большая станция.
Рассказ 4
Остановились на станции. Я, перед тем как выйти из вагона, посмотрел расписание – стоянка тридцать минут. Вытер тряпкой поручни и встал возле вагона. Из него посыпались дембеля и бегом на перрон. Кто ищет чем закусывать, кто-то спрашивает, где можно купить водки. Ко мне подошёл бригадир и поинтересовался как мои дела. Я ему отвечаю, что, мол, нормально, только водка вся закончилась. Он меня похвалил: «Молодец Палыч. Можешь хорошо работать, когда захочешь. Сейчас принесут тебе ещё ящик. Будешь должен пятьсот». Я стою и думаю – пятьсот, это ведь полтыщи. Сроду у меня в руках таких денег не было. Правда, когда работал на лесоповале на Сахалине, расписываться за пятьсот мне приходилось, но в руках никогда не держал. Бугор всё у себя хранил. Даже когда летали пиво пить с крабами во Владик, тоже за всё рассчитывался он. Через пять минут к вагону два парня притащили ящик водки. Только я его успел занести в купе, как раздался истошный крик: «Полундра, патруль!» Все быстро метнулись опять к вагонам. Я выскочил на перрон и встал около двери. В это время прямо на перрон заехала «шишига» с полным кузовом солдат с повязками. Они быстро повыпрыгивали из машины и побежали ловить дембелей. Но, как я увидел, патруль большой прыти не проявлял и дембеля успели позапрыгивать в вагоны. К моему вагону подошли три солдата и офицер. Только хотели подниматься по ступенькам, как к ним навстречу нарисовался знакомый мне наряд милиции. Они поздоровались с офицером и отошли в сторону. О чём говорили – не слышал. Мне махнул рукой мент Володя, я быстренько подбежал к нему. «Быстро принеси две водки», – сказал он мне. Я мухой метнулся в своё купе и вынес два пузыря. Володя завернул каждый в газету и отдал офицеру. Патруль не спеша пошёл дальше по перрону. Поезд тронулся, и я замкнул двери. Не успели отъехать, как в купе заглядывает солдатик и просит чего-нибудь выпить.
– Что, патруль всех разогнал? – говорю солдату.
– Да ну их, суки. А что они к тебе в вагон не полезли?
– Откупился, солдатик, чтобы вас не подставлять.
– Это ты правильно сделал, а то они бы тут наворотили делов.
– Так что, теперь всё подорожало. Тебе сколько водки?
– Нет, нам вина. Водка уже не лезет.
– По десяточке за бутылку.
– Пойдёт, давай три, – и он протянул мне три красненькие.
Я отдал ему вино, а сам радуюсь, что хоть как-то недостачу закрою. Выхожу в тамбур и думаю, в какое купе заглянуть. Тут мне на встречу бабка с тазиком, прикрытым полотенцем.
– Старая, а ты куда собралась? – строго спрашиваю, так как она в мой вагон не садилась.
– Так соколик, мне Николай Петрович разрешает, – отвечает бабка, приоткрывает полотенце и достаёт мне два пирожка, – соколик, угощайся.
– Ладно, старая, спасибо. Проходи.
Я отодвинулся в сторону, и бабка пошла по вагону. Заглянула в следующее купе: «Сынки, пирожки горяченькие берите. Картошка с фаршем».
– Это, бабуся, кстати, а то так жрать хочется, что аж переночевать негде, – из купе раздался хохот и здоровые руки подхватили бабкин тазик.
– Так сынки, посчитать нужно, пирожочки по пятнадцать копеек, – испуганно залепетала бабка.
– Ты что, бабуся, с нас, защитников Родины, по пятнадцать копеек, совесть у тебя есть? Мы за тебя два года мёрзли, а ты – посчитать.
– Так сыночки, и мука, и мясо, всё с базара.
– Бабуся, спасибо тебе от всей Советской армии. Держи свой тазик, – и сунули бабке в руки пустой тазик и полотенце.
– Соколик, так как же так? Это грабёж, – она повернулась ко мне, – мясо покупала, пирожки жарила, а эти сволочи мне только спасибо? Я сейчас пойду до Николая Петровича, пущай он Володьку-милиционера пришлёт.
– Успокойся старая, – я достал из кармана три красненьких, которые получил за вино и отдал бабке.
– Так, соколик, я не помню сколько пирожков было в тазике? – смущённо говорила бабка, пока засовывала деньги в карман.
– Бери, старая и иди с Богом.
Наверное, жалко мне стало бабку, раз я так расщедрился. Но на душе потеплело. Пора выпить, раз такое хорошее состояние души. Только подумал, как в купе ввалились два солдатика и взяли сразу пять бутылок водки. Я подумал-подумал, достал ещё одну и пошёл за ними. Подхожу к купе, а там народу битком. Войти невозможно. Ладно, думаю, пойду дальше, посмотрю, что и как в других купе. Следующее купе было закрыто. Прошёл дальше. Заглядываю. Сидят человек шесть и один из них рассказывает: «А генерал, какой-то старичок, типа Деда Мазая. Невысокий, сухонький. Только генеральская форма выдаёт в нём генерала».
– Солдатики, а что же вы не выпиваете. Ведь скучно так ехать, – встрял я.
– Да мы бы выпили, только денег уже не осталось, – отвечает один из них.
– А я вас угощу, ежели интересную историю какую расскажете, – и ставлю бутылку на стол.
– Вот это дело. Тебя как звать-то?
– Да Палычем кличут, – отвечаю.
– Ну присаживайся, Палыч, угощайся, – и достаёт из пакета жареную рыбы.
Я быстренько разлил по стаканам. Выпили за дембель, закусили. Но чувствую, что ни душе, ни сердцу.
– Сейчас, солдатики, обождите малость, я ещё принесу.
Соскочил и в своё купе. Как говорится, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец. Захожу в купе и не пойму. Ящик с полки снят и стоит на полу. И бутылок в нём поменьше, чем должно быть. А на столике мелкими деньгами лежат двадцать рублей. Вот же черти. Я вытащил беленькую, вышел и дверь замкнул. Прихожу в купе к своим солдатикам. Они ждут меня. Разлили по второй.
– Ну, давайте обещанную историю. Очень я люблю послушать про разное житьё-бытьё.
– Слушай, не жалко, – сказал один из них и откинулся назад.
«Короче, тот генерал приехал на дивизион с проверкой. Ходит то с начштабом, то с зампотехом и всё проверяет и в блокнотик к себе записывает. А потом говорит: «Учебная тревога. Нападение десанта с севера», – посмотрел на часы, записал и садится в кресло. Это мне писарь штабной рассказывал. Начштаба позвонил дежурному по дивизиону и объявил тревогу. Завыла серена и в громкоговоритель объявили о нападении десанта. Всем занять свои места. Я быстренько построил своё отделение, получили карабины и бегом на тех.позицию. Согласно расписанию, мы, с отделением, должны держать оборону на углу позиции. Для этого там был выкопан окоп полного профиля, берега были залиты бетоном, оборудованы стрелковые ячейки. Короче, сделано было всё «по уму». И если бы не зима, то мы бы
