стрекозиными, — и выпишу вам сразу на несколько выходов, а то знаю я вас, студентов, вечно что-нибудь забудете, не досмотрите или не допишете, а я потом выписывай вам «выходы» по десять раз…
Спрятав заветный пропуск в сумку, Аюми покинула канцелярию, пересекла университетский двор и, выйдя через главные ворота, направилась по тропе к пропускному пункту. Сперва она хотела заскочить домой и переодеться, но потом, решив не нарываться на расспросы деда, отправилась в город в университетской форме.
Беспрепятственно покинув зону, девушка зашагала по обочине узкой шоссейной дороги, ведущей в Широсину.
Каждый раз, отправляясь на подобную вылазку, Аюми чувствовала себя неуютно. Теперь ее окружал совершенно иной мир — иная реальность, диктующая свои порядки и правила. В отличие от клановой территории, надежно укрытой в чаще непроходимого леса, здесь пространство было открытым и полнилось светом, звуком и людьми.
Когда шоссейка, словно ручей, плавно втекла в русло большой дороги, шума и света стало слишком много.
Спешно семеня по тощей пешеходной дорожке, сиротливо жмущейся возле огромного тракта, Аюми жмурилась и вздрагивала, когда свет фар несущихся навстречу машин безжалостно бил ей в глаза. Она ругала себя за непозволительную трусость. Умение приспосабливаться к любым условиям — важная задача шиноби. Только как тут приспособишься, если с детства росла в тихом лесу? Если именно поэтому при поступлении выбрала на факультете спецопераций направление — спецоперации внутри зоны?
Аюми в очередной раз вздрогнула и отпрянула от обочины, когда рядом с ней истошно взвизгнули тормоза автомобиля. Спортивная красная машина пролетела с десяток метров вперед и остановилась. Куноичи тоже остановилась, настороженно глядя перед собой.
— Аюми, тебя подвезти? — раздался из-за приоткрытого окна голос Йена; он сдал назад и поравнялся с девушкой. — Ты в город идешь? Давай подкину.
— Не нужно, — упрямо мотнула головой куноичи.
— Да ладно тебе, мне не сложно. Если надо, отвезу тебя по месту назначения — все быстрее, чем плестись пешком.
— Я не плетусь, — насупилась собеседница, — просто прогуливаюсь.
Ей хотелось поскорее отделаться от Йена. Во-первых, чтобы не принимать от него никакой помощи; во-вторых, парень не должен знать о конечной цели ее путешествия в столицу.
Как только она об этом подумала, Йен будто мысли ее прочел и вынес новое предложение:
— Хочешь, докину тебя до окраин, или до центра. Я не собираюсь вызнавать твоих секретов, просто высажу на нейтральной территории и уеду.
— Ладно, — смирилась девушка, решив, что согласившись, потратит меньше времени и нервов.
Она села в машину. В салоне пахло кожей и кофейным ароматизатором. Играло радио — диджей отсчитал седьмой час вечера и переключился на новости. Ведущий забубнил что-то об угрозе цунами на океанском побережье, о падении цен на акции какой-то крупной корпорации, о побеге преступников из тюрьмы. Аюми не особенно вслушивалась в его речь, но последняя новость врезалась в мозг, заставив невольно поежиться.
— Тебе холодно? Давай выключу кондиционер, — заботливо поинтересовался Йен.
— Да нет, нормально, — Аюми выдавила из себя улыбку, чтобы ее напряженная обеспокоенность не вызвала у собеседника подозрений.
— Почему ты всегда такая злая? — вопрос прозвучал неожиданно, в лоб.
— И вовсе я не злая. Я занятая и не терплю, когда мне мешают учиться.
— Ты такая заучка, — Йен удивленно приподнял бровь, — хотя, знаешь, в вашем универе мне тоже понравилось, честно. Это тебе не индивидуальные занятия с тоскливыми репетиторами и наставниками. У вас весело, много народу — все такие доброжелательные и простые. Друзья у тебя просто классные!
— Они к тебе подлизываются, потому что ты сын губернатора, — язвительно заметила Аюми.
— Причем тут это? — удивился Йен. — Я ведь им золото в карманы не сыплю? Я такой же, как они.
— Ага, как же! Ты угощаешь их в столовой, дорогими часами раздариваешься…
— Но, погоди! Свои часы я подарил тому парню, у которого днюха была. Чего тут такого? А то, что угостил….
— …означает, что ты все устраиваешь и решаешь с помощью денег! — закончила фразу Аюми.
— Это плохо? — Йен удивленно взглянул на девушку. — Как привык, так и решаю. Так я проявляю заботу, иначе не умею, уж извини. Мой отец — человек занятой — поэтому с детства вместо родительской ласки просто давал денег или покупал подарки. Сперва я злился, но потом понял, отец любит меня так, как умеет, — парень помолчал минуту, после чего поинтересовался с иронией. — А у тебя, я вижу, по поводу денег пунктик?
Он и сам не понял, что в очередной раз попал пальцем в небо, а вернее — случайной фразой по самому больному месту в душе собеседницы.
— Останови! — рыкнула куноичи, вперившись гневным взглядом в водителя. — Сейчас же!
— Так ведь не доехали еще, — примирительно начал Йен, но по взгляду разъяренной девушки понял — спорить не стоит…
Он высадил ее в пригороде, рядом со станцией монорельса.
— Ну и характер у тебя, сэнсей, — улыбнулся напоследок, перед тем, как уехать.
Проводив взглядом красную спортивную машину, Аюми поднялась на станцию и, присев на скамейку, вздохнула.
***
Широсина. Трущобы
Это был самый неприглядный район столицы. Старые высотные здания, построенные впритык, образовывали лабиринт из длинных слабоосвещенных улочек и переулков, где с трудом разъезжалась пара машин, а порой не могла разойтись пара пешеходов. Фонарей не было. Там и тут ярким неоном вспыхивали вывески дешевых баров и игровых залов, большая часть которых походила на бандитские притоны.
Заведение под названием «Лиловый карп» собирало за своими дверями весь сброд столичных трущоб. Забулдыги, пьяницы, азартные игроки и девушки вольных нравов толпились здесь каждый вечер, оккупируя отшлифованную до глянца стойку бара и несколько столов.
Остановившись перед изображением уродливой пучеглазой рыбины, Аюми выдохнула, собирая в кулак все имеющееся спокойствие, всю рассудительность и шагнула внутрь. В помещении ее тут же окутал табачно-перегарный смрад, полнящийся нестройными голосами завсегдатаев и приглушенными звуками музыки.
Ее уже ждали. Человек Клока настойчиво подхватил куноичи под руку и провел к барной стойке. Зайдя за нее, отодвинул в сторону почти незаметную занавеску, скрывающую от глаз проход в хозяйственные помещения. Пройдя по длинному коридору, освещенному единственной мигающей лампочкой, провожатый остановился рядом с обитой железом дверью.
— Тебя ждут, малышка, — он насмешливо подтолкнул девушку в спину.
Аюми открыла дверь и вошла. Клок ожидал ее, сидя в кресле, потягивал ром из горлышка пузатой мутной бутылки.
— Здравствуй, Аюми, — темные, почти черные глаза уставились на девушку в упор, в уголках тонких губ пролегли насмешливые морщины. — Ты совсем про меня забыла, так нехорошо поступать, — бандит достал из нагрудного кармана рубашки толстую длинную сигару, сунул ее в гильотину, стоящую рядом на столе,
