Блестер уложил топор с самоцветами себе на плечо и молча кивнул в знак согласия.
- Я не собираюсь туда идти, - мрачно заявил Ражелдус, глядя на тёмную громаду Предела. - Я собираюсь взять кольцо наших лучников и оставаться далеко за ним, пока мы спалим поместье со всеми Ускевренами внутри. Пристрелим каждого, кто попытается сбежать — а остальные пускай поджарятся. Завтра, при первых лучах солнца.
Он слабо улыбнулся собственным братьям, Марклону и Эрелделу, получил их одобрительные кивки, и снова повернулся к двум выжившим Соргилам.
- Вы со мной? - спросил он. - Или здесь наши пути разойдутся?
Лоргон Соргил бросил на особняк тоскующий взгляд, как будто осознав, что не получит возможности разграбить его легендарные богатства. Однако если Соргилов не будет рядом, Талендарам ничего не помешает войти в Штормвой Предел со всем своим войском, чтобы забрать трофеи — и он не осмелится потом высказать претензии этому молодому главе Талендаров с холодным взглядом.
Рука богатого сембийца всегда готова заграбастать неохраняемые ценности.
- Мы будем здесь, - буркнул он. - Никаких сражений между нами — и убедитесь, что ваши лучники знают о нашем приходе. При первых лучах рассвета. Спалим Штормовой Предел и всех Ускевренов внутри.
Он снова оглянулся на особняк. Из отверстий в его разбитых стенах по-прежнему сочился дым.
- Пускай боги воздадут Ускевренам по заслугам.
- В этом нет нужды, - прорычал Марклон Талендар. - Мы воздадим им по заслугам на глазах у богов. Этот дом должен пасть, громко и драматично, чтобы все усвоили урок и не смели бросать вызов нашему превосходству в Селгонте.
Лорд Соргил бросил на него долгий, мрачный, оценивающий взгляд, но ничего не ответил.
* * * * *
Твёрдая, знакомая гладкость чёрной, украшенной звездой рукояти потеплела под пальцами Тамалона. Эти пальцы зудели от желания схватить её и с силой швырнуть кинжал прямо в некоторые из этих яростных памятных лиц.
Спалить Штормовой Предел и всех Ускевренов. Они могли бы добиться успеха, если бы не Роэл. Судя по всему, какое-то время он встречался со второй женой Альдимара, Тескрой...
Тамалон обнаружил, что недоверчивой качает головой — как всегда, когда вспоминал про этот факт. Ирилтеска, деликатная маленькая красавица из дома Берент, была прекрасной, тонкой актрисой и умелой обманщицей, хотя Тамалон никогда не видел в её поступках хотя бы намёка на жестокость. Они с Перивелем оба восхищались ею, и он едва мог поверить, что она считала грубое поведение Роэла привлекательным. Но хвала всем богам за это!
* * * * *
- Тамалон — да очнись же, чтоб тебя!
Голос был женским, и таким же исступлённым, как и злым. Из бесконечного инферно гибнущих Альдимаров и пылающего Штормового Предела, в котором он бежал и бежал через комнаты вопящих, умирающих людей, и всё никак не мог найти выход, Тамалон выплыл к свету, медленно моргая.
Источником света была свеча в голой и дрожащей руке леди Тескры Ускеврен. Воск капал с её тонких пальцев на его собственное обнажённое плечо. Кто-то — наверняка Тескра — перевязала худшие из его ран и положила в кровать в одной из гостевых спален, но меч и доспехи лежали на столике рядом.
Тамалон без единого слова сел и потянулся к поясу на своих штанах, чтобы снять их, прежде чем наденет боевое облачение.
- На это нет времени, - прошипела Тескра, в глазах — огни ярости. - Они уже здесь, а я использовала все свои стрелы. Я слишком слабая для любого из боевых луков. Хватай меч и пошли! Перивель не сможет вечно сдерживать их в одиночку.
Тамалон обнаружил, что его сапоги по-прежнему на нём. Он схватил меч и пояс с кинжалами и бросился к дверям вместе с Тескрой. У неё на поясе висел тонкий меч, а к запястьям были прикреплены кинжалы. Баклер домашней гвардии прыгал на шёлковой блузе с низким вырезом, выполняя роль грубого нагрудника, и ещё один баклер висел на правом боку. Тамалон мрачно вспомнил, что живых стражников, которым могли бы потребоваться эти щиты, скорее всего просто не осталось.
- Сколько? - спросил он, позволяя приёмной матери скользнуть мимо, чтобы показать дорогу.
- Около шестидесяти, - отозвалась Тескра, протискиваясь в один из тайных проходов. Ей пришлось сбавить шаг и прикрыть свечу ладонью, чтобы та не угасла, пока они спускались по крутым, сырым каменным ступеням. - Перед рассветом было темно и плохо видно. Но, думаю, мы прикончили больше половины — в том числе всех лучников. Они стоят вокруг нас кольцом, пытаясь собрать внутри себя достаточно драконьего огня для атаки. Они хотят сжечь нас издалека, но теперь им нужно принести свои маленькие огоньки прямо к нам. Блестер Соргил попытался пустить несколько горящих стрел, но луком он пользоваться не умеет. Одна из них чуть не попала в его собственный сапог.
Они оба хрипло рассмеялись — за секунду до того, как Тескра вышла в разорённую комнату, которая когда-то была кладовой для белья. Она указывала путь, огибая груды обломков, сквозь брешь в стене, туда где пригнулся за обгоревшим обломком стены Перивель, мрачно всаживая стрелы в далёких людей.
Он взглянул на них безумным взглядом и рявкнул:
- Следите за флангами! Они крадутся вдоль стен там, где мне не видно!
Тамалон послушно посмотрел направо, ничего не увидел, потом посмотрел налево. Тескра уже присела, стройная и красивая, и подалась вперёд, опираясь на одно колено, чтобы выглянуть за угол.
Тамалон увидел устремившийся к ней клинок ещё прежде, чем она закричала, и выхватил собственный меч вовремя, чтобы перехватить его в считанных дюймах от её бедра и отбить со звоном в стену. Тескра нырнула под скрестившиеся мечи со своей дрожащей свечой и ткнула ею в лицо бородатого мечника.
Его борода с громким треском загорелась. Он хрипло вскрикнул и отшатнулся, дико размахивая мечом, чтобы удержать их. Тескра обернулась вокруг его лодыжек, как атакующая змея, и поднялась.
Мужчина упал, сверкнул один из её кинжалов — готовый к удару, пока она ползла по его телу — но голова противника ударилась о стену с тяжёлым мокрым звуком. Когда он сполз на плиты пола, его болтающаяся шея сказала ей, что пользоваться сталью уже не нужно.
Тамалон уже шагал вдоль стены. В нём поднялся гнев, а вместе с этим — голод, нужда отплатить одному из этих людей, которые убили его отца и осквернили его дом.
