мага, который может снять печать.
— С чего ты взял, что я смогу?
— Я…чувствую, — выпалив это, я зажмурилась, ожидая очередной вспышки гнева.
— А ты не такой храбрец, как кажешься, — усмехнулся мужчина, — но ты прав, я могу снять печать. Только вот, зачем, скажи на милость, мне это делать?
— Чтобы спасти жизнь, — я подняла на него удивленные глаза, вроде само собой разумеющееся.
Гард откинул голову назад и расхохотался.
— Еще что-нибудь можешь предложить?
— Я заплачу…
— Денег у меня достаточно. Еще варианты?
— Яяя…, -я растерялась, — ну, я могу работать, палубу там помыть, — как обращаться с тряпкой и водой я слабо себе представляла, но ничего, при необходимости научусь, — или…
— Годится, — перебил меня Гард.
— Что годится? Помыть палубу?
— И это тоже, — довольно кивнул мужчина, — через три дня мы уходим в море, пойдешь с нами.
— Ккуда?
Гард нетерпеливо закатил глаза.
— Пойдешь ко мне на корабль юнгой. Походишь с нами, отработаешь мою помощь.
Я опешила. Не так я себе все представляла.
— Так что скажешь? Стоит спасение жизни мальчика, — Гард сделал акцент на этих словах, — твоей помощи.
Я кивнула.
— Согласен.
Пока согласна, а потом разберемся, что к чему. Главное сейчас, помочь Берси.
Гард смерил меня долгим взглядом и повернул голову в бок.
— Рэй.
К нему подошел парень с волосами цвета соломы. Обветренное, загорелое лицо лучилось доброй насмешкой, когда он посмотрел на меня.
— Дай знать Альвару, у нас пополнение, — кивнул на меня капитан.
Я сглотнула. На что я только что подписалась?
Глава 5
Гард Арьес
Я шел за мальчишкой и не мог взять в толк, что вообще делаю. Мы прибыли на полуостров с определенной задачей. А вместо того, чтобы заниматься делом, я оставил команду в таверне, а сам иду спасать непонятно кого. Спасатель нашелся. Я мысленно усмехнулся. Узнал бы кто из доброжелателей, криво улыбавшихся мне при встрече, а за глаза зовущих чудовищем и вздрагивающих от отвращения, чем я тут занимаюсь. Посмеялись бы и не поверили.
Впрочем, мне давно нет дела до людской молвы. Десять лет в детском приюте, куда я попал после смерти Рагны, научили меня быть глухим к чужому мнению и осуждению. Поначалу было трудно.
Четырехлетнему ребенку, потерявшему вмиг и родного человека и теплый дом, было больно и страшно. Но отношение окружающих было еще страшнее. Никто не смотрел на мой возраст. Оскорбления, унижения и издевательства стали моими постоянными спутниками на долгие годы. Пока я не ожесточился и не научился себя защищать.
В четырнадцать меня выкинули из приюта. Полгода скитаний по самым темным трущобам столицы, пока меня, полумертвого не нашел Вил — боцман стоящего в порту судна. «Боги, ну ты и страшен, парень. Даже страшнее меня», — расхохотался Вил, рассмотрев мое лицо. «Идем, здесь тебя ничего хорошего не ждет, — он забрал меня на корабль, где следующие пять лет я трудился сначала юнгой, потом матросом.
Позже мы с Вилом и некоторыми ребятами из команды приобрели свою судно. Занимались наемничеством, сопровождали купеческие суда. Потом, после одного инцидента, обо мне узнала королевская семья, и наши задачи изменились. Кардинально так изменились. Команду пришлось набирать практически с нуля, ибо риски отправиться к богам, возросли стократ. Со мной остались только Вил и Рэй. Остальные присоединились позднее.
На Альгон мы прибыли перед тем, как отправиться в столицу. Там мне необходимо будет посетить королевскую резиденцию и доложить об успехах. Или неудачах, тут как пойдет.
А пока я шел за странным мальчишкой, спрашивая себя, зачем вообще решил забрать его на свой корабль. Может, увидел в нем себя, когда меня подростком нашел Вил. Несмотря на отчаянную и глупую храбрость, Юн явно напряжен и напуган, и не только моим видом. Я чувствую, что мальчишке что-то угрожает на полуострове. Но и мой корабль не самое безопасное в королевстве место. Точнее, одно из самых опасных.
Подумав, я решил, что Юн доедет с нами до столицы, а там сам решит, куда ему податься. Неволить и держать не стану.
— Нам сюда, — вывел меня из задумчивости тихий голос.
Мальчишка привел меня к булочной, у порога которого стояла темноволосая девушка и, явно нервничая, смотрела на нас.
— Это Белинда, сестра мальчика, — указав на девушку, произнес Юн, — а это капитан Гард, он согласился помочь Берси, — это уже ей.
Белинда кивнула и с благодарностью посмотрела на меня. Без ужаса, без отвращения. Блаженные они тут все что ли?
— Где мальчик? — у меня мало времени, надо покончить с этим и заняться делами.
Девушка пошла вглубь помещения и указала на дверь в комнату.
— Он там, недавно проснулся. Его зовут Берси.
Я кивнул и зашел в крошечную комнату. На кровати у окна лежал худой и бледный ребенок. Сердце дернулось от жалости, такой слабый и изможденный был вид у мальчика.
Я осторожно сел на кровать и взял в руки липкую ладонь.
— Ну давай посмотрим, что с тобой, дружок, — тихим голосом, стараясь не напугать его, сказал я.
Мальчишка, кажется, его сестра сказала, что его имя Берси, смотрел на меня безо всякого страха. Разве что легкое любопытство промелькнуло на его лице и исчезло в гримасе боли.
Осторожно нащупав плетения печати, я одним махом разрушил их, и в эту же секунду накинул на Берси защитную сеть. Магия, вырвавшись из него, бушевала, ревела и бесилась, ударяясь о края сети. Когда волна огня схлынула, мальчик болезненно выдохнул и потерял сознание.
Юн и Белинда за моей спиной одновременно вскрикнули и чуть было не кинулись на меня, но вовремя остановились. Молодцы, понимают, что мешать мне опасно.
Убедившись, что все излишки магии впитались в сеть, я убрал ее и отошел от кровати.
— Печати больше нет, его жизни ничего более не угрожает, — я развернулся и вышел из комнаты.
Теперь дела.
— Капитан Гард, постойте, — за мной бежал Юн.
Я остановился и с раздражением посмотрел на мальчишку. Я все сделал, что ему еще от меня надо?
— Спасибо вам, — благодарно заглядывая мне в глаза прошептал Юн.
Я растерялся. Не часто приходилось слышать такую искреннюю благодарность. Чаще она звенела золотыми и серебряными монетами.
Я, нахмурившись, кивнул и собирался уйти.
— Подождите, — схватил меня за рукав мальчишка.
Бессмертный он что ли?
— Когда мне нужно быть на вашем корабле?
Я посмотрел в безмятежное лицо Юна, и мне стало жаль его. Тащить на корабль, в полное опасностей путешествие, в столицу, в которую ему, может и не надо.
— Я передумал, ты мне ничего не должен, — я отвернулся.
— Ну уж
