каким предлогом сир?
— Пусть это будет визит вежливости, — предложил я. — Мы исследовательское судно.
«Черное лезвие» поменяло курс. Скорость сбросили до одной трети от крейсерской. Сообщение было отправлено трижды, но ответ пришлось подождать. Мы встали на рейде на приличном расстоянии, обозначив тем самым мирные намерения и время от времени повторяли запрос. Наконец, минут через тридцать, с гряды ответили чередой вспышек.
— Разрешение получено, сир, — доложил капитан. — Но нам не рады. Прикажете причалить?
— Да, без резких движений. Пусть Шарк Раал отслеживает цели, но орудия держит по-походному. Мы, вроде как, в гости.
Сбросив высоту, наш относительно небольшой имперский корабль прошел вблизи маяка. Так близко что можно было разглядеть встревоженные лица людей на смотровой площадке. Я старался выглядеть максимально дружелюбно и помахал им рукой. Под прикрытием стены из оплавленной породы, у небольшой пристани стояло два эфирных корабля, оснащенных скромным вооружением. То тут, то там, среди зелени рукотворного оазиса виднелись суда поменьше размером. У дальнего края кратера имелась пещера с низким сводом. От центра кратера, по направлению к ней тянулся узкий канал, от которого расходились протоки ирригационной системы для орошения полей. Подобную схему я видел в Средней Азии, задолго до войны. К земледелию здесь подошли с умом.
Однако не это привлекло мое внимание. Справа, ближе к скале, имелся небольшой расчищенный участок, засыпанный гранитной крошкой. В дальнем его конце, я не мог ошибиться, стояла скромного вида церквушка, увенчанная деревянным крестом. Я никогда не был набожным человеком, но в Бога всегда верил. На войне атеистов нет. Не знаю почему, но сердце мое дрогнуло. Что-то родное виделось в том. Вокруг церквушки затеялась непонятная возня, недовольные крики доносились издали.
— Давай туда! — скомандовал я.
Егоров и Синица перевалились через борт, тревожно вглядываясь в толпу. Как и положено, они были в полной выкладке, с оружием и боезапасом. Эва с Иолой отнеслись ко всему прохладно и терпеливо ждали посадки, чтобы размять ноги на твердой земле.
Завидев громоздкую тень, люди притихли и расступились. Выждав пару минут, капитан развернул судно и плавно посадил на грунт. Площадка была маловата, а потому хвост Шарк Раал втиснулся в аккурат на тропинку меж деревьев, перекрыв свободный проход. Основную часть населения, по видимому, составляли люди и полулюди. Так же в толпе мелькали силуэты небольшого роста и рогатые головы. Оружие при себе имели лишь единицы, что обнадеживало.
Спустившись по кормовой аппарели, я в сопровождении солдат и демониц вежливо поклонился на обе стороны, приветствуя жителей и направился прямиком к храму. У его массивных дверей стоял крепкий человек в темном, выцветшем балахоне, с увесистой оглоблей в руках. Завидев троих человек в форме ВСРФ, он несколько опешил, но оглоблю не опустил. Мои офицеры демонстративно осенили себя крестным знамением, и встали по обе стороны от двери, с явным намерением ее защищать. Другого от них я и не ждал. Что ж, дело приняло прогнозируемый оборот.
— Вы кто будете, люди добрые? — мужик в балахоне подозрительно косился на моих парней.
— Мы путешественники, — ответил я благодушно. — Изучаем неизведанные земли. Вот, завидели ваши поля и решили заглянуть на огонек. На твердой земле постоять, людей посмотреть. А вы кто будете?
— Брат Симон, — мужчина поклонился согласно обычаю.
— Торвик Торвольф, — представился я. — А это мои спутники, офицеры Егоров и Синица. Прекрасных дам зовут Эва и Иола. Пусть вас не смущает их грозный вид, это моя охрана.
— Ты тоже демон? — брат Симон взглянул исподлобья.
— Частично, — пожал я плечами. — Во мне много кровей намешано. Я перерожденный.
Взглянув на мой браслет, брат Симон показал и свой. Однако я не заметил на нем ни одного клейма. Люди вокруг, осмелев, постепенно подходили ближе.
— А что за шум? — поинтересовался я. — Мне кажется, или назревает драка?
— Ох это… — монах вздохнул. — Как бы вам объяснить? У нас тут Богословский диспут.
— О! Теософская беседа? Как интересно. Можно поучаствовать? — спросил я вежливо. — Может быть человеку со стороны будет проще понять разногласия. Я, знаете ли, за свободу воли, сторона нейтральная.
— А что? — из толпы вышел мужчина лет сорока. — Может чужак нас рассудит? Абы кто на имперских кораблях не летает, сразу видно, человек умный.
Из толпы оппонентов вытолкнули своего представителя. Тоже мужчину, но лет двадцати пяти. Тут явно прослеживался конфликт поколений, ибо с одной стороны стояли люди зрелые, а с другой в основном молодежь. И с той и с другой стороны я заметил детей. Были они опрятны, румяны и ухожены. Почесав нос, парень окинул меня внимательным взглядом и поклонился неуверенно.
— Все дело в богине Орсис, сударь, — пояснил тот, что моложе. — Брат Симон учит нас, что Бог един и заповедей у него десять. Но мы его никогда не видели. А Богиня Орсис является своим верующим каждый раз, и заповедей у нее всего две. Мы думаем, что брат Симон лгун и самозванец! А другая половина деревни считает, что его Бог истинный!
— Вот оно в чем дело… — я резко погрустнел. Создавая Орсис, такого поворота я не предвидел.
— Скажи чужеземец, кто есть Бог истинный? — с надеждой спросил мужчина постарше.
— Вопрос сложный, так просто не ответить, — вздохнул я. — Но разве учение брата Симона призывает вас к вражде? Или, может быть Орсис призывает вас к этому? Боюсь спросить, а не благодаря ли десяти заповедям, вы построили этот прекрасный оазис?
Мужчины задумались. Похоже я попал в нужную точку.
— Так-то оно так… — признал мужчина постарше. — Но если Бог един, то кто такая эта Орсис?
— А не все ли равно, любезный? Если вера ваша сильна, то Орсис ей не помеха. Если что-то и существует в этом мире, то с позволения его. Такая мысль не приходила вам в голову?
— Да как-то нет… — мужчина смутился, обдумывая мои слова.
— Или, может быть, Орсис отрицает существование Творца? — обратился я к молодому человеку.
— Вроде бы нет… — пожал он плечами. — Я такого не слышал.
— А может быть спросим у самой Богини? — предложил я.
— Как…!? — парень опешил. — А если Богиня разгневается на нас?
— Ну, тогда гнев ее пусть падет на меня.
Встав на колено, я обратился к пустоте, и парящая дева возникла меж нами. Люди ахнули и попятились назад. Оценив обстановку, она набралась пафоса и спросила:
— Кто из вас страждет справедливости?
— Я, страждущий, о милостивая Богиня. Яви свое милосердие и рассуди нас. Есть ли иной Бог кроме тебя?
Орсис задумалась. В лице ее мелькнула растерянность. Честно говоря, я и сам не знал, что она скажет, и ждал ее слов с замиранием
