модель”.
А мне их слова, только помогают настроиться. Они раззадоривают меня.
Подхожу к фотографу, а он кивает в сторону барного стула. У каждой девушки был свой дополнительный атрибут для съемки. По выбору фотографа.
Мне достался стул. Барный.
Что ж сделаем сексуальную бизнес леди в деле.
Вдох-выдох.
Приступаем.
Мой мир вокруг пропал. Была только я, вспышка камеры и голос фотографа. Как он становился заинтересованным с каждой новой секундой. Мой вакуум напрягался, но пробить его никто не смог.
И я отдалась на милость камере и моделингу.
Как я могла подумать, что я смогу жить без этого.
Мне больно, что пришлось выбирать. Что я не могла остаться с Глебом и развиваться как модель. В чем я точно могла быть уверенной: жить без камеры я не смогла. Глеба в моей жизни был лишь один год. А моделинг… уже прожил со мной почти десять.
Разница есть.
Поэтому нужно отпустить парня внутри себя. Он достоин лучшей девушки. И если я его люблю, то обязана пожелать ему только счастья. Даже если это счастье не со мной.
— Все!
Выхожу из вакуума и оглядываюсь. Девушки соперницы сидят с удивленными лицами. Они переглядываются и скалятся. Не понравилась им моя работа. Удручает, но что поделать. Кураторы сидели слегка озадаченные. Все кроме Ануш. Она видимо предполагала, что у меня такой уровень. А фотограф улыбался.
— Не ожидал от тебя такого, — проговорил парень. — Как тебя зовут, повтори.
Задумываюсь на секунду. И внутри меня разгорается огонь. Я хочу сказать именно так. Потому что это мое имя в мире моды.
— Малахит.
Отхожу подальше ото всех и усаживаюсь на стул. Кротко улыбнулась кому-то и сложила руки на коленях. Им не нужно знать, что я в игре. Что я собираюсь бороться. Или что я настоящий борец. Пусть думают, что я кроткая овечка, которая постоять за себя не сможет.
Поток девушек продолжился. Ажиотаж от моего выступления спал.
И вот вышла последняя девушка.
Юлька. Соседка той брюнетки. Когда Янковская высказалась по поводу красноты девушки, я подумала, что она просто смутилась. Вот и раскраснелась. Но сейчас с ней что-то происходило. Ее кожа припухла и стала свекольного цвета. Местами на лице проявилась пятнистость.
Что с ней?
Она вышла на точку и замерла. Из ее носа текли сопли, и она пыталась судорожно это убрать.
— Что с тобой? — проговорила Ануш. — Юлия, вы как себя чувствуете?
— Я… нормально. Прошу, давайте сделаем снимки.
Она встала в позу, но замереть так и не смогла. Она все время дергалась, чтобы почесать лицо или убрать сопли.
Она выглядит так, словно у нее… аллергия?
— Юлия, — продолжила Ануш. — Ты уверена, что ты можешь работать?
— Да-да.
— Я сомневаюсь, — протянула Янковская. — Посмотри на нее. Она вся красная как матрешка. А еще чешется. Может у нее вирус?!
Две другие модели кураторы как-то напряглись и даже отодвинулись. Одна Ануш что-то прошипела им и подошла к девушке.
— У тебя есть аллергия, девочка?
— Есть, — захныкала Юля.
— На что?
— Поллиноз.
— Что? — не поняла модель.
— На пыльцу, — взвыла Юля и расплакалась.
Пыльца? И где умудрилась найти пыльцу в городе, осенью. К тому же у нее скорей всего сильная форма аллергии. Потому что она утром была нормальной. И только на построении у нее стали проявляться симптомы. А перед построением были примерка, макияж и прическа.
Макияж!
Оглядываюсь на брюнетку. Как ее назвала Юля? Милка. Мила или Милана? Она уступила ей место. Чему обрадовалась девушка. Но перед этим Милка прикасалась к косметическому чемоданчику мастера.
Она добавила аллерген что ли в косметику?
Ануш позвала к себе ассистента, и он увел Юлю.
— Так девушки, на сегодня все. Отправляйтесь в свои апарты. Завтра будут результаты нашего выбора. А также мы вас распределим по кураторам. Три девушки на одного куратора.
Она махнула нам рукой и конкурсантки, переговариваясь, пошли на выход.
А я осталась сидеть на месте.
Мне не нужно влезать в дела других. Но и сидеть ничего не предпринимая, по-моему, плохо. Справедливость разве не должна восторжествовать. Разве не так.
— Ануш!
Подскакиваю на месте и бегу к куратору. Она тормозит и с удивлением смотрит на меня. В глазах вопрос, но предубеждения в позе не было. Ей было интересно, что я скажу.
Выдыхаю, чтобы собраться.
— Ануш, Юлю подставили. Ей похоже подсыпали пыльцу.
Модель напряглась. Она с недовольством всмотрелась в меня и, скривив губы, уточнила:
— И наверное знаешь кто это сделал?
— Это ее соседка по комнате. Я видела, как она звала Юлю на свое место у мастера. Но перед этим что-то подсунула в чемоданчик.
— Мм, какая она коварная…
— Ануш, это ведь против правил, — растерянно закончила я.
Модель скрестила руки на груди и вытянула губы. Она не смотрела на меня. Но весь ее вид говорил, как ей не нравится наш разговор.
Неужели я ошиблась в ней. Неужели ей тоже пофиг на справедливость.
— Тебе что больше всех надо? — подумав, уточнила Ануш. — Или ты у нас из борцов справедливости. Или может ты участник Лиги? А мы и не знаем.
— Я не про это, — смутилась я.
— А я про это, — Ануш выпрямилась и перекинула волосы. — У тебя отличные данные. А еще рекомендации. Но я не увидела в тебе желания бороться. Особенно на показе. Во время съемки ты улучшила впечатление. Я не спорю. Но этого мало. Для этого бизнеса тем более. Так еще вздумала спасти другого, — ухмыльнулась неожиданно она. — Иди и работай. Либо уходи. Мне не нужны сочувствующие девочки. Мне нужны модели, которые выгрызают победу из рук. А какими методами… Это уже вопрос личной этики и морали. А мы тут эти предметы не проходим. Юле не нужно было доверять сопернице. А Милана пробивная. Но моральная ответственность у нее пониженная. Так что…
— Значит вам плевать на правду?
— Я не про это, — ответила строго Ануш. Но я ее перебила.
— А я про это. Я не хочу бороться за каждую слабую душу. Я тоже не собираюсь сдаваться. Я тоже готова выгрызать свою победу из рук других. Но при помощи таланта, упорству и желанию добиться своей цели. Применять методы суки, чтобы вырваться вперед — унизительно в первую очередь для того, кто использует эти методы. Но то, что девушка использовала слабость по здоровью. Даже не по мастерству модели. А здоровью… Так может делать только последняя тварь. Я не уйду с этого конкурса без победы. Но и мириться с таким отношением не хочу.
Выговорилась и выдохнула. Я трясусь. Слишком много
