довольно, чтобы привести известного сплетника в прекрасное расположение духа.
— А, во-вторых, вы попросили меня побыстрее закончить вскрытие, а сами тратите время на кофе! — продолжала чародейка обвиняющим тоном, — словно вам не нужно писать доклад!
— Ваши укоры целиком и полностью справедливы, — признал Вил, наливая кофе во вторую чашку, — но я заслуживаю снисхождения, слишком уж неприятны визиты в Кленовый дворец, и мне хотелось хоть немного оттянуть неизбежное.
— Младшему сыну Дубового клана не пристало бояться и оттягивать неприятное, — назидательно проговорила Рика, — умение принимать самые сложные аспекты жизни делает нас сильнее.
— Браво! — воскликнул Вилохэд, — мой отец подписался бы под вашими словами с открытым сердцем. Я понимаю вашу правоту, но по складу характера далёк от воина, кои руководствуются названным вами правилом, чтобы с честью дойти свой путь служения до конца. Я мечтал посвятить себя классической артанской литературе, а попал в коррехидоры. Давайте допьём кофе и отправимся к его величеству. Чует моё сердце, не избежать мне монаршего гнева, поскольку королевская помолвка может быть омрачена чудовищным преступлением, совершённым в столице.
Глава 2 «ЛУННЫЙ ЦИРК»
Кленовый дворец был погружён в предпраздничную суету. Мало того, что приближался Лунный новый год — праздник с древних времён особо почитаемый в Артании, так ещё и его величество Элиас решил, наконец, распрощаться с холостяцкой свободой. В счастливицах числилась штатная дама сердца — леди Камирэ, которая с некоторых пор принялась взирать на окружающих с поистине королевской надменностью. Дворец украшали по случаю двойного празднества, все вокруг были охвачены той особенной радостной суетой, в которой чародейка и Вилохэд чувствовали себя лишними.
Никто не обратил на них внимания, разве что несколько придворных дам окинули внимательно-завистливыми взглядами Рикино роскошное платье. Знакомая дверь королевского кабинета, почтительный стук и недовольные голубые глаза монарха.
— Что случилось, кузен Вилли? — проговорил король, с нетерпением постукивая пальцами по крышке стола, — сегодня — воскресенье, почему вам с вашей невестой, — он удостоил отдельного кивка чародейку, — не провести это благодатное время в обществе друг друга, а не очередного трупа? Доклад никак не мог подождать до пятницы?
— Увы, нет, сир, — вежливо наклонил голову коррехидор, предупредительно чуть толкнув уже готовую разразиться возражениями Рику, — мне страшно жаль отрывать ваше величество от предпраздничных приготовлений, но преступление как раз подходит под регламент. Убит уважаемый член кленфилдского общества. Убит жестоко, если быть совсем точным, замучен до смерти в собственной постели.
— Пренеприятнейшая новость, — его величество Элиас скривился, раскусил кислую сливу.
— Особенно в свете столь важных перемен в вашей жизни, — поддакнул четвёртый сын Дубового клана.
— Ну, перемены эти радуют леди Камирэ куда больше, чем меня, — покачал король головой, — но Кленовый клан — это Кленовый клан, и даже статус монаршей особы не освобождает меня от долга перед ним. По честности сказать, я с некоторым удовольствием восприму возможность ненадолго освободиться от обременительных обязанностей будущего супруга. Хотя, кому я объясняю, — он махнул рукой, — валяйте, Вил, поведайте мне о злодеяниях накануне моей помолвки.
Вил поведал. По мере продвижения рассказа выражение лица короля становилось всё мрачнее и мрачнее, особенно, когда Рика в свою очередь сжато, но подробно разъяснила свой вердикт по убийству, присовокупив несколько особо сочных деталей. Они, по её мнению, оказывали решающее действие в подтверждении рабочей гипотезы пыток с целью получения информации.
— Нет! — воскликнул его величество Элиас, — это переходит всякие мыслимые границы. В столице Артании, не в самом плохом квартале орудует маньяк, пробирающийся в дома добропорядочных граждан и пытающий последних в их собственной постели. И всё это накануне Лунного нового года. Хуже знамения и придумать трудно! — он налил себе крепкого спиртного и залпом осушил бокал, — вам ведь известно, какими суеверными бывают наши сограждане в ожидании предсказаний на наступающий год. Вы и сами, небось, хаживаете в храм и кидаете монетку за храмовое пророчество!
— Как и большинство людей, — уклонился от прямого ответа коррехидор.
— И что мы предоставим этому самому большинству людей? — глаза короля сощурились в недобром прищуре, — страх заснуть в собственной кровати, а проснуться от боли? Или прямо в небесной канцелярии? Нет, дорогой мой, Вилли, так не пойдёт. Повелеваю вам совместно с вашей невестой разыскать преступника до начала праздников и передать его в руки королевского правосудия.
— Но я не …, — не выдержала чародейка. Она пренебрегла напоминанием не вступать в разговор, пока монарх не обратился к ней лично, и не смотреть в голубые глаза человека, носящего на голове Кленовую корону, — я …,
— Позвольте, что вы? — король Элиас чуть повернулся в её сторону, — вы желаете мне возразить?
Тёмные прямые, как у большинства артанцев, брови сошлись на переносице.
— Женщине подобает знать своё место. Даже если это место за спиной младшего Окку. Жду не дождусь, Вилли, когда вы сыграете свадьбу, и сия надоедливая и много о себе мнящая особа покинет должность коронера. Не думаю, чтобы Гевина устроила подобная деятельность невестки.
— Отец очень высоко отзывался о способностях мистрис Таками, — не без гордости произнёс Вил, — как магических, так и дедуктивных. Она сыграла важную роль в предотвращении скандала, готового разразиться между Артанией и Делящей небо.
— Можешь не напоминать мне об этом, — криво усмехнулся его величество, — письмо посланника Делящей состояло на три четверти из похвал и лестных отзывов в адрес нашего коронера. Что является ещё одной веской причиной требовать от вас обоих полной отдачи в расследовании и предотвращении подобных инцидентов. Я не хочу, чтобы леди Камирэ огорчалась из-за мрачных историй, — он поморщился, и чародейке стало ясно без слов, насколько дурное расположение духа фаворитки действует на его величество, — для этого вам надлежит сохранять расследование в строжайшей тайне, не допуская газетчиков на пистолетный выстрел.
— Боюсь, государь, сделать это будет весьма затруднительно, — коррехидор сокрушённо вздохнул.
— Вы о расследовании или о недопущении огласки?
— Мне сложно судить заранее, как пойдёт расследование, а уж тем паче предотвращение подобных преступлений. Хотя, если мы имеем дело с неосторожным убийством во время попытки получить некие сведения от жертвы, можем быть спокойны. Никакого продолжения тут нет быть не может. Вот с оглаской окажется посложнее. Убитый — владелец известного театра-варьете. Его смерть просто невозможно скрыть от общественности.
Король посмотрел на Вила, как на человека, не понимающего самых элементарных вещей, после чего возразил:
— Никто не требует от вас сокрытия смерти владельца театра. Надлежит скрыть лишь обстоятельства этой самой смерти. Заявите, что человек скончался от самых, что ни на есть, естественных причин. Например, сердечный приступ. Достойная смерть, она указует на тонкую душевную организацию и обеспокоенность делом, кое
