обычно покупали?
От этого «мы» меня покоробило. Но правда ведь, когда я ещё была замужем, мы с Павлом всегда покупали пятилитровые упаковки с водой. Может, таких в магазине не было, раскупили перед Новым годом и ещё не завезли? Или…
Я распахнула глаза, заметив на кухонном столе листок бумаги и ручку. Записка? Он оставил мне записку?
Я приблизилась к ней, как будто она могла взорваться и убить меня, осторожно взяла в руку, вчиталась в знакомый ровный почерк.
«Не выводи Кнопу. Я подъеду к шести утра, выведу».
И всё.
Господи, он сошёл с ума. Надо срочно найти человека, который будет выгуливать мою собаку вместо Павла, чтобы он наконец от меня отстал. Вот сейчас этим и займусь, как раз время есть. Только сначала поужинаю.
Я открыла холодильник… и замерла в недоумении. Я точно помнила, что моего любимого черничного йогурта оставалась только одна баночка, а теперь их было четыре. И кефир на двери стоит, а он же как раз утром кончился. Упаковка яиц лежит на верхней полке. В лотке для овощей — огурцы, помидоры и укроп, а в зоне свежести — куриная грудка, творог и два творожных сырка. Как я люблю, со сгущёнкой.
Я настолько удивилась, что у меня даже не осталось сил сердиться на Павла. Хорошо, конечно, что в магазин не надо — минимум на завтра всё есть — но меня не оставляло ощущение подставы. Сегодня бывший муж выгуливает мою собаку и ходит за меня в магазин, а завтра что? Решит, что ему можно вернуться, раз он такой хороший и старательный? Ну нет, только через мой труп.
Я заварила себе ромашку, чтобы успокоиться, сделала яичницу с помидорами, отрезала сыр, почистила огурец. И когда всё съела и выпила, то как-то угомонилась и перестала нервничать.
Пусть Павел делает, что хочет, без разницы. А мне просто надо выносить и родить ребёнка.
Но человека для Кнопы всё-таки нужно найти.
Я надеялась проснуться к утреннему приезду бывшего мужа, чтобы поговорить с ним, сказать, что ищу для Кнопы кого-нибудь, кто будет с ней гулять, но не смогла встать по будильнику без десяти шесть. Только открыла глаза, посмотрела на часы и решила — ну к чёрту, я спать хочу. Потом поговорим. И лучше не лично, а по телефону.
В итоге проспала почти до девяти утра. Встала, позавтракала, потом погуляла — благо, снегопад прекратился и дорожки успели расчистить — приготовила себе еды и пообедала, и только ближе к вечеру села за работу. Пару часов занималась переводами детских энциклопедий… а потом неожиданно услышала скрип поворачиваемого в замке ключа. Кнопа залаяла, метнулась в коридор — и я за ней.
Не знаю, кого я ожидала там увидеть, но это, разумеется, был Павел. И мне хватило одного лишь взгляда, чтобы понять — он примчался сюда после работы. Частная стоматология, в которой он трудился хирургом, даже по выходным была открыта для экстренных случаев. Он всегда выглядел вот так после двенадцатичасовой смены — словно его лицом мыли пол. Ничего удивительного: если стоять на ногах почти весь день, и не так будешь выглядеть, а Павел всё-таки уже не мальчик. Он поэтому и на машине домой ездил, хотя на метро выходило чуть быстрее — опасался, что не выдержит стоять ещё и в вагоне, а взрослым мужикам никто места не уступает.
Заметив меня, Павел замер, изучая с ног до головы. Ничего особенного или сексуального увидеть он не мог — дома я ходила в обычных костюмах со смешными принтами, летом это были хлопковые бриджи и футболки, а зимой длинные штаны и кофты с рукавами три четверти, и всё плюшевое, с начёсом. И обязательно тёплые шерстяные носки. Подобный вид непригоден для соблазнения, но во взгляде Павла промелькнуло что-то такое… горячее. Как когда-то в юности, когда я в шутку встречала его после работы в одном красивом нижнем белье.
— Откуда у тебя ключ? — спросила я сурово, отчего-то испытав желание срочно убежать обратно в гостиную. Я не хотела ничего чувствовать, а взгляд Павла невольно пробуждал во мне что-то. Что именно, понять я не могла, но это было нежеланно, а потому неприятно.
— Я взял запасной, — ответил бывший муж, наклонился и погладил Кнопу. Да ещё и с такой нежностью, что меня передёрнуло. Сам кинул нас, бросил — а теперь заботу проявляет. Абсурд какой-то.
Резко затошнило, и я развернулась, чтобы уйти в комнату, но не успела — Павел схватил меня за руку, останавливая.
— Динь? Тебе нехорошо? — В голосе звенела такая неподдельная тревога, что меня немедленно затошнило сильнее. Господи, да как он смеет вообще? Неужели считает, будто это нормально — сначала кинуть меня три года назад перед очередной процедурой, а теперь явиться, как ни в чём не бывало, и делать вид, что беспокоится. И обо мне, и о Кнопе. А до этого, в течение трёх лет, он где был, о ком думал?
Я вырвала ладонь из руки Павла и, схватившись за косяк, простонала:
— Меня от тебя тошнит! — И ушла в комнату. Села на диван, схватилась пальцами за занывшие виски, стараясь успокоиться. Плевать на бывшего мужа, плевать, плева-а-ать… Всё, нет его, нет! И не было никогда! Приснился он мне, приснился!
Этот, который приснился, по-видимому, снял ботинки, прошёл комнату и поставил передо мной на журнальный столик стакан с водой, а рядом положил апельсиновые мюсли с шоколадом — мои любимые. Я на секунду замерла, глядя на это всё с недоумением, а Павел прошептал, отступая назад в прихожую:
— Я только выведу Кнопу. Потом сразу уйду. Не нервничай, тебе нельзя. Пожалуйста, Ди… Дина.
Он ушёл очень быстро, я даже не успела толком осознать сказанное. И потом пару минут ещё сидела, глядя на стакан с водой и апельсиновые мюсли, ощущая, как отчего-то колет глаза и печёт в груди, словно к сердцу прикасаются раскалённым паяльником.
Коснулась ладонью щёк. Они были мокрыми…
Павел
«Меня от тебя тошнит».
Эта фраза звенела в голове, билась в висках вместе с сердцебиением, и отдавалась такой колющей болью в душе, что Павел с трудом двигался. По сути, он и не шёл сам — его тащила вперёд весёлая и беспечная Кнопа, которую ничуть не смущал тот факт, что хозяина столько лет не было дома.
Павел понимал чувства Динь, да что там говорить — его и самого от себя тошнило. Все три года. Помогали только сеансы у Сергея Аркадьевича — седой психотерапевт в
