Книга Верный пламени - Таня Гусарова

Люси прикусила губу и написала:

«А как же любовь? Чувства?»

— О, будь взрослее! Любовь в наши времена никому не интересна, если ты не намерена кончить дни под забором! И уж если мы заговорили, шла бы ты за Зальт-тена. Ловцы тоже везде требуются. Вот поймает он Поджигателя, заработает миллион! А сколько таких Поджигателей по свету бегает? Будете п-при деньгах. Да и здоров он, как боннакон. Долго протянет.

«Мне жалко Зальтена, — вывела Люси и показала нахмурившему редкие брови отцу. — Вдруг детям достанется заикание? И они тоже не смогут осуществить свои мечты».

— Ну допустим, ты не всегда так заикалась, — отец выделил слово «так». — Твоя глупая мать в наущение отвела тебя двухлетнюю глядеть, как сжигают на костре ведьм. После этого ты и потеряла язык. Не знала?

Люси, приоткрыв рот, помотала чепцом.

— Да, они напугали тебя воплями. Вряд ли твой недуг передастся львиной крови.

Но Люси думала уже совсем о другом.

«Я смогу излечиться и читать стихи?»

Отец с пренебрежением отвернулся к окну и сказал в слюдяное стекло:

— Видел я твои стихи. Бестолковые. Лучше бы тебе никому их не показывать и тем более не читать. Обрати внимание на поваренные книги вместо романтических. Больше толка выйдет. Впрочем, дело твоё.

Люси захлопнула блокнот и забилась в угол повозки. Её будто помоями облили. Больше желания поговорить по душам с отцом не возникнет, это она знала точно.

Через пару часов повозка послов лунного королевства въехала в Верреборг.

Верреборг!

Какие башни! А какие красные, черепичные крыши! А какие изразцы на воротах, какие литые дверные ручки! А какие палисадники с чудесными флоксами! А флаги, реющие на ветру!

Люси высунулась из окна повозки и, отбросив приличия, пялилась на роскошь столицы Солнц с открытым ртом. Вот дивный сквер с большим памятником-фонтаном. Вот стремящаяся ввысь башня с золочёными часами, пробившими как раз во время шествия мимо повозки. Вот горожанки в пышных платьях с причёсками настолько затейливыми, что чепец Люси и припрятанное в чемодане лучшее платье показались ей сразу гадкими и пошлыми, и их захотелось сжечь.

Вот рыцари порядка верхом на рослых, закованных в панцири единорогах. Красавцы! Вот лавки — да какие лавки, торговые дома с настоящими стеклянными витринами! А какие за ними наряды и куклы! А какие кручёные сладости!

Ангелы! Почему Люси родилась не в Верреборге?

— Рот закрой, — сухо порекомендовал отец, — посади якла в клетку, а то она уже извелась и меня извела. И сделай с собой что-нибудь дамское. Через четверть часа мы будем представлены королю Солнц.

7. О сгоревших именах и хождении по канату

«Иви! Не будь бесовкой, верни заколку!»

— Иви! Н-н…

Изловить якла не получалось. Иветта носилась со стрёкотом по светёлке и не желала расставаться с добычей. Она обожала блестящие и броские вещицы и старалась стащить любую, какая ей приглянулась. На сей раз это была заколка — одна из немногих у Люси, которую можно было назвать красивой. Жёлтые цитроны подмигивали из пасти якла, пока Люси, мыча и неловко возмущаясь, старалась сбить Иви накидкой.

Что за напасть! Приехать в Верреборг и не выгулять наряды!

В этот неловкий момент и вошёл в светёлку отец.

— Т-ты ещё не готова? О чём ты думаешь, растяпа! Вот, гляди, министерство населения выдало нам списки фамилий города Верреборга!

— Фам-милий? — Люси изумило то, что в Королевстве Солнц, оказывается, люди именовались не «такой-то, сын такого-то», а с принадлежностью к целому роду.

Удобно, если разобраться!

Маркиза Люсина де Поэтри…

— Вот, держи, — вернул в реальность отец. — Королевскую семью Патриси я отметил. Далее идут аристократы, по их домам слоняться мы тоже не б-будем. Отмечены со слов клириков.

— П-п-апа, а эт-то..? — Люси увидела в самом начале списка аристократических фамилий две зачёркнутые и без живых носителей.

— Брекси, Вилланты. Двести лет, как сгинули, — покривился отец. — Но не вносить мёртвые фамилии в списки голубых кровей по мнению короля Солнц недопустимо.

— Сг-гинули?

— Сгорели, вроде. В тридцати минутах лёта отсюда развалины их поместий. Только там мало интересного, один самшитовый бурьян да дикие горлицы.

— А…

Опять про пожары! Люси подумала, что жадный огонь в последнее время слишком часто напоминает о себе, но не осмелилась гадать, к чему это.

Они занимались переписью Верреборга два дня кряду до глубокого вечера. Сколько же в столице жило народу! Люси исчеркала пачку перьев, пока они с отцом дошли только до буквы «Т».

И уж конечно, прохлаждаться ей не давали. Люси думала, что от бесконечных записей потеряет зрение, а уж какие мозоли она натёрла на пальцах! Но к третьему вечеру отец и сам утомился её карандашным нытьём о том, какой Верреборг красивый город, и как ей не доведётся больше в нём побывать.

— Проваливай сегодня до первых звёзд! И чтобы потом меня не донимала! Но гляди в оба, поруганную не приму!

Люси сложила кисти на груди благодарным и целомудренным жестом да побежала прихорашиваться.

Как живописен Верреборг! Как много здесь величественных строений! Как много роскоши и красоты в каждом украшенном фасаде, в каждом витражном оконце и проезжающей мимо карете! Какие статные тут дамы! А какие забавные паяцы на улицах! А какие медовые крендели!

Люси растворилась в Столице Солнц и уже догадывалась, что заблудилась, но пьянящее чувство свободы вело её дальше и дальше от кухни и ощипанных казарок. От перешептываний придворных дам относительно судьбы дочки Валентайна, которая личиком хороша, как капель, а речью плоха, как грязь в распутицу. Люси до того дела не было, ей дышалось невероятно легко и радостно, а карамельное яблоко в руке таяло вместе с отведённым временем.

Вот бы стать свободной! Вот бы вечер превратился в жизнь!

Она спешила на главную площадь города, чтобы рассмотреть большие часы на башне, но оказалось, что там полно зевак. Какой-то отчаянный смельчак протянул канат от колокольни престола до часовой башни и в этот самый миг ступил на тонкую опору. Его цепкие руки держали шест с горящими блюдцами на концах, и Люси поняла, что блюдца эти никак не закреплены.

Дерзкий трюк!

Но тут ей, как и всем в толпе пришлось ахнуть: канат загорелся.

Но смелый актёр продолжил путь, будто не обращая на это внимания. Его голые ступни прощупывали