class="p1">Тогда они составляли часть его имиджа, придавая ему такую таинственность и силу, что он мог использовать в своих интересах — в политике, в бизнесе, в постели.
Быть Плохим Мальчиком Шейхом давало преимущество в отношениях с женщинами. Женщинам всегда нравилось очарование запретного.
Почему бы не воспользоваться этим сейчас? Он никогда не стыдился в себе нелюбимого ребенка, который смог пережить голод и жажду в пустыне, или дерзкого подростка, победившего величайших воинов холади и ставшего их вождем.
Его прошлое все еще жило в нем и во многом его определяло. Разве не поэтому он был сейчас здесь?
Касия достала из аптечки антисептическую мазь.
— Я заметила у вас несколько царапин на спине, вероятно, от падения с лошади, — сказала она, отвинчивая крышку с тюбика. — Давайте я их обработаю, пока они не инфицировались.
— Достаточно. — Райф перехватил ее руку, когда она хотела прикоснуться к нему.
— Но я должна обработать…
— У меня не спина болит.
Она поняла намек. Ее зрачки расширились.
— Я… я не понимаю, о чем вы.
— Неужели? Так вот, если ты хочешь, то можешь избавить меня от этой боли.
С женщинами он предпочитал быть открытым и честным — так и ему самому было проще. Когда дело касалось секса, он не играл в игры.
— А если не хочешь, я сегодня же отвезу тебя во дворец. — Он опустил руку. — Так каким будет твой выбор? Неужели ты и правда хочешь этого?
Глава 5
— Я… я… — заикаясь, бормотала Касия, чувствуя, как горят ее щеки. И почему она позволила себе растеряться в присутствии принца? Ответа на этот вопрос не было.
Предложение принца Касима было прямым и честным. Без всяких «и» и «если», как и сам этот мужчина.
Не принца Касима… Райфа, поправила она себя. Потому что в данный момент он был весьма далек от принца. Даже от принца пустыни.
Никаких прелюдий. Все предельно откровенно. Его слова были подкреплены прямым взглядом и весьма внушительной эрекцией.
— Я не знаю… — пробормотала она.
Она и раньше флиртовала с мужчинами и даже целовалась, но никогда не подвергалась такой прямой атаке.
— Это простой вопрос, Кася.
Был ли этот вопрос простым? Для него, может, и да. Но разве могла она признаться, что еще никогда ни с кем не спала?
Он улыбнулся.
— Тогда попробуем по-другому. Скажи, ты хочешь меня?
Он коснулся ладонью ее щеки, его палец скользнул по ее шее, и она почувствовала, как у нее между ног забился пульс.
— Я хочу заставить тебя стонать от удовольствия. Чтобы твои соски набухли под моим языком.
Ее соски превратились в острые пики, как если бы уже подверглись обещанной ласке.
Он улыбнулся.
— Так скажи, что ты хочешь меня, и мы сможем утолить наш взаимный голод.
— Да, я хочу тебя. — Слова сорвались с ее языка прежде, чем она успела остановить себя.
Но что могло быть в этом плохого? Они пережили песчаную бурю. Они были молоды и полны сил. Их миры, возможно, и не соприкасались, но сейчас их потребности совпадали. Она тоже хотела утолить голод — голод, который мучил ее всю ночь.
Сегодня она вернется во дворец — Кэт и Зейн наверняка уже сходили с ума от беспокойства, — а в конце месяца снова уедет в Кембридж, и вряд ли они когда-нибудь еще встретятся.
Так зачем упускать такой шанс?
Что может быть лучше для посвящения, чем секс с мужчиной, о котором она столько мечтала? С мужчиной, который считался невероятным любовником? С мужчиной, чьи «активы» она оценивала большую часть ночи?
Он кивнул, принимая ее капитуляцию, и что-то сказал на холади.
Но ей не нужен был перевод.
Он встал и потянул ее за собой. Обхватив ее лицо ладонями, он облизнул уголки ее губ, и она инстинктивно открылась ему. Его язык танцевал с ее языком, позволяя ей следовать за каждым его движением.
Потом начали двигаться его руки. Сначала по ее бедрам, потом, скользнув по спине под футболку, расстегнули ее бюстгальтер.
Она вцепилась в его плечи, ошеломленная ощущениями, когда он обхватил ее груди, играя с их напряженными вершинами.
Он поднял голову, его глаза потемнели и расфокусировались.
— Я хочу увидеть тебя обнаженной.
Ее жаждущие груди болели, между ног бился горячий пульс.
Она кивнула, не в состоянии говорить.
Отступив назад, он стянул через ее голову грязную футболку и избавился от бюстгальтера.
Смутившись, она скрестила на груди руки.
— Нет, не прячься, ты такая красивая.
Она заставила себя расслабиться, позволив ему мягко отвести ее руки и опуститься перед ней на колени. Наклонив голову, она смотрела, как он расстегнул пуговицы на ее шортах и спустил их вниз вместе с трусиками. Его чуть шершавые ладони скользнули по ее ногам, обнажая ее с изысканной нежностью.
А потом он запрокинул голову, и дунув на треугольник ее диких кудрей, прижался губами к ее лону.
Она схватила его за плечи — такие широкие, такие крепкие — чтобы не упасть, когда он открыл ее большими пальцами и лизнул.
Она вздрогнула, ее прерывистое дыхание заполнило палатку, когда его язык коснулся ее клитора.
Кульминация не заставила себя ждать. С ощущением непередаваемого блаженства она упала ему на плечо.
— Еще, — прорычал он.
Через несколько секунд она уже лежала на постели, а он стоял над ней, заслоняя собой солнечный свет.
Ее глаза жадно пожирали его обнаженное тело — тело атлета с внушительной эрекцией, которая теперь казалась ей еще больше.
— Мне нужно быть внутри тебя, — сказал он, накрывая ее собой.
— Да, — прохрипела она.
Ей хотелось вобрать в себя хотя бы часть его. Хотелось вернуть это славное забвение.
Он закинул ее ногу себе за спину и одним плавным движением глубоко вошел в нее.
Она подавила крик боли, заставивший напрячься все ее тело.
Он выругался. Она не видела выражения его лица, скрытого в тени, но чувствовала, что он ошеломлен.
— У тебя еще никого не было? — хрипло спросил он.
— Извини… я должна была тебе сказать.
— Да, но теперь уже поздно.
Она не поняла, что он имел в виду. В его голосе не было злости, только шок.
Он коснулся ее щеки.
— Я сделал тебе больно?
Это было немного больно, внутри ее он был таким большим и твердым. Но она не хотела терять связь.
— Нет, — сказала она. — И я хочу еще раз испытать это удовольствие.
Он уткнулся лицом в ее шею, прижался губами к чувствительной коже под ухом и начал ласкать пальцами ее грудь. Дразня, искушая,
