крепко. Взгляд скользил по лицу, подмечая всё новые тревожные признаки.
Бросив на палату заклятье против подслушивания, женщина спросила:
— Ты под блокиратором?
— Это не твоё…
— Очень даже моё, — второй рукой нашаривая в сумочке коробочку со всем необходимым, возразила целительница. Открыть ту одной рукой не вышло, так что ей пришлось отпустить Мари, чем та и поспешила воспользоваться. Но родственница была начеку: — Сидеть!
— Я тебе не собачка, чтобы…
— Она ещё спорить будет! Магии лишиться хочешь? Не хочешь? Тогда делай, что говорю!
Магии она лишиться не хотела, так что пришлось подчиниться. Целительница тем временем вскрыла ампулу антидота к блокиратору, набрала в шприц и приказала:
— Руку!
Со вздохом закатав рукав, практикантка попросила:
— Снизь дозировку, у меня последние дни действия.
— Какой именно сегодня по счету?
— Двенадцатый.
— Доза?
— Троекратное. — И, понимая, каким будет следующий вопрос, предупредила его: — Сто пятьдесят — триста — пятьсот пятьдесят.
— То есть тысяча в три приёма. Много. — Гвендолин хмурилась. — Как быстро?
— Раз в восемь часов, — нехотя признала нарушение инструкции применения препарата будущая врач.
— Сутки?! Совсем сдурела?! — не сдержалась целительница. Оборвала себя: — Ладно, это потом. До сегодняшнего дня взаимодействие с магией было?
— Несколько дней назад с охранным артефактом. Полоскало долго.
Не став никак это комментировать, Гвендолин магией вместо жгута перетянула предплечье неожиданной пациентки и недрогнувшей рукой ввела примерно две трети ампулы в вену. Предупредила прежде чем снять заклятье:
— Будет больно.
Не солгала. Больно действительно было так, что хоть вой. Не даром антидот вводили обычно через капельницу, предварительно разведя. Да, у целительницы явно была другая форма препарата, которая такое введение позволяла, но, похоже, побочные эффекты его создатели никак не компенсировали. Мари безумно захотелось высказать подруге всё, что думает о её садистских наклонностях. Но она только крепче стиснула зубы. А потом сознание покинуло девушку быстрее, чем она успела наговорить лишнего. Возможно, не самовольно, а не без помощи подруги.
Целительница аккуратно опустила обмякшую горе-практикантку рядом с девочкой. На первый взгляд с резервом и магическими каналами всё было в порядке. Удивительно, но Розмари удалось не только провести ещё магически несостоявшуюся, необученную девочку через инициацию на главенство, но при этом и свои каналы не спалить. А ведь как минимум половина фонариков была сотворена именно ей! И это под действием блокиратора! Как она вообще смогла с ним колдовать? Привычка, толерантность или что-то большее? Или в нем и дело?..
— Спят, — ответила на взгляд ворвавшегося в палату, как только был снят щит, мужчины Гвендолин, убирая полог тишины.
— Она…
— В порядке. Они обе. Но им нужно время, — женщина поднялась. Без просьб с её стороны врач помог перенести Мари на свободную кушетку и аккуратно уложил. — Вот так, — она поправила подушку, а заодно как можно незаметнее наложила иллюзию. Вряд ли человек разбирался в конкретных заклятьях и смог бы понять, что именно применяет магиня, но рисковать не хотелось: если поймёт, вопросов будет слишком много. А ответов на них Мари ей не простит. Стоило бы остаться рядом, но её ждали наверху. — Мне пора.
— Вы…
— Посмотрю их ещё раз, когда закончу с отцом девочки.
— Боюсь, его не спасти, — счёл за необходимое заметить врач.
— Это мы ещё посмотрим. — Не дело оставлять ребенка круглой сиротой. Может, вылечить его она и не сможет, но дать ему время, стабилизировать состояние, чтобы была возможность перевезти мага в столицу к более квалифицированным специалистам, у неё должно выйти.
Целительница вышла, оставив Артура наедине со сладко сопящим ребёнком и бесчувственной практиканткой. Той, судя по всему, всё же успело достаться. Мужчине как-то не посчастливилось попасть под шальное заклятье и, хотя воздействие быстро остановили, впечатлений ему, тогда ещё молодому и зелёному, хватило на всю жизнь, так что девушке он искренне сочувствовал. Что не помешало ему проверить её состояние привычными методами. Зрачки реагировали на свет, но сердце частило. Давление тоже было высоковато.
Аккуратно обработав палец, кольнул его скарификатором и мазнул по предметному стеклу. Мари даже не пошевелилась. Мужчина прижал к ранке вату и сунул образец в артефакт скоростного анализа. Одно из изобретений магов выдало результат через какие-то пару минут. Довольно странный, хотя, учитывая воздействие магии, и вполне возможный. Особенно, если принять во внимание, что эта магия могла конфликтовать с магией артефакта. Стоило бы сделать полноценный анализ, но в отсутствии согласия практикантки без крайней необходимости он на это пойти не мог. Оставалось ждать.
Артур устало опустился на стул: ноги не держали. Впрочем, долго не усидел, зацепился взглядом за грязный, словно опалённый халат Мари. Аккуратно выпутал её из него, стянул обувь и, устроив практикантку поудобнее, присел на краешек постели. И, только спустя несколько минут, уже после того как парой слов успокоил заглянувшую медсестру, сообразил, что рефлекторно положил пальцы на пульс девушки. Скосил взгляд на часы. Сердце билось всё так же быстро. И что с этим делать и нужно ли делать, он не знал. И это незнание пугало и раздражало. Оставалось довериться целительнице. Ну и кое-что проверить.
Хотя он и весьма смутно понимал, что здесь случилось, кое-какие предположения у него были. Проверить их сейчас, когда основная опасность, похоже, миновала, было делом техники: целительница, сама того не желая, дала ему прекрасную зацепку: родовое имя женщины. Поиск по фамилии выдал много интересного.
Спустившись обратно в приёмное, врача Гвендолин, уже переодевшаяся в один из местных костюмов и халат, обнаружила рядом с Розмари. Кажется, он чувствовал себя ответственным за произошедшее с практиканткой. Переубеждать его и говорить, что его бы сила девочки просто уничтожила, целительница не стала. Судя по блокиратору, о том, что Мари — магиня, он не знал.
— Как она? Приходила в себя?
— Между прочим, вы говорили, что она спит, — напомнил мужчина. В голосе звучало обвинение. В том, что он понял и сам, она не сомневалась. — Но нет, не приходила.
Оправдываться женщина не стала. Не по статусу. Вместо этого заверила:
— С ними всё будет нормально. Я присмотрю. Можете возвращаться к своим пациентам.
Спорить человек не стал. Возможно, счёл это нарушением субординации, возможно, и сам хотел вернуться к работе… Так или иначе его мотивы занимали Гвен лишь отчасти. Когда дверь хлопнула, магиня тронула за плечо подругу:
— Он ушёл. И я знаю, что ты очнулась.
Девушка приоткрыла сначала один глаз, потом второй. В голубых радужках явственно светились фиолетовые искры.
— Зачем ты оставила меня с ним? А если бы он решил проверить зрачки?
— А что такого? Иллюзию я на тебя повесила. Да и
