Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Шешковский.
Орка кивнула и также беззвучно исчезла.
— А вот у нас такой школы не сложилось, — продолжил мой собеседник. — Таких, как я, начинают учить уже подростками. Сурово, местами жестоко, но даже близко не так, как в Пруссии. И знаете, я думаю, это к лучшему.
У меня возникло стойкое ощущение, что Шешковский не просто так начал этот разговор и вроде как разоткровенничался о магодавах. Пожалуй, стоит прислушаться внимательней и быть начеку.
— Почему, Степан Иванович?
— Когда в руках правителя такое орудие, как фон Катте, появляется искушение решить все проблемы силой. Зачем договариваться, если можно надавить?
Дверь снова отворилась, и вплыла Марфа с подносом в руках. По комнате разлился запах свежесваренного кофия и блинов. Орка молча расставила на столе между мной и Шешковским тарелки с едой. Налила кофий в две чашечки и подала нам. Шешковский взял, кивнул и жестом отослал Марфу.
— В результате, Константин Платонович, — он отхлебнул из чашечки и взял с тарелки блин, — недовольных становится всё больше. Нет, наказывать необходимо, не спорю, но делать это нужно с умом. А если за каждую мелкую провинность присылать магодавов, да ещё и пруссаков, то рано или поздно ситуация может стать взрывоопасной.
— Всё настолько плохо?
— Ещё не настолько, чтобы я подал прошение об отставке, — он невесело улыбнулся, — но всё к этому и идёт, Константин Платонович. Тайная канцелярия распущена, а среди дворян зреет недовольство. Если не дать выпустить пар — нас будут ждать очень неприятные последствия.
Мы встретились взглядами и долго смотрели друг на друга. Это был намёк или он просто жаловался на происходящее? Нет, Шешковский не такой человек, чтобы болтать попусту. Я несколько секунд сомневался, а затем решил рискнуть.
— Полагаете, я мог бы помочь «разрядить обстановку»?
Шешковский беззвучно усмехнулся.
— Да, вы могли бы сдвинуть ситуацию в нужное русло. Ваше участие в грядущих событиях видится крайне желательным.
— Видится вам лично? Или вашим коллегам?
— Всем нам, Константин Платонович, всем нам. У нас сложилось мнение, что некоторые изменения там, — он показал взглядом на потолок, — пошли бы на пользу стране.
— Вот как…
Слово было сказано. Судари из распущенной Тайной канцелярии решили поддержать готовящийся переворот, но не хотят демонстрировать своё участие. Вот Шешковский и приехал вербовать меня стать их эмиссаром. Полагаю, я буду не один такой «красивый», и с нашей помощью они надеются контролировать процесс.
Оставалась только пара вопросов. Где гарантия, что эти судари не собираются подставить заговорщиков под гнев императора? И второй — а что мне с этого будет? Таскать бесплатно для них каштаны из огня совершенно не хотелось.
— Степан Иванович, давайте не будем ходить кругами, и вы скажете всё прямо. Чтобы не возникло ситуации, что я неправильно вас понял. Полагаю, есть определённые нюансы, без которых результат вас совершенно не устроит.
Шешковский поджал губы и с осуждением посмотрел на меня.
— Вы прямолинейны до неприличия, Константин Платонович.
— Увы, Степан Иванович, — я развёл руками, — ведь я артиллерист, а эта служба располагает к простым решениям. Бью куда вижу, без хитрости и уловок.
— Хорошо, скажу прямо.
Поставив чашку на стол, Шешковский сложил руки на животе.
— Мы хотим, чтобы вы примкнули к партии императрицы Екатерины Алексеевны и поспособствовали смене власти в России.
— Полагаю, вы желаете каких-то конкретных целей. Там ведь и без меня есть кому устроить переворот.
— Верно, — Шешковский вздохнул. — Вы должны удержать их в рамках, чтобы не пролилось лишней крови. Желательно вовсе обойтись без стрельбы и убийств. Сделайте всё тихо и аккуратно, без военных действий.
Я пробарабанил пальцами по столу, раздумывая над его словами.
— Что ещё?
— На трон должна взойти Екатерина, а не кто-то другой.
— А как же Павел? Ведь наследник именно он.
Шешковский поморщился.
— Павел ещё ребёнок. Его коронация будет означать долгое регентство, борьбу за власть и грызню дворянских родов за влияние. Поверьте, это уже было при Петре Втором — Меньшиков, Долгоруковы и Трубецкие рвали друг друга и страну. Боярское царство, вот что там было. Меньше всего хотелось бы повторения тех времён.
— А Екатерина на престоле вас устраивает? Не боитесь, что ею будут управлять фавориты?
— Ну, Константин Платонович, — протянул Шешковский, — фавориты ведь не появляются из пустоты по собственному желанию. Мы постараемся окружить императрицу умными людьми, которые не только под себя гребут, но и думают о державе. Тем более и сама Екатерина Алексеевна вовсе не глупа и не взбалмошна.
— Может быть, — я скрыл улыбку, сделав глоток кофия, — не буду спорить.
— Так вы согласны?
— У меня остался один вопрос, Степан Иванович. А какой интерес для меня в этом деле?
Часто заморгав, Шешковский уставился на меня будто на упавшего с неба единорога.
— Интерес? А вы шутник, Константин Платонович. Думаете, Екатерина Алексеевна не осыпет вас милостями после восхождения к трону?
— Ни в чём нельзя быть уверенным, Степан Иванович. Кроме того, она наградит меня за услуги, оказанные именно ей. А как отблагодарите меня вы с вашими коллегами? Ведь вы тоже ставите передо мной задачи.
Некоторое время Шешковский жевал губами, собираясь с мыслями.
— Девиеры, — наконец сказал он, — их головы. Никто не будет дознаваться, что случилось с фаворитами прошлого императора.
— Этого мало, Степан Иванович. В текущем положении я могу и без переворота их взять так, что никто и не узнает. Уж поверьте, у меня есть средства.
— Константин Платонович, скажите прямо, не будем играть в угадайку.
— Кроме Девиеров я хочу получить следующее. Во-первых, вы поспособствуете моему проекту «эфирной дороги». Вопрос с землёй, проведение документов через инстанции и всё такое прочее.
— Вы про ту игрушку, что летает у вас в усадьбе? — Шешковский усмехнулся. — Хорошо, будет вам всемерное содействие.
— Во-вторых, вы защитите моих ближних и поместье, пока я работаю на вас в Петербурге.
— Законное требование. Думаю, нам несложно будет это организовать.
— В-третьих, после того, что должно случиться, у меня образуется множество новых врагов. Вы же хотите без крови? Значит, тем, кому я отдавлю любимые мозоли, мне придётся сохранить жизнь. Сами понимаете, я не настолько силён, чтобы противостоять всем сразу.
— Не прибедняйтесь, Константин Платонович. Напомнить, чем вражда с вами закончилась для князя Голицына?
— Неважно. Дайте мне
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
