замер перед дверью, потом откинул сомнения и открыл ее.
Пирин не сильно изменился, стал массивней, а глаза потеряли юношеский блеск и азарт. Нос с горбинкой, поджатые губы, нахмуренные густые брови, Арон словно смотрел на самого себя, братья были похожи.
— Ну здравствуй, — Пирин раскрыл объятия и крепко сжал плечи Арона, тот сипло рассмеялся:
— Тихо ты задушишь.
Пирин отпустил брата и осмотрел его с ног до головы. Впервые Арону стало стыдно за свой вид. Но он не показал этого брату, уселся в кресло, которое жалобно скрипнуло и спросил:
— И что вынудило наследника Смарглов покинуть цветущую долину?
— Не ерничай, — Пирин, тяжело сел напротив брата, — если тебе интересно у родителей все хорошо.
— Я рад, — Арон всегда был скупым на слова и эмоции, предпочитая переживать все в себе. Может, это и было его проблемой. Пятнадцать лет он переживал смерть жены и ребенка, и не находил в себе сил отпустить их, чтобы жить дальше. — Так что тебе нужно?
Пирин словно перед прыжком в бездну глубоко вздохнул и вцепился пальцами в подлокотники кресла.
— Ты знаешь, что драконы и чароги заключили мир, — и увидев, как Арон кивнул, продолжил, — Совет обязал наш род взять к себе женой чарогу.
Арон иронично приподнял одну бровь:
— И что некому подсунуть ее, и вы решили, что выгнанный из семьи сгодится.
Пирин нахмурился, Арон всегда был проницательным
— Не совсем так, — дракон сглотнул, — А — а–а в бездну, жениться должен я. Девица не простая, из сильного рода, инициированная магичка.
— Это же хорошо, — с сомнением сказал Арон, — маг, тем более чарог, это усилит семью, чем она тебе не угодила.
— Мне плевать на нее я женюсь на своей любимой, — взорвался Пирин. — Только ты меня поймешь Арон, ты, который тоже любил. Я собираюсь жениться на Олсеге нашей соседке, все давно сговорено, а тут это перемирие. Совету плевать на мои чувства, а у отца всегда важнее семья и клан чем его дети.
Арон поморщился от громкого крика брата и спросил:
— Ты хочешь, чтобы на ней женился я?
— Арон, прошу, тебе все равно, а моя жизнь, мое счастье это Олсега.
— Не забыл, что я изгнан?
— Отец сказал, что на время он примет тебя в род, ты станешь наследником.
— А потом?
— А потом делай с девочкой все что пожелаешь, можешь сослать ее в старую долину, там все еще есть вода и даже кое — что растет, ей одной много не надо.
— Бедная чарога, — Арон усмехнулся, — ее будет ждать сюрприз, когда она поймет, что вышла замуж не за наследника.
— Ты согласен, — Пирин радостно вскочил с кресла и замер рядом с братом.
— Скажем так, — Арон хмыкнул, — я согласен, но жить с ней не собираюсь, уеду сразу после всего этого фарса.
Изгнанник встал, потянулся:
— За это надо выпить, как соберёшься домой, скажешь, полечу следом.
Арон уже вышел за дверь и Пирин его проводил, но, прежде чем закрыть после брата дверь, чуть замялся, потом сказал:
— Арон, уехать у тебя после свадьбы сразу не получится.
Дракон замер и развернулся, недовольно посмотрел на брата.
— Совет пришлёт своих смотрителей, чтобы брак был законным и правила соблюдены, и главное он должен быть консумирован, ну ты… понимаешь.
— Что?!
Пирин тут же закрыл дверь еще и щеколду задвинул:
— Брат, ты уже пообещал.
Пирин оперся спиной о дверь и с улыбкой слушал, как за дверью матерится брат. Арон никогда не нарушал своих обещаний, и сейчас он злился, что Пирин поймал его в ловушку.
Илиана
Инициация казалась очень простой.
Небольшая пещера, к которой мы долго шли, длинными коридорами, спускались по узким лестницам. В ее своде растет огромный кристалл в несколько человеческих ростов, он гудит, он сверкает острыми краями и вибрирует от избытка магии.
Капля моей крови падает на средоточие оазиса, и тонкая нить тянется от меня к кристаллу, говоря, что оазис будет делиться со мной силой…
Но потом все пошло не совсем так, как положено. Кристалл принял мою кровь, и ниточка стала утолщаться и расти. В святая святых, алтарной пещере, мы с отцом были одни. Я стою на специальном ритуальном кругу, в белой длинной рубахе, а отец рядом, наблюдает за правильным течением ритуала.
— Бездновы твари, что происходит?! — отец был не на шутку испуган. И я его понимала прямо сейчас, кристалл оазиса пытался передать мне правление. Мне этого было не нужно. Отец попытался вытянуть меня из круга, но белёсая пленка, которая взяла меня в кокон, его не пускала.
— Выйди немедленно Илиана, быстро!
Он мне приказывал, но я этого сделать не могла. Кристалл держал меня. Нужно было что-то делать. Аронтом я не проживу и минуты, думаю, отец плюнет на то, что я его дочь и просто прикончит меня. Защитить себя я пока не могу, а управлять кристаллом оазиса непросто.
Я прикрыла глаза и попыталась взглянуть на магию внутренним взором. Вспоминала, как учили этому Илиану. Да тонкая серебристая нить утолщалась и росла. Я пыталась протестовать, пыталась не пускать серебряную дымку наращивать связь, но все было без толку. Но потом я заметила еще одну тонкую ниточку, почти волосок, она уходила куда — то в сторону. Я не знала, что это значит, и действовала на инстинктах. Просто направила всю дымку, что плавала рядом со мной на эту нить, не давая утолщаться нити оазиса Немисилов.
Почти прозрачная ниточка, которой по идее у меня не должно быть, встрепенулась, натянулась как струна, а через секунду вся дымка, что была, вокруг меня в этой пещере, устремилась к ней, быстро формируя не просто нить, а какой — то переплетённый переливающийся серебряной магией канат.
Это было ошеломительно! И это было больно, я кричала. Из меня словно тянули душу, которая цеплялась за новое еще не приращенное тело. По сравнению с тем, как меня сюда переправила сестра Инетра это было адски больно, и я всеми силами цеплялась за тело, не желая его покидать.
В какой — то миг все резко прекратилось. Звенящая тишина в пещере, толстый канат непонятной связи и прозрачная нить, которая, еле светясь цепляется за кристалл Немисилов. Привязки поменялись местами, интересно, чем мне это грозит.
— Илиана, — отец стоял рядом и прерывисто дышал, — Что в бездну тебя это значит?!
Аронт Немисил был бледен, зол и испуган все одновременно.
— Я не дала кристаллу привязаться к себе отец, — успокоила я аронта, мало ли, вдруг ему легче меня убить, чем потерять свою власть.
— Если бы это
