и наслаждайтесь жизнью, пока есть возможность.
Плотно и молча пообедав, они вышли из трактира и направились вверх по улице.
— Сейчас мы зайдём в ломбард, — сказал мужчина в чёрном. — Нужно кое-что оттуда забрать. А потом можно и вздремнуть. Думаю, вдова не откажет нам в такой любезности.
Мужчина в сером лишь растерянно и задумчиво пожал плечами. Они зашли в ломбард. Мужчина в чёрном подошёл к хозяину и достал из кармана Люгер.
— Вам тут револьвер давеча не приносили? — спросил он.
Хозяин с недоумением посмотрел на револьвер и кивнул.
— Отлично. Я надеюсь, он еще у вас?
Хозяин снова кивнул.
— Прекрасно. В общем, давайте-ка мы с вами махнёмся. Я вам Люгер, а вы мне револьвер.
Хозяин стоял с каменным лицом.
— Он заряжен, — сказал мужчина в черном, кладя руку на пистолет.
Хозяин нагнулся на прилавок и достал оттуда ружьё, направленное в лицо мужчины в чёрном. Тот покривился и достал из кармана купюру, которую положил рядом с Люгером. Хозяин опустил ружьё, забрал деньги с пистолетом и удалился, вернувшись с огромным револьвером в руках. Мужчина в черном радостно улыбнулся. Расстегнув плащ, он засунул револьвер в кобуру, которая была пришита к изнанке плаща. Мужчина в сером и мужчина в чёрном вышли из ломбарда.
VIII. Работа
Мужчина в чёрном и мужчина в сером вернулись в квартиру вдовы. Дверь им открыл один из детей, потому как сама вдова лежала в комнате на кровати, уставившись с задумчивым видом в потолок. Мужчина в черном подошёл к ней и, достав из кармана несколько купюр, кинул ей на грудь.
— На вот, — сказал он. — Это тебе на месяц вперёд.
— Тебя там ждут, — не отвлекаясь от потолка, сказала вдова.
Мужчина в чёрном выглянул в прихожую и заглянул в столовую. Там за столом сидел секретарь.
— Ждите здесь, — сказал мужчина в чёрном мужчине в сером, и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Мужчина в сером растерянно осмотрелся и, расстегнув плащ, присел в кресло, напротив вдовы. Долгое и неловкое, для мужчины в сером, молчание решил нарушить он сам.
— А всё же. — обратился он к вдове. — Как вас зовут?
Она промолчала, а он растерянно водил глазами по комнате. Внезапно вдова вскочила с кровати и подошла к мужчине в сером, сев ему на колени. Она начала его целовать.
— Хочешь уехать? — спросила она, не отвлекаясь от поцелуев.
— Хочу, — ответил он ошеломлённо.
— Не уедешь. Никуда не уедешь, — она впилась ему в губы.
В комнату зашёл мужчина в черном. Он со спокойным видом наблюдал за происходящим. Вдова и не думала останавливаться, не смотря на то, что заметивший мужчину в черном мужчина в сером рьяно пытался ее оттолкнуть.
— У нас есть дело, — сказал мужчина в чёрном подойдя к вдове, которую он взял под руки и сильным рывком снял её с мужчины в сером, отбросив на кровать. Вдова поправила одежду, легла и снова уставилась в потолок. Мужчина в сером встал и, поправляя плащ, вышел за мужчиной в чёрном недоумённо поглядывая на вдову. Мужчина в чёрном заговорил, когда они уже шли по улице.
— У нас есть новое дельце. Очень ответственное и важное.
— Опять кого-то травить? — иронично заметил мужчина в сером.
— Теперь у нас есть револьвер, — будто не понимая вопроса, ответил мужчина в чёрном.
Мужчина в сером вопросительно посмотрел на него, но промолчал. Они дошли до похоронного бюро пешком. У входа их уже ждал секретарь. Все вместе они зашли внутрь.
— В общем. — сказал секретарь, подходя к мастерской. — Доктор у нас гуманист и рук марать не хочет. Гробовщик тоже. Вся надежда на вас Яков Митрич.
Так звали мужчину в чёрном.
— Я привык марать руки за других, — сказал Яков, входя в мастерскую, где стоял гроб с бароном.
Яков подошёл к нему.
— Куда? — спросил он у секретаря. Секретарь кивнул в сторону доктора. Тот пальцем показал на свою грудь, примерно там, где было сердце. Яков достал револьвер, приложил его к груди барона и выстрелил. Доктор подошёл к гробу и констатировал смерть. В мастерскую зашел гробовщик с носилками.
— Везём, — сказал доктор.
Секретарь и гробовщик подошли к гробу и перетянули тело барона на носилки. Доктор открыл дверь, которая была чёрным ходом, за которой уже стоял медицинский экипаж. Водрузив в него носилки с телом, доктор и секретарь погрузились в экипаж сами, который сразу же тронулся и уехал.
— Едемте, — сказал Яков мужчине в сером.
— Куда? — удивленно спросил тот.
— В госпиталь, — сказал Яков и вышел.
Мужчина в сером поспешил за ним.
IX. Процедурная
— Почему этого нельзя было сделать сразу здесь? — раздраженно спросил секретарь у доктора, который мыл руки.
— Потому что здесь не место для убийств, — спокойно ответил доктор, вытирая руки.
В процедурную вошли Яков и мужчина в сером.
— Раздевайтесь, — сказал Яков ему.
Тот снял плащ.
— Присаживайтесь, — сказал доктор мужчине в сером, указывая ему на стул. Тот сел.
— Закатайте рукав, — сказал доктор, занося над его рукой шприц.
— Зачем это? — возмутился мужчина в сером.
Доктор посмотрел на Якова.
Тот хладнокровно достал из плаща револьвер и направил его в сторону мужчины в сером. Доктор снова посмотрел на него. Мужчина в сером пожал плечами и закатал рукав рубашки. Доктор вставил иглу ему в вену, надавил на поршень шприца и достал его из руки.
— Нужно недолго подождать, — сказал доктор.
— Господа! — раскатывая рукав, сказал мужчина в сером. — Вы мне можете объяснить, что происходит?
— Я совершенно забыл свою трость дома, — сказал Яков секретарю.
Секретарь, грызя яблоко, пожал плечами.
— Господа! — снова сказал мужчина в сером, но его прервал Яков.
— Помолчите. Сейчас все будет.
— Будет что?
— Не важно.
Доктор достал из шкафчика резиновую трубку, которую кинул Якову. Тот, поймав её, отдал револьвер секретарю, который продолжал грызть яблоко, и подошёл к мужчине в сером. Секретарь держал револьвер в его направлении. Мужчина в сером засуетился и хотел было встать, но Яков придержал его и, подойдя к нему со спины, накинул ему на горло трубку, принявшись душить.
— Только не убейте! — крикнул доктор. — Аккуратней.
Мужчина в сером перестал дёргаться и Яков сразу же убрал трубку с его горла. Подошел секретарь, и они уложили его на кушетку.
— Работайте, доктор, — сказал доктор, отдавая револьвер Якову.
Оба они вышли.
X. Обрывочные сведения
…в хлебной лавке булки только черствые. Уже третий день живу без мучного. Недоедаю. Подопытный отказывается от больничной пищи. Возможно это рефлективная брезгливость (не знаю, как ещё
