Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
казармах день на пролёт слышалась барабанная дробь и неуверенные всхлипы армейского горна, под звуки которых отрабатывали строевые приёмы отряды новобранцев. Они, держа палки на плечах вместо ружей, механически в колонне по три выполняли команды кадровых сержантов и офицеров. Осуществляли повороты, развороты, перестроения. Многие бойцы не выдерживали многочасовой шагистики и с криком и руганью покидали строй. Они возмущались тем, что вместо того, чтобы обучаться обращаться с оружием и стрельбе, занимаются полной ерундой.
Оружия катастрофически не хватало, и добровольцы порой получали его за день-два до отправки на фронт. Благо хоть властям удавалось более-менее обмундировать ополченцев. Но если практически все: как мужчины, так и не многочисленные женщины получали унифицированные вельветовые шаровары местного пошива, то остальная амуниция выдавалась по принципу: что бог послал. Но вот головные уборы: двухцветные пилотки и двухцветные же шейные платки превращали разномастную толпу в некое подобие воинских соединений. Из как будто подготовленных новобранцев формировали секции из тридцати человек, секции объединялись в центурии в девяносто-сто бойцов, а центурии входили в состав колонн, количество личного состава которые практически могли насчитывать любое количество воинов.
Зачастую ополченцев отправляли на фронт без оружия, а получали его из рук тех, кого они сменяли в зоне боёв. Там же в окопах, их обучали заряжать, целиться и стрелять.
Первого августа Роберт и Марта Берги огорошили Петра известием, что они записались в рабочее ополчение.
— Какое ещё ополчение? — от неожиданности Анджан задал не совсем умный вопрос.
— Коммунистическое П.О.У.М., — чуть ли не с вызовом сообщила Марта.
— Но почему? Это же не ваша война! — недоумевал Пётр, — А, ясно! Ревекка сагитировала.
— Ревека здесь не причём, — возразила девушка. — Я ненавижу фашистов. Я видела, что творили нацисты и их приспешники в Латвии. Из-за них моя семья вынуждена была сбежать из родного города, расстаться с родственниками и друзьями.
— Но почему в коммунистический отряд? — не унимался Анджан. — Вы же оба говорили, что ненавидите коммунистов, которые отобрали у вашего отца аптеку, а у дедушки его клинику.
— Тут вы были частично правы, — вступил в разговор Робер. — Здесь уже постаралась Ревекка. Она сагитировала нас записываться именно в коммунистическое ополчение.
— Но вы же знаете, что в вашем мире Гражданская война закончилась поражением Республики, — Анджан выдвинул последний аргумент.
— Знаем. Ну и что! Это другой, не наш мир! Может здесь история пойдёт другим путём! — возразила Марта и восторженно возвестила. — И мы победим! Мы обязательно победим!
— И когда начинается ваша «служба»? — с долей иронии поинтересовался Пётр.
— В понедельник, третьего августа, — пояснила Марта, — у меня начинаются курсы санитаров в Военном Госпитале на улице Дестиве Террада.
— А почему курсы санитаров, а не сестёр милосердия? — недоумевал Пётр.
— Я хочу драться с фашистами, а не сидеть в тыловом госпитале, — ответила девушка,
гордо вздёрнув свою белокурую головку.
— А вы, Роберт Карлович? — Анджан обратился к Бергу.
— Меня приняли на военную службу в том же Военном Госпитале провизором и присвоили воинское звание альферес, то есть младший лейтенант.
— А как отнеслась к вашему решению Ольга, Роберт Карлович? — поинтересовался Пётр.
— Вполне спокойно, — заверил Берг, — Мы с нею много и часто обсуждали создавшуюся в Испании ситуацию. Конечно, она далеко не в восторге, что я буду воевать вместе с коммунистами. Но мы с нею пришли к выводу, что это лучше, чем с анархистами. У коммунистов больше порядка и дисциплины. Тем более служить я буду в Барселоне и жить дома.
— Ну что же, это ваше решение, ваш выбор, — наконец сдался Анджан. — Вы оба уже не дети, а я вам не отец.
— Предлагаю вечером у меня дома отметить наш с Мартой последний день гражданской жизни. — предложил Роберт.
Вечером того же дня в трёхкомнатной квартире Роберта и Ольги Берг собрались все путешественники по реальностям. За банкетным столом выяснилось, что семнадцатилетний сын Фёдора и Ревекки Александр записался добровольцем в коммунистический отряд. То, что несовершеннолетний юноша записался в добровольцы не являлось чем-то экстраординарным. В отряде присутствовали и пятнадцатилетние юнцы. Родители всячески старались пристроить своих отпрысков в ополчение из корыстных целей. Добровольцев хорошо кормили в казармах, а семьям доставалось их денежное довольствие в размере десять песет в день и продукты, которые новобранцы передавали тайком родителям. В Барселоне уже возникли перебои с продуктами, а для народной милиции ничего не жалели.
Анджан ощутил состояние дежавю, испытав как когда-то в Двинске 1913 года, восторг при виде Марты, вышедшей из своего будуара для встречи гостей.
Марта выглядела сногсшибательно в новомодном платье, привезённым как будто бы из Америки, а на самом деле купленным в XXI веке во время одного из визитов девушки в родной мир Петра. Наряд, пошитый в ретро стиле сороковых годов реальности Петра, без сомнения выглядел авангардно в Испании 1936 года. Он органично вписывался в эпоху гражданской войны и мог бы стать шедевром испанских модельеров, которые по причине хронического дефицита материалов для производства тканей и готовых изделий, отказались от стандартов тридцатых годов. Нижняя часть юбки не была пышной, но и не напоминал узкий фасон. Нижняя часть платья опускалась чуть ниже колен и напоминало трапецию. А линия плеч, ширина которой увеличена за счёт подплечников, придавал фигуре Марты силуэт песочных часов, перетянутых посредине нешироким поясом на узкой талии девушки. Отсутствие рукавов придавало платью вид вечернего наряда. Молодая Берг покупала это платье тогда, когда о попадание в эпоху Гражданской войны в Испании никто даже и помыслить не мог. Но как бы предвосхищая события, девушка приобрела платье, похожее на военную форму.
Увидев лицо Петра, напоминающий восторженный взгляд подростка, столкнувшегося лицом в лицо со знаменитой кинодивой, Марта подошла к парню.
— Добрый вечер, Пётр Антонович! — проворковала она, протянула руку для поцелуя и объявила. — Сегодня вечером вы будете моим верным пажом. Если же вы хоть на минуту оставите меня без своего внимания, то я объявлю вас своим личным врагом. Вторым, после Гитлера.
— Марта Карловна, — Пётр отвесил шутливый поклон, махнув над полом воображаемой шляпой, — Я буду вернейшим слугой вашего королевского величества.
— Уж постарайтесь, — великодушно согласилась девушка, — И помните, что моя месть будет ужасна.
Признаться, Пётр и сам бы, и без ультиматума, не оставил бы девушку без опеки в этот вечер. Он в очередной раз поддался очарованию и красоте младшей Берг и весь вечер то и дело косился в её сторону, любуясь точёной шеей, мягкой линией подбородка, природной пухлостью губ, подкрашенных тёмно-красной помадой, аккуратным носиком с чуть заметной горбинкой и прямым открытым лбом. Впервые со времени знакомства с Мартой, ему захотелось почувствовать сладостный аромат её очаровательных ланит.
Девушка прекрасно видела эти
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
