без средств к существованию. Приключения и скука подошли к концу. Впереди ее ожидало лишь выживание.
Нам известно, что на закате жизни д’Эон была вынуждена продать свою библиотеку и превратить свой талант владения шпагой в номер для бродячего цирка. Хотя ее мысли по этому поводу нам неизвестны, мы можем представить, каким унижением для нее это стало. Из круга самых влиятельных людей она попала на деревенские ярмарки и праздники, и если раньше она была на короткой ноге с королями, то теперь пыталась привлечь внимание пьяных крестьян и наглых деревенщин. Когда-то она влияла на ход истории, а теперь соперничала за деньги с мужланами, которые желали сразиться со старым толстым дуэлянтом в женской одежде. Но и этому пришел конец. Возраст поставил крест на ее фехтовании – в возрасте шестидесяти восьми лет ей пришлось бросить это дело из-за полученной тяжелой травмы. Она лишилась того единственного, что не давало ей умереть от голода. Как бы трудно ни было в это поверить, худшее ожидало ее впереди.
Она не умерла на улице лишь только потому, что нашла пристанище и компанию в доме миссис Коул, вдовы, бедной, как и она, но не настолько несчастной. В этом доме она уединилась, угасла и в 1810 году, после нескольких лет, проведенных неподвижно в постели, скончалась. На тот момент ей было восемьдесят два, и сорок девять лет она прожила как мужчина, а тридцать три года – как женщина. Она ушла так же, как и появилась – налегке, но оставила после себя раскрытие еще одной тайны. Осмотревшие тело врачи сообщили миссис Коул новость, которую могли подтвердить семнадцать свидетелей: ее дражайшая подруга, ее соседка по квартире, очаровательная мадемуазель д’Эон, женщина, с которой она провела последние годы своей жизни, как бы странно это ни звучало, как бы невероятно это ни выглядело, но абсолютно точно и вне всякого сомнения имела пенис.
Перед смертью д’Эон высказал свою последнюю волю, и слова, которыми она заканчивается и которые написаны на его могиле, звучат так: «Нагим сошел я с неба и нагим лежу под этим камнем. Ведь прожив на этой земле, я ничего не приобрел и ничего не потерял». Вскоре немногочисленные вещи этого человека, способного удивлять даже после своей смерти, были проданы аукционным домом Christie’s.
Баллада об «Аллахакбарриях»
О том, как Питер Пэн, Шерлок Холмс, Балу и Человек-Невидимка собрались поиграть в крикет
Идея богов. В крикет они играли отвратительно. Настолько, что назвали свою команду «Аллахакбаррии», думая, что «Аллаху акбар» означает «Небеса нам помогут». И даже тут они промазали. Но их это не сильно беспокоило. Ни ошибка в названии, ни то, как ужасно они играли. Более того, одним из самых плохих игроков был сам капитан и основатель клуба, шотландский писатель, чей рост не превышал и 160 см, тот, о ком один из членов команды как-то сказал следующее: «Если бы вы лично были знакомы с Барри, вы в жизни бы не догадались, что он играет в крикет. Невысокого роста, щуплый и чувствительный, он довольно неуклюже двигался, в его внешности не было ничего спортивного». Или же, говоря словами другого игрока: «Дело не в том, что у Барри не было способностей к крикету, а в том, что у него не было способностей к спорту в целом».
Джеймса Мэтью Барри, создателя «Питера Пэна», совершенно не беспокоил тот факт, что его восторженное отношение к крикету – который он называл «идеей богов», – намного превосходило его способности. Эта была детская страсть взрослого, который прославился благодаря книге о мальчике, не желавшем взрослеть. Существовала лишь одна проблема: быть в одной команде с Барри означало быть в команде с минус одним игроком, поэтому никто не хотел играть вместе с ним. В 1887 году, уже будучи знаменитым писателем, он эту проблему решил – собрал собственную команду. Предлогом послужила необходимость сразиться против бросившей ему вызов (скорее всего, все было с точностью наоборот) команды пожарных из деревушки на юге Лондона. Чтобы разделить с ними любовь к игре и воспеть веселую и безмятежную жизнь в цветущей сельской местности, Барри набрал среди своих друзей игроков крикетного клуба «Аллахакбаррии». Так возникла команда, состоявшая как из исследователей, дилетантов и художников, так и из писателей, среди которых были Артур Конан Дойл, Пелам Гренвилл Вудхаус, Гилберт Кит Честертон, Джером К. Джером, Редьярд Киплинг, Герберт Уэллс и Алан Александр Милн. Иными словами, для создания собственной команды по крикету Питер Пэн собрал вместе Шерлока Холмса, Дживса и Вустера, отца Брауна, троих в лодке (не считая собаки), Балу, Человека-Невидимку и даже Винни Пуха. Более чем предсказуемые результаты не заставили себя долго ждать.
* * *
Все изменилось. Они сыграли множество провальных матчей, но первый из них был самым ужасным. Уже по дороге, сидя в поезде, Барри понял, как жалко смотрелась собранная им команда: многие не умели ловить мяч, не могли держать биту, а один игрок вообще заявился в пижаме. Насколько ужасным было это поражение, нам неизвестно, ведь те, кто должен был следить за игрой, в какой-то момент просто сбились со счета, но кое-что о том матче мы все же знаем: из-за неправильно направленного удара «Аллахакбаррии» лишили одного из противников нескольких зубов. После этого фиаско не поддающиеся унынию Барри и компания продолжили играть каждое лето по несколько матчей. Благодаря введенной капитаном революционной тактике (например, не разогреваться перед матчем, чтобы скрыть от противника свою жалкую физическую подготовку), но прежде всего благодаря Вудхаусу и Конан Дойлу, единственным среди писателей команды, кто мог похвастаться хоть какими-то способностями к спорту, «Аллахакбарриям», хоть победа и не имела для них никакого значения, удалось улучшить свои результаты: «Мы играли по старинке, – так пишет сам Конан Дойл в книге “Воспоминания и приключения”, – почти не думая об игре, но думая о том, как хорошо провести время». Свидетельством этого царившего в команде духа является книжечка «Allahakbarries C. C.», которую Барри написал и раздал друзьям. Ее он посвятил «дражайшему врагу Мэри де Наварро», актрисе на пенсии, которая в ходе нескольких матчей отличилась своим умением унижать писателя. Книга представляет собой ироническую оду, в которой самые язвительные «комплименты» автор приберегает для себя: Барри утверждает, что бросает мяч так слабо, что при желании у него даже остается время на то, чтобы поймать его в воздухе.
Летом 1913 года они сыграли свой последний матч. Как и многих других, «Аллахакбарриев» сгубила Первая мировая война: в 1915 году во время
