class="p1">Вернулась старуха ближе к вечеру. К этому моменту я уже все обдумал и решил. Поэтому сразу обратился к ней.
- Пора мне уходить, баба Авдотья.
- Пора, - не стала спорить она.
- Завтра уйду. На рассвете. Тебе спасибо за все. Я вам с Милой жизнью обязан.
- Не нам. Судьбе. Она сложная, но путь у тебя длинный. Конец его еще не настал, - снова она про судьбу эту, снова говорит загадками.
- Ты же не знаешь будущее, или все же знаешь? – смотрю на нее пытливо.
- Нет, не знаю. Будущее не постоянно, исход никому не известен. Но у тебя еще много неоконченных дел. И тебе действительно пора. В твоем мире все неспокойно, враги ликуют. Они сейчас сильны, а ты слаб. Но в тебе дремлет внутренняя сила, и ты должен ее разбудить.
- Как?
- Тебе виднее. В тебе живут тьма и свет. К чему прислушаешься, то и возьмет вверх.
- Любишь ты говорить загадками, баба Авдотья. Лучше расскажи мне, как попасть в город.
Баба Авдотья идет в свою пристройку, я следую за ней. Впервые захожу сюда. Здесь почти пусто. Посередине стоит стол, в углу кровать. А еще шкаф с множеством каких-то флакончиков, баночек, по стенам развешаны пучки с травами. Хорошо, хоть не засушенные жабы и пауки.
- Садись! - говорит она.
- Зачем?
- Так надо.
Сажусь за стол. Баба Авдотья зажигает черную свечу, берет пучок какой-то травы, поджигает и долго смотрит на огонь. Потом говорит:
- Зачем ходил за мной сегодня?
- Заметила?
- Нет. В огне увидела. Собрался утром к Миланье? Зачем? Мозги ей дурить?
Неужели и правда увидела ведьма старая? Понимаю, что врать ей бесполезно.
- Почему дурить? Попрощаться хотел, - честно отвечаю я.
- Незачем. Не надо оно ей, - отрезает старуха.
- Откуда знаешь? Зачем за нее решаешь? Я ей плохого не сделаю.
- Сделаешь! Может невольно, но сделаешь, - убежденно говорит старуха. - Поэтому уберечь ее хочу. Хотя бы попытаться. Жалко мне Милку. Жизнь ее уже побила, поломала. Хватит с нее.
- Почему она не разговаривает? – спрашиваю то, что уже давно вертится на языке. - Она с рождения немая?
- Нет. Проклятье это, которое никто снять не сможет.
- Как это? Я не верю в проклятия и прочую чушь. А вообще, ты же ведьма. Почему снять не можешь?
- Я не ведьма. Ведунья.
- Какая разница?
- Огромная. Но тебе не понять. Я обращаюсь к светлым силам, а ведьмы к темным. Их бог - дьявол, низшие силы, сосущие энергию, я же поклоняюсь богам светлым, которых почитали наши предки славяне.
- Пусть так, почему внучке помочь не можешь?
- Потому что Мила сильнее меня. Она сама себя прокляла. И снять это заклятие под силу тоже только ей, - любит бабка говорить загадками, приплетая всякую суеверную чушь.
- Прокляла? За что?
- За смерть матери. Но тебе не понять и знать пока не время.
- Пока не время? А когда?
- Если судьба захочет, то узнаешь, если нет, пойдешь мимо.
- Нет, мимо я точно не пойду.
- Миле не нужна твоя война. А тебе, зачем девочка? Молодая, немая, наивная. Попользоваться и бросить? – смотрит, сканируя. Поэтому отвечаю честно, как чувствую.
- Нет. Я ей хочу только добра. Она вызывает во мне чувства, которых не испытывал никогда. Светлые чувства, понимаешь?
- Понимаю! Тогда не ходи к ней. Воюй! Вот тебе и повод, чтобы силу разбудить. А вернешься с победой, тогда и поговорите. У Милы сердце сильное и чистое. Она полюбит лишь раз. Вот как раз и проверите, настоящее то, что потянуло вас друг к другу, или показалось.
- Нет, не показалось. Но ты права, баба Авдотья, я не хочу ее опасности подвергать. Но и уйти, не попрощавшись, не могу.
Старуха вздыхает тяжело.
- Хорошо. Попрощаешься. Пойдёшь на рассвете завтра, поговоришь с Милой. Но помни, я за вами буду наблюдать. Я многое вижу. Позволишь себе лишнее, не обижайся. Получишь по заслугам. Рано ей еще женщиной становиться, время для этого не пришло.
- Обещаю держать себя в руках.
- Хорошо.
Старуха встает, идет в угол комнаты, достает что-то из шкафа, возвращается. Кладет на стол деньги.
- Возьми, не отказывайся. Тебе пригодятся на первое время. Потом вернешь, если захочешь. Правда, мне они не нужны.
- Спасибо, - говорю я, беря деньги.
Не спорю. Права старуха во всем. В мире, куда я собираюсь вернуться, без этих сраных бумажек не прожить. Если же все сложится удачно, то верну долг сполна, хотя бабе Авдотье они и правда без надобности.
Выхожу из каморки старой ведуньи и иду к себе. О многом нужно подумать, многое просчитать, но самое главное, впервые за долгое время на душе светло, потому что знаю точно - утром увижу ее, мою девочку, моего рыжего ангела!
Глава 6.
Глеб.
На рассвете покидаю дом, приютивший меня и спасший от гибели. Баба Авдотья провожает до калитки, на прощание протягивает сумку с водой и едой на дорогу.
- Иди с Богом! - говорит она. - Помни все, что сказала тебе вчера.
- И тебе всего хорошего, баба Авдотья, - махаю ей на прощание. - Спасибо за все. Может еще и свидимся!
- Свидимся! Обязательно свидимся.
Дом, в котором накануне побывала старуха, я с легкостью нахожу. Не успеваю подумать, как выманить мою красавицу, как вижу ее около той самой калитки. Мила стоит, напряженно вглядываясь вдаль, как будто ждет кого-то. Неужели, меня? Неужели почувствовала?
Бросаюсь вперед, и она, как только замечает меня, тоже выскакивает за ограду и бежит навстречу.
У меня сердце выскакивает из груди, и руки зудят от желания сжать ее покрепче. Мила на полном ходу бросается в мои объятия, подставляя сладкие губы для поцелуя.
Как тут удержаться? Нереально, немыслимо. Накрываю ее рот, целую мою сладкую девочку, голова кружится от переполняющих душу эмоций. Как же сложно от нее оторваться, но необходимо. Тяжело дышу, с трудом отрываюсь.
- Ждала? - спрашиваю.
Она кивает и смотрит на меня влюбленными глазами. Глупая, маленькая девочка. Этот наивный, доверчивый взгляд приводит меня в чувство.
- Нам поговорить надо. Пойдем к реке, там
