Книга Бунтарка - Линетт Тиган

Такого нахальства со стороны Беса я никогда не ожидала. Тимофей говорил о границах Бессонова… Можно ли считать что он перешёл грань дозволенных шуток и издевательств?

Я дохожу до своей комнаты, аккуратно открывая двери, боясь, что Бес налетит на меня, как тайфун. Но ничего не происходит, и я решительней крадусь в свою собственную комнату, обнаруживая парня вблизи моего комода с вещами. Он поворачивается ко мне с лукавой улыбкой, крутя на своём пальце моё кружевное белье. Открыв рот только от явного шока, я почувствовала, как жар прилил к шее и щекам.

— Я думаю, на тебе это смотрится больше, чем сексуально, — ухмыльнулся он, наслаждаясь моей обескураженностью.

Мне ничего не остается, как с резкостью подойти к бесцеремонному засранцу и вырвать моё нижнее белье из его цепких пальцев, небрежно погрузив в перевернутый вверх дном ящик. Шумно захлопнув комод, я поворачиваюсь к нему лицом, вскипев от его беспринципности.

— Какого черта ты здесь устроил? — с неприсущей злостью прошипела я, опираясь поясницей на свой комод, словно смогу его защитить от вторжения крайне наглого парня.

— У тебя всегда такой идеальный порядок? — спрашивает он, отходя от меня, и приближается к рабочему столу.

Он берет нашу семейную фотографию, пристально рассматривая её. Я подхожу к парню, и вырываю из его лап свои вещи, возвращая их на место. Бессонов недовольно осмотрел меня, засунув свои руки в карманы брюк — его дурацкая привычка, которую не скроют даже наутюженные брюки.

— Лиса, ты меня беспокоишь своей агрессией, — заявляет он мне в глаза.

— Дверь открыта, — грубо и ясно отрезала я, показывая пальцем на свои двери.

— И впрямь голосок прорезался. Как интересно… Но не стоит мне дерзить, Лиса. Я пришел с хорошими намерениями, — он склонил голову, разглядывая меня словно экспонат. Бес выше меня на голову, а когда стоит слишком близко с расправленными плечами, мне кажется, что я какая-то мелочная букашка рядом с таким большим парнем. Это по-особенному ущемляет. — Для начала я хочу знать, как и где мы будем заниматься курсовым…

— Каким ещё курсовым? — недоумеваю я.

— Удивительно. Отличница и не знаешь, что до конца семестра нужно подготовить курсовую… — он насмешливо задирает меня, а я задумываюсь.

Курсовая? Но почему я об этом ничего не знаю?

— Я тебя совсем не понимаю, — растерялась я.

— Не теряйся, Лиса. Об этом объявят на следующей паре. Предмет по нашей специальности — административный менеджмент. Тему выбери сама, которая нравится, я договорюсь с Терещенко, — он обходит меня и приближается к моей кровати, разглядывая её с каким-то дурным интересом. — В общем, ты будешь хорошей девочкой, если сама вызовешься со мной в пару, — парень оборачивается с дьявольской ухмылкой.

— Я не желаю иметь с тобой ничего общего! Ты… Забрался в мой дом!

— Почему же? Меня впустили, — пожимает он плечами и развернувшись, садится на мою кровать.

— Запудрил моим родителям мозги! — взрываюсь я.

— На мнение людей я не умею влиять, Лиса. Просто я хороший парень и всем нравлюсь… Такой уж я! — он с издевкой рассматривает меня с ног до головы. — И тебе нужна моя помощь по предметам. Твоя милая мамочка мне всё рассказала.

— Не нуждаюсь! — сквозь зубы прошипела я, напряженно следя, как Бес трогает моё мягкое покрывало.

— Ты сегодня такая грубая, Лиса, что мне хочется принять меры, — обвинительно заявляет Бессонов.

— Так люди ведут себя, когда непрошеный гость забирается в их дом, — всматриваясь в его глаза, я замечаю опасый блеск, из-за чего резко отстранилась и отступила подальше. — Как ты узнал мой адрес?

— О, это было не сложно, для меня. Но я думал ты пригласишь меня ещё в понедельник и со страстью извинишься за свои грубые слова… А так мне приходится вылавливать тебя и придумывать изощренный план, как к тебе подобраться поближе. Ты меня с похвальным успехом избегала всю неделю.

— И кто из нас еще грубый, Бессонов? — выдохнула я.

— Окей. Не хочешь заниматься у себя, значит будем встречаться в библиотеке универа, — пожимает он плечами. — Вторник, четверг после пар и воскресенье — идёт?

— Я занята после школы… — протараторила я. Бес склонил голову, что-то обдумывая, с интересом рассматривая меня. Как-будто он даже не верил, что я могу быть чем-то занята.

— Лиса, ты избегаешь меня снова? — каждый раз он обращался ко мне по этому прозвищу, и так отчетливо, что сердце сжимается от подобной, свойственной только ему, интонации. Так, словно он пытается припечатать меня к стене и лишить свободы действий!

— Нет. С чего бы мне тебя избегать? Я правда занята.

— Вторник. Четверг. Воскресенье, — жестко повторил Бес, заставив меня замереть. Его взгляд стал несколько предупреждающим, глядя а меня из-под бровей.

— Зачем тебе делать со мной курсовую работу? Разве я тебя не раздражаю при каждой встрече? — сглотнув, уточнила я его мотивы.

— Мои решения тебя не должны волновать.

— Как и меня не должен волновать ты и твои идиотские требования! Подавись своим курсовым, Бессонов… — заверяю я самоуверенного парня, но он вдруг кинулся в мою сторону так резко, что я успела только вжаться в комод.

Бес оказался слишком близко, как и в тот раз, в столовой. Я смотрю на то, как быстро на его мощной шее бьется вена, видимо, от бешенства, и я не решаюсь поднять взгляд выше. Бессонов с выдержанной вальяжность ставит руки по обе стороны от меня, упираясь в комод. Я стремительно ощущаю, что меня лишают свободы.

— Осторожнее, Лиса… — говорит он тихо, понизив свой голос едва не до шепота. — Я люблю добавиться своих целей и, если ты станешь на моём пути, тогда боюсь, тебе не понравится моё внимание.

Я всё же поднимаю голову, встречаясь с ним взглядом. Несмотря на неприкрытую угрозу, Бес выглядит спокойным и даже несколько… Веселым. Ему нравится меня терроризировать, именно это его как раз-таки и веселит, а меня — злит! Но, как бы мне не хотелось ему противостоять, я понимаю, что у меня нет достаточно сил воевать с ним открыто.

— Ладно. Но учти, заниматься мы будем только курсовой, а ты и твои подачки — мне не нужны, — бездонные зеленные глаза неотрывно следят за каждым моим вдохом и выдохом. Бес удовлетворенно кивает. — Во вторник и в четверг у меня есть время после пяти. Устраивает?

— Вполне, — подтвердил Бессонов свою лояльность.

Меня никак не оставляет чувство напряженности. Мы молчим. Стоим рядом друг с другом и пространство вокруг нас слишком