать в таверне, чтобы получить завтра буст к скорости набора опыта.
Жители деревни при нашем появлении вдруг завопили и в панике попрятались по домам.
— Чего это они? — не понял Мейстер, крутя головой и глядя на опустевшую улицу.
— Думаю, дело в питомце Скифа, — хохотнул Хеллфиш.
Я велел Деспоту укрыться в тени. Издав смешок, демон исчез из виду.
Мы почти дошли до таверны, когда из кузницы выглянуло знакомое лицо. Покрутив головой, человек вышел наружу и радостно закричал:
— Вы живы! А я тут прятался, меня укрыл местный кузнец.
Это был бард 1-го уровня Инфект. Энтузиазма его появление ни у кого не вызвало.
— Это ты удачно… спрятался… — сухо ответил Кетцаль.
Остальные союзники сурово глядели на парня, и он начал оправдываться:
— Ну а что я мог сделать? Последняя жизнь, повсюду «маркеры» рыщут… — Тут он увидел меня, стоявшего за широкими спинами титана и оборотня, и обрадовался: — Скиф! Это ты? Боже, какое счастье!
Я ему не ответил. Подлетел к нему, схватил за ногу и поднялся над землей.
— Деспот? — позвал я демона.
— Что за фигня, Алекс? — заорал Инфект, дергаясь, как червяк на крючке. — Отпусти! Что ты задумал?
Поняв, что я замышляю, Кетцаль закричал:
— Да брось, Скиф! Отпусти парня! Он же с нами! Чудом спасся!
— Ага, сейчас… Деспот!
— Еще еда, соратник? — прорычал демон, материализуясь из тени.
— Ты мне скажи! Кто он мне?
— Скиф, не дури! — крикнула храмовница Элисон, подружка Бомбовоза. — Это же Малик, он наш! Забудь обиды, все с тобой ругались с первого дня, но все-таки стали союзниками!
— Алекс, ты все не так понял… — забормотал Инфект. При виде демона он на миг потерял дар речи, а потом продолжил: — Дружище, мы с Тиссой все тебе объясним!
— Заткнись! — рявкнул я и крикнул остальным: — Дайте мне самому разобраться!
Демон ухмылялся, грог-х-рнув, обдал нас волной жара. Но хранил молчание.
— Деспот, отвечай!
— Этот смертный сам не понимает, кем тебя считает, — нехотя признал демон. — И не друг, и не враг, а… так. Он и любит тебя, и ненавидит. Его душа залита черной завистью, но в сердцевине ее вижу проблески горечи от того, как он с тобой поступил. Он предал тебя, соратник, да ты и сам это знаешь! Его раздирают муки совести, но верни все назад, он поступил бы так же.
— Ты ничего не знаешь! — запальчиво ответил ему бард.
— Не знаю, — легко согласился демон. — Но вижу тебя насквозь. Ну что, соратник, отдаешь его мне? У этого неумирающего кончились жизни — я поглощу его душу.
— Алекс, ты еще успеешь меня убить, — тихо сказал Инфект. Он не молил, не ныл, лишь закусил нижнюю губу. — Дай мне все объяснить, и после решишь, что делать…
— Сожри его, Деспот. — Я выпустил тело бывшего друга.
В распахнутую пасть демона бард упал молча.
* * *
У капсулы меня, как обычно, встречала Кэрри, с трудом сдерживающая улыбку. Помощница протянула полотенце и отвернулась. Она и правда мне сопереживала, но откровенничать и делиться радостью с ней больше не тянуло, потому что теперь у меня была своя команда, сплоченная общей целью.
Когда я в сопровождении Кэрри отправился в зал торжеств, Маркус уже прилично набрался и стоял в коридоре уровня погружения, ожидая меня, чтобы сказать:
— Просто хочу, чтобы ты знал. Зла не держу, никаких обид. Все, что было на Демонических играх, останется здесь же.
Он протянул руку, обдав алкогольным духом, но у меня еще не стерлись из памяти его издевательства. И плевки в лицо тогда, когда они были необязательны. Его рука повисла в воздухе, и он, едва ворочая языком, зло сказал:
— Ну же! Ты что, обиделся? Да брось, это все всего лишь игра!
— Всего лишь игра? То есть вы не расстроитесь, когда я разнесу ваш клановый замок? Ну а что, это же всего лишь игра… — Покачав головой, я закончил: — Без обид, мистер Янссон, но для меня это не просто игра.
—
