Люблю детали. Дьявол кроется в мелочах. Особенно ценны детали тем, что я до сих пор не понимаю, куда попал.
Первое, что удивило и привлекло внимание, — источник света. В проходе, под потолком, был закреплён похожий на кусок горного хрусталя кристалл. И кристалл этот давал холодный равномерный свет. Надо ли говорить, что какие-либо провода или видимое пламя отсутствовали.
Это типа магия или местные минералы так «зажигают»?
Далее моего внимания удостоились решётка и небольшая дверь моей камеры. Решётка и дверь явно кованые. Есть, правда, одно но. Дверные петли соединены с конструкцией при помощи болтов. Это которые с резьбой и гайкой. Деталь в очередной раз указывающая, что вокруг далеко не «заря цивилизации».
Петли, кстати, открутить не удастся. И дело не только в том, что они заметно поржавели. Местные строители не забыли слегка расплющить болты после монтажа.
На этом можно сказать всё. Оставшиеся детали — деревянное ведро на полу камеры и грубая, застеленная тряпьём скамья-лежанка.
Приплыли. Точнее, приехали.
В этот момент сидящий в камере напротив тип забормотал на французском.
Стоп, это ведь реально французский! Братиш, да мы с тобой, считай, на одной улице родились! Ну и что, что я не знаю французского. Зато через пень-колоду смогу объясниться на английском.
— Эй, друг? Ду спик инглиш? Друг? Шпрехен зи дойч?
В этот момент, заставив вздрогнуть, сбоку, из-за стены, раздался ясный голос на великом и могучем русском языке:
— Отстань от него. Он бесполезен. У него кукуха улетела в неизвестном направлении. Только жрёт, пердит, бормочет и иногда ржёт как идиот.
— А, что? — вздрогнув, закрутил я головой по сторонам.
Говорили из соседней камеры моего ряда. Говорившего я не видел из-за каменной перегородки, но так как расстояние небольшое, а помещение замкнутое, слышно его было прекрасно.
В ответ промолчали. И в молчании том чувствовалась обречённость.
— Думаю, всем нам крышка… — не дождавшись положенного вопроса, спокойно произнёс голос, после чего поинтересовался: — Ты как сюда попал? Заснул и проснулся?
— А, да… — разволновавшись от наличия собеседника, выпалил я.
— Та же история. А как давно попал? В смысле не в этот подземный клоповник, а в мир в целом? — спросил невидимый собеседник.
Вместо ответа я пощупал простреленное болтом плечо. Стреляли явно не с целью ранить или убить. Болт был «детским» и, судя по всему, имел на своём наконечнике усыпляющий состав. Рана болела, бинты отсутствовали. Просунув руку под свободную рубаху, я ощутил на плече липкую густую мазь.
— Когда попал? Дней пять назад, наверно. Может, меньше, не знаю, сколько в отключке валялся, — прикинув, ответил я.
— Повезло тебе… — хмыкнул голос.
Не могу сказать отчего, но ответ этот породил во мне страх.
— Я здесь примерно полгода, — продолжил голос, — если ты надеешься услышать от меня подробности, спешу разочаровать, я знаю не сильно больше тебя. Вряд ли меньше, но и не сильно больше. Так уж вышло. Есть подозрение, что со всеми нами так выходит.
— Вас как зовут-то? — поинтересовался я.
— Ларс меня зовут, — ответил голос.
— Вы немец? — удивился я.
— Я эстонец, — хмыкнули с той стороны.
— А по-русски ловко разговариваете, — подивился я, только сейчас осознав, что в голосе собеседника всё же присутствует лёгкий скандинавский акцент.
— Все эстонцы за полтинник обычно неплохо говорят по-русски. А ещё лучше они это скрывают, — мрачновато прыснули с той стороны. — Тебя-то как звать?
— Сергей.
— Так вот Сергей, давай начнём с главного, а то, как дальше сложится, одному чёрту известно. Слушай мою историю и выводы из неё. Предупреждаю сразу, хорошего настроения она тебе не прибавит. И забегая вперёд, выживший из ума бедняга в камере напротив, в этом мире, похоже, подзадержался.
— Очнулся я примерно полгода назад в местной больничке, — продолжил Ларс. — Толком её изучить не успел: с одной стороны, первые дни самочувствие было очень так себе, с другой — персонал при моём пробуждении как-то очень засуетился и обрадовался. Одно скажу точно, место выглядело мрачноватым. Дешёвое, вонючее и почти все пациенты — бессознательные мумии.
Не успел я толком оклематься, как пришли какие-то плечистые «упыри» с квадратными рожами, подхватили меня под руки, затолкали в закрытый экипаж, после чего отвезли в похожий на этот подвал. Посуше разве что и попросторнее. И, собственно, всё, моё знакомство с новым миром можно объявить закрытым. Кормили хорошо, практически на убой. Пару раз водили на какое-то связанное с магическими способностями обследование. Общения минимум. Примерно за месяц мне такой «сервис» надоел, и я решил объявить подобие бунта. На мой акт недовольства опять пришли «упыри» и отвели меня пообщаться с каким-то гнусным типом, который на ломаном русском языке объяснил, что если я буду вести себя хорошо, то раз в месяц буду получать женщину и лёгкие наркотики. В мой рацион добавят алкоголь, немного, но всё же. Ну и каморку выделят попросторнее. Если же вести я себя буду плохо…
В общем, чтобы сомнений не возникало, мордовороты тут же, не отъезжая от перрона, избили меня до полусмерти, переломав заодно пальцы на обеих руках. Молотком. По очереди.
Теперь же перейдём к моменту, почему столь «добрые» и «душевные» люди переводили на меня еду и даже раскошеливались на дешёвых проституток. Раз в неделю у меня сливали из тела кровь. Не всю, конечно, а ровно столько, чтобы я не помер. Вот так и жил, как скотина на ферме. Дойка, откорм, случка. Дойка, окорм, случка. И знаешь что самое обидное? Мне-то жаловаться было грех. На земле я полудохлым старпёром был. В принципе и так пожить можно. Человек он ведь жизнь любит и жить хочет.
Но вот, примерно две недели назад, заявилась новая порция особо отборных мордоворотов. Надели на меня колодки, запихнули сначала в закрытый экипаж, а после в подобие ящика с решетчатой крышкой — и вот я здесь. Далее, примерно за неделю до тебя, привезли шизика-француза. Но если у меня был «курорт» и «процедуры», то лягушатника, похоже, потрошили по полной. Судя по его причитаниям, по откату кастрировали и вырезали часть печени. Ну ничего, скоро всё закончится, — грустно подытожил Ларс.
От услышанного мне стало не по себе. Особенно от заключительной части. В горле пересохло, в животе образовался неприятный вакуум. Имелись вопросы, но задавать их отчего-то не тянуло.
Млядство…
Ладно, часть про магию я пока опущу. Не она сейчас главная.
— Как человека можно кастрировать по откату? — наконец выдавил я из себя.
— Возрадуйся, сын мой, ибо ты наделён магическим даром и сверхрегенерацией, — пародируя священника, мрачновато продекларировал Ларс, после чего принялся объяснять: — В этом мире что-то с такими как мы не так. Не по-человечески. Что именно не скажу, но мои разбитые в хлам пальцы зажили за неделю. И кровушку у меня, скорее всего, сливали именно из-за этой аномальности. Короче, если сразу не убить, то всё у нас — попаданцев — отрастает и заживает. Медленно, тут без чудес. Но за месяц новые яйца вырастают точно. И это, судя по происходящему, делает нас ценными источниками сырья.
